Две недели среди ненормальных

– ВСЕМ ТИХ-ХА! – рявкнула баба Нюра. – Семнадцатилетний дебил, иди сюда!

Миша, сразу же понявший, что речь о нём, нехотя подошёл.

– Сорокалетний дебил, стоять! – распорядилась баба Нюра, поставив Николая напротив Раздолбаева.

– Это что, поединок? – полюбопытствовала Роза.

– Петушиный бой, – сказала Таисия и странно усмехнулась.

– Слушать сюда! – гаркнула баба Нюра. – Кто ссорится, тот мудак! Поэтому быстро пожали друг другу руки!

Травкин и Раздолбаев застыли друг напротив друга, с подозрением прищуриваясь и недобро поглядывая. Никто не решался протянуть руку первым.

– Оаааай, оай, они уже раскалывают нас! – заливалась Лола.

– Тебя расколешь, как же, – как будто ни к кому не обращаясь, промолвила Таисия.

– Это здесь что, в порядке вещей? – осторожно спросила Катя

– Да, – в пять голосов ответили Сара, Шаня, Ваня, Роза и Вера.

– ЖИВЕЕ! – зашумела баба Нюра.

– А вы мне руку не сломаете? – поинтересовался Раздолбаев.

– Только ты на такое способен, щенок, – процедил Николай.

– От жида слышу! – пользуясь моментом, вскинулся Миша, а затем нерешительно протянул руку, готовясь в любой момент отдёрнуть её.

– Питекантроп, – вполголоса отозвался Травкин, поднимая свою трясущуюся руку, осторожно пожимая Мишину ладонь и отскакивая, как будто ошпарился.

– Простите, – почти совсем неслышно сказал Раздолбаев.

– И ты, – шёпотом отозвался Николай.

– Ну наконец-то, к едрене-фене! – заревела баба Нюра, которая вообще-то никогда на слух не жаловалась. Просто ей очень нравилось разговаривать криком.

– А теперь идём гулять! – заявила Таисия, устремляясь в сторону леса и волоча за собой Лоло. Ольга и Вера, повиснув друг на друге и хихикая, побежали вперёд неё.

– Все в лес! – заорала баба Нюра и затопала так, что асфальт угрожал треснуть.

– В лес так в лес, – вздохнула Мария, увлекая за собой мужа и Николая. – У кого-нибудь хоть фонарик есть?

Молодое поколение тоже собралось идти в лес. Казалось, уж до железной-то дороги можно было дойти без происшествий, но не тут-то было. Развеселившаяся Роза подкралась к Саре сзади и с кряканьем толкнула её. Не ожидавшая такого поворота событий Шмульдина упала на дорогу, и тут же весь посёлок узнал, что она думает о Травкиной.

– Я же колено разбила! – сердито заключила Сара, поднимаясь и щупая карманы в поисках салфеток.

– Добро пожаловать в наш клуб! – широко улыбнулась Роза, демонстрируя свою ногу. Шаня помахала расшибленной ладонью. Сара, не выдержав, фыркнула, напрочь забыв, что разозлилась.

– Все девочки покалеченные ходят, – сокрушенно сказал Раздолбаев.

– Только Катя исключение, – заметил Ваня.

– Ща исправим! – успокаивающе махнула рукой Роза.

– Не надо! – в ужасе завопила Шмелефанова, пускаясь наутёк. Роза с улюлюканьем помчалась в погоню.

Сарочка, усмехаясь, прибавила шагу. И кто вообще придумал, что день рождения – праздник грустный? Это каким, простите, местом он грустный?

Не сейчас. Не когда тебе исполнилось 17 лет, сознательная жизнь только начинается, а рядом с тобой полоумные друзья.

Сара покачала головой. Этот день рождения она точно будет помнить до самой глубокой старости. Будет вспоминать, несмотря на возможный маразм.

Какие нормальные люди в десять вечера идут в лес гулять? Правильно, никакие. А мы? Мы ходим, почему бы и нет. Ну, в лес так в лес!

====== Будет гроза ======

Бабушка успела сварить пельмени на ужин. Илья уже вовсю ел, Ольга рассеянно ковырялась вилкой в тарелке. Николая за столом не было.

– Вы шикарный повар, – заметила Шмеленкова.

– Я знаю, – без ложной скромности отозвалась Таисия.

Роза фыркнула.

В этот момент сверху спустился Николай и с независимым видом прошёл мимо стола.

– Жрать будешь? – окликнула его бабушка.

– Такую жирную пищу? – сухо ответил Николай. – Ни за что.

– Ну и пошёл вон! – рявкнула бабушка.

– А вы мне не указывайте! – взвизгнул Травкин.

– Иди, иди, куда шёл, – отмахнулась бабушка.

В домофон вдруг раздался звонок.

– Я никого не звал! – сразу же напрягся Николай.

– Кто к нам пришёл? – удивленно спросила Ольга.

Бабушка вдруг выбежала на середину кухни, подняла глаза к потолку и крикнула:

– Вера Долдонова!

– Ванга, сядь на место! – прикрикнула на неё Ольга, подходя к домофону. – Вы не поверите, она угадала.

– Как она это делает? – пробормотала Шаня.

– Её бабушка, говорят, была ясновидящей и занималась чёрной магией, – шёпотом пояснил Ваня. – Наследственность, в общем.

– Я никого не звал в свой дом! – заявил Николай, скрестив руки на груди.

– Коленька... – начала было Ольга.

– Я никого не звал в свой дом! – повысил голос Травкин. – Если кто-то из Долдоновых окажется на территории моего участка, я за себя не отвечаю! Достаточно уже цыган в моём доме!

– Каких еще цыган? – закричала Ольга. – Да ты совсем сдурел, что ли?

– Он нас каждой копейкой попрекает! – влезла Таисия.

– Замолчать! – диким голосом заорал Николай.

– Ой, ой, какой петух нашёлся! – заохала бабушка, всплеснув руками. – Я тоже вякать могу, какашка! Я ТОЖЕ ВЯКАТЬ МОГУ!!!

– Прекратите орать, вы оба! – попросила Ольга, изо всех сил пытаясь успокоиться. – Не нервничайте, я выйду поговорю с ней.

– Никаких больше чужих в моём доме! – веско сказал пожелтевший Николай. Он подошёл к раковине, налил себе в кружку воды из графина и начал жадно пить. Шаня снова подумала, что он, скорее всего, чем-то болен. А еще она думала, что в этот раз точно будет скандал. Грандиозный, с битьём посуды, крушением мебели и членовредительством. Великая Долдоново-Травкинская война. Или междутравкинская.

Над кухней повисло напряжение. Ваня сосредоточенно ел. Роза крутилась на месте, как будто у неё что-то чесалось. Илья, весь дрожа, жрал и похрюкивал. Шаня с беспокойством поглядывала то на невозмутимую бабушку, то на Николая, который пил и трясся от злости.

В этот момент в прихожей послышались голоса. Травкин вытаращил глаза и чуть не уронил кружку. Вероятно, вспомнив, что и посуда денег стоит, Николай поставил её на столешницу и выжидающе скрестил руки на груди, раздраженно кривясь и щуря глаза. Шане подумалось, что скоро его ярость достигнет апогея. И что? Он разорвется на тысячу маленьких злобных Николашек?