Две недели

– Так ведь по делу, - пожала Даня плечами.
– И потом, ты же мне Игорька дашь на пару часов? Хочу поинтересоваться, может Аркаша знает о папином изобретении, и одолжил его Горохову. Или еще кому.

– Сомневаюсь, но попробуй, - подумав, решил Богданов и добавил.
– Игоря не дам, мне отчеты нужны.

– Тогда машину, - быстро предложила Даня.
– Я буду аккуратно вести, честное слово.

– Лучше бери Игоря, - решил Богданов.
– Ты в прошлый раз уже была аккуратной, я бампер менял. Ножками, родные, ножками.

Пока Богданов самостоятельно корпел над отчетностью, допрашивал свидетелей по прошлым делам и ломал голову над заявлением об электропроводке, растворяющейся в штрабированной стене уже третий раз, его подчиненные с ветерком прокатились до санатория, и, собрав информацию, радостно ввалились в отдел.

– Нагулялись?
– спросил Богданов, потирая виски.
– Результаты есть?

– Ни черта он не знает, - с чувством доложила Даня.
– Торчит в своем санатории, слюни пускает.

– Он не пускал слюни, - возразил Игорь.
– Вообще, ничего парень, нормальный. Богдан, ты где его выкопал?

– Да лет восемь назад он в подростковое бунтарство ударился, едва в историю не попал, - нехотя пояснил Богданов.
– Связался с одной компанией, они повадились сумки у гражданочек по ночам отбирать, а однажды заводила их вконец оборзел - женщину зарезал, она сумку отдавать не хотела.

Я тогда это дело вел, смотрю, пацаны убийство на Аркашу валят, а он, как дурак, словно сам в колонию рвется, все на себя берет, хотя соседка на лавочке видела, что он в подъезд зашел, и до полуночи точно не выходил, она все это время у подъезда с подружкой трындила. Потом оказалось, Аркаше наплели, что их слова против его и престарелой соседки это полный ноль. И, как последний аргумент, что ему отец по-любому адвоката хорошего найдет, а вот им по полной срок впаяют. Из неблагополучных семей ребята были. Короче, намаялись мы тогда, я еле убедил этого сопляка показания дать, упертый, зараза, но убийцу закрыли.

Потом случайно с Аркашей на улице столкнулся, он меня пригласил на пару минут в гости, вроде как поблагодарить и с отцом познакомить. Я ж его только в присутствии Анны Степановны допрашивал, она тогда еще ходить могла. Поболтали, с Ярославом Викторовичем в шахматы сыграли, потом он спиннингом новым похвастался, я его порыбачить пригласил, у меня на даче речка классная, как раз для спиннинговой рыбалки. Вот так и сдружились. Общие интересы, так сказать.

– Коньяк, например, бильярд и шахматы, - поддакнула Даня.
– Кстати, это Ярослав Викторович потом определил, что пулю достать можно, а по рентгену, так полное противопоказание было, Сашке едва инвалидность не впаяли.

– Даня, смолкни, - велел Богданов.
– Так вот, чуть позже, когда сущностей чуять начал, понял кто такой Ярослав Викторович, и свел личное общение к минимуму. Служба, черт ее возьми! Потом Аркаша решил жениться на Даньке.

– Скажи идиот, да?
– Даня обратилась за поддержкой к Игорю, но тот дипломатично промолчал.

– Втрескался, стопудово, - глядя на коллегу, поставил диагноз Богданов.

– Смешно, - оценил Игорь.

– Бессмысленно, - поправил Богданов, - для начала курить начни. Ладно, давайте подробности.

– Да какие там подробности, - отмахнулась Даня.
– Валяется вторую неделю, ноет, что скучища смертная, территорию санатория не покидал, просил как-нибудь еще навестить. Вот только про отцовскую сыворотку он знает, тут соврал. Но давать никому ее не давал, это правда. Кофе кому сделать?

От кофе никто не отказался, и Даня включила чайник.

– Погоди, - Богданов в задумчивости почесал нос, - с чего ты взяла, что он соврал про сыворотку?

– Как всегда, - недоуменно обернулась Даня.
– Почуяла.

– Та-ак, - Богданов медленно встал, упершись ладонями в стол, и уставился на девушку, - то есть, ты почуяла, что он врет?

– Ну.

– Данька, оставь чайник в покое!

– Да что случилось-то?

Даня, вопреки приказу, закончила заваривать кофе, и переставила кружки на стол.

– Саш, ты лучше сядь, - настороженно попросила она Богданова, который стоял, прикрыв глаза.

– Что?

Очнувшись, он сел, отпил глоток, и, поморщившись, досадливо сообщил:

– Данек, так ты меня давно не огорчала.

– Чего ты, - девушка с обидой посмотрела на Богданова, и глаза ее стали как у раненного оленя, несправедливо обвиненного в смерти гончих.
– Я ж все правильно сделала. Что мне, замуж за Аркашку идти лишь бы тебя порадовать?

Глаза девушки наполнились слезами, рука дрогнула, и Игорь почти поверил в ее искренность, но более знающий Богданов только сахар в кружку бросил, и посоветовал:

– Ты голову включи. Тебя может обмануть кто угодно, кроме сущностей.

– Вовсе ни кто угодно, - для порядка возразила Даня.

– Даже говорящий попугай может, - безжалостно добавил Богданов, - и вдруг ты чувствуешь, что Аркадий врет, и при этом не делаешь никаких выводов.

– Да брось ты. Хочешь сказать, что Аркаша сущность? Так это бред полный. Просто я его хорошо знаю, вот и все.

– Ты и меня хорошо знаешь, но обмануть тебя раз плюнуть.

– Когда это ты меня обманывал?
– удивилась Даня.

– Не важно. Могу я продолжить? Спасибо.

– А ты почему его не унюхал?
– опять перебила Даня.

– Потому, что после ранения я ни разу, - для большей убедительности Богданов пристукивал карандашом по столу, - подчеркиваю, ни разу, не видел его без Ярослава Викторовича. Это ты с ним по кино бегала.

– А ты прохлопал сущность, - парировала Даня.

– А вы оба ненормальные, - встрял Игорь - Чего мы сидим? Надо бежать и арестовать этого Аркадия!

– Саш, прикинь, и после этого заявления мы, оказывается, ненормальные, - хмыкнула Даня и обратилась к коллеге, снисходительно глядя сверху вниз, что было непросто, учитывая разницу в росте.
– Игоречек, на каком, позволь спросить, основании, мы должны арестовать Аркашу? На том, что он, оказывается, сущность? Или что соврал про сыворотку?

– Лучше за то, что является конкурентом Игорька, - насмешливо подсказал Богданов и посерьезнел.
– Теперь помолчите, мне подумать надо.

В кабинете слышалось только хлюпанье, когда кто-нибудь прихлебывал кофе, да жужжание заблудившейся мухи. Затем к звукам примешалась тихая музыка из наушников на Данином столе и клацанье кнопок клавиатуры - замаявшись сидеть без дела, Игорь вернулся к работе.

– Ерунда какая-то, - пробормотал он.
– Что за дело о похищении земли из огуречного дерева?