Две недели среди ненормальных

– Твою мать, – изрекла Шаня, выразив общую мысль.

– Мы все равно накрываем на террасе, – подумав, сказала Роза. – Нам бы теперь только стол из этого дерьма вытащить и скатерть найти...

– И посуду, – прибавил Ваня, качая головой.

И пошло-поехало. Миша с Иваном в авральном темпе разгребали горы вещей в поисках скатерти и ящиков с посудой, Шаня подметала веранду, а Розу отправили в поле собирать цветы, потому что про букет все умудрились благополучно забыть. Таисия, Ольга и даже Николай крутились на кухне, нарезая, переворачивая, запекая, поджаривая, сталкиваясь, пихаясь и грязно ругаясь.

Стрелки неумолимо ползли к половине двенадцатого, а приготовления были только в самом разгаре. Вернувшаяся с цветами Роза подключилась к возне в чайном домике. Ребята каким-то чудом смогли протащить стол, который обнаружился у дальней стены, через баррикады из барахла. Травкина своим зорким глазом сразу же заприметила скатерть. Миша с Ваней раздвинули стол на террасе, Шаня с Розой начали вытаскивать стулья, которых катастрофически не хватало. В чайном домике нашлось только 9. А людей прийти должно было 17.

Пока Шаня с Розой накрывали стол скатертью и раскладывали приборы, ящик с которыми почему-то забросали старыми зимними шубами, Ваня и Миша притащили все стулья из дома. Таким образом, мест стало 16.

– Может, сказать Семёну, чтобы со своим стулом пришёл? – предложил Миша.

– Погодите, – сказал Ваня, ушёл в сарай и принёс оттуда самодельный табурет. – Почётное место для деда!

– Найдём тарелки и будем молодцы, – сказала Роза.

Ящик с посудой обнаружился в самом низу пирамиды из коробок со всякой дребеденью. Раздолбаев потащил его к выходу из чайного домика, как вдруг случилось нечто ужасное. Шаня словно в замедленной съёмке видела, как ящик выскальзывает из рук Миши, как падает на пол и как звенит и хрустит в нём посуда. Воцарилась мёртвая тишина.

– Простите, но, кажется, тарелок больше нет, – тихо сказал Раздолбаев.

– Мудак, – ещё тише отозвалась Роза.

– Посмотрим, что осталось, – мрачно скомандовал Ваня, с чувством треснув друга по башке.

– Видимо, гостям реально придется со своей посудой приходить, – вздохнула Шаня.

– А еще лучше со своей едой, – хихикнула Роза. – Тогда мы будем настоящим жидовским семейством!

Большинство тарелок и бокалов превратилось в осколки. Рюмки же, на удивление, уцелели все до единой.

– Итак, нам нужно 14 тарелок и 10 бокалов, – подвела итог Шаня, расставляя выжившее добро.

– Дома столько нет, – задумавшись, сказал Ваня. – У нас где-то лежал новый сервиз...

– ... но папа скорее удавится, чем отдаст его гостям! – за него закончила Роза.

– Если не хватит, нужно попросить у Долдоновых! – озвучила свою идею Шаня. Не у Шмульдиных же тарелки требовать! И уж тем более не покупать. Николай действительно удавится, но ни копейки лишней не потратит.

– Нужно Веру найти, – произнёс Иван, который явно был не в восторге. А что делать, необходимость ведь.

Бокалы дома обнаружились. И 10 тарелок тоже. Пользуясь тем, что все крутятся, как черти в Аду, и не задают вопросов, ребята перенесли посуду на веранду. Но радоваться было рано.

– Вы зачем это взяли? – сурово спросил Николай, появляясь за спинами ребят и скрещивая руки на груди. – Не нашли в беседке? Ищите, я не буду рисковать нашими тарелками!

– Их там нет, – заявила Шаня.

– Лучше смотреть надо. Ешь чернику, если со зрением проблемы! – огрызнулся Николай.

– Папа, мы разбили то, что было, – беспечно сказала Роза.

В горле Травкина-старшего что-то страшно забулькало. Его лицо стало совершенно жёлтого цвета. Руки сильно затряслись. Шаня испугалась, что у него вот-вот случится сердечный приступ.

– Кто разбил? – прохрипел Николай, вращая глазами.

– Какая разница? – отмахнулась Роза.

– Я спрашиваю, кто разбил! – сорвавшимся голосом визгливо закричал Николай, начиная чернеть.

– Я, – не выдержав, сказал Миша.

– Я так и думал, – просипел Травкин, с трудом стоя на ногах.

Шмеленкова думала силой отвести потрясучего Николая домой, чтобы он случайно не убил Раздолбаева, но тут явилось спасение в виде Ольги.

– Коля, на кухню! – строго сказала она, хватая мужа за руку и волоча за собой.

– Я еще вернусь за тобой! – прокаркал Николай, посылая Мише убийственный взгляд. Раздолбаев, уже не сдерживаясь, захихикал.

– Зачем ты сказал? – напустилась на него Шаня. – Мы бы не рассказали, он бы и ушёл.

– Ушёл бы он, как же, – прокомментировала Роза.

– Его смешно доводить, – заявил Миша. Ваня зло покосился на него, но ничего не сказал. Шмеленкова подумала, что прекрасно понимает Раздолбаева. Смотреть, как Николай меняет цвет, иногда действительно очень весело.

Парламентёром к Долдоновым направили Розу. Вера всегда относилась к ней очень хорошо. Не прошло и трёх минут, как довольная Травкина уже тащила стопку тарелок.

– Великая Роза может всё! – гордо сказала она, расставляя недостающую посуду.

– Товарищи, до половины двенадцатого осталось две минуты! – посмотрев на экран телефона, объявила Шаня.

– ВСЕ СРОЧНО В ДОМ! – заорала Роза, подорвавшись и полетев к двери.

Сара шагала по асфальтированной дороге, замирая от предвкушения. Какая-то часть её сознания бурчала, что ничего нового произойти не может, что это будет самая обычная пьянка. Но другая часть ожидала чего-то необыкновенного, волшебного. В день рождения всегда ждёшь какого-то чуда.

А вот и калитка. Сара, почувствовав вдруг какую-то нерешительность, протянула руку и позвонила.

– Вон отсюда! – рыкнул домофон голосом Таисии, и калитка, щёлкнув, открылась. Удивлённо покачав головой, Сара вошла во двор. Перед беседкой стоял Николай с таким видом, как будто только что кого-то похоронил. Ему на голову нацепили праздничный колпак, а в руки дали лист бумаги, на котором разноцветными фломастерами была нарисована стрелочка и написано ИДИ ТУДА. Шмульдина поняла, что её приглашают войти в дом.

– Здрасьте! – кинула она Николаю, который процедил что-то в ответ. То ли поздравление, то ли пожелание скорейшей смерти.

Проход в кухню, откуда доносилось шипение масла и переругивание вполголоса, был задвинут комодом из прихожей и креслом. На сиденье лежала табличка с красным крестиком и словами СЮДА НЕ ИДИ. А на первой ступеньке лестницы кто-то скотчем приклеил бумажку, гласившую ИДИ В ОБИТЕЛЬ ЗЛА.

Шмульдина задумалась. “Обитель зла”, по идее, находится в доме. Если записка лежит на лестнице, значит, нужно подняться наверх. А кто в доме воплощение тьмы? Шаня? Роза? Николай?