Две недели

– Можете смело исключить его из списка сущностей. Он действительно сдавал кровь в районной поликлинике, и, судя по всему, собирается пройти полное обследование. Знаете, этому молодому человеку стоит кардинально поменять образ жизни. Мало того, что у него, судя по анализам, печень в очень плохом состоянии, так еще целый букет заболеваний, начиная, простите меня Данечка, с банального трихомоноза.

В кабинете воцарилось такое гробовое молчание, что Розенталь замер, недоуменно глядя на сотрудников отдела.

Богданов попытался заговорить, потерпел неудачу и кивнул Дане.

– Присядьте, пожалуйста, Ярослав Викторович, - попросила та.

– Даня, вы меня пугаете, - предупредил профессор.
– Что-то серьезное приключилось?

– Сейчас Богдан... то есть Саша, - быстро поправилась девушка под осуждающим взглядом Розенталя, - подумает и все вам объяснит. Хотите пока кофе?

Розенталь посмотрел на часы и прикинул, сколько у него времени.

– Чаю, если не трудно. Да, и прикройте окно, вы же простудитесь.

Едва он получил чашку, Богданов очнулся от тягостных дум и прокашлялся.

– Вас, похоже, осенила гениальная мысль?
– лукаво прищурился Розенталь.
– Если вы об осмотре ценного Горохова, то есть время в пятницу после полудня.

– Мне нужно поговорить с Ирочкой, - твердо проговорил Богданов.

– Что, простите?

– Мне надо срочно поговорить с вашей племянницей Ирочкой.

Настала пора замереть Розенталю. В этот день вообще мало кому удавалось с первого раза покинуть кабинет, зато было много неожиданных заявлений.

– Александр.

Услышав столь официальное обращение, Игорь решил, что грядет большой разговор, и навострил уши.

– Александр, вы понимаете, что это исключено?

Тон Розенталя, обычно дружелюбный и веселый стал жестким и холодным, словно Богданов попросил его дать продать наркотики.

– Это всего на пять минут, - тон Богданова в твердости не уступал.

– Александр, я всегда относился к вам с искренним уважением, и никогда бы не подумал что вы, зная мою семью, обратитесь с подобной просьбой. Честь имею.

– Горохов убит, - быстро сообщил Богданов, не успел Розенталь встать со стула.

Новость произвела должное впечатление - Ярослав Викторович передумал вставать и, приходя в себя, отпил чаю.

– Не хотел говорить, но Аркадий знал про сыворотку, и, по всей видимости, проболтался о ней, хотя из дома ее не выносил. Могу спорить, он просто упомянул о том, что вы сделали потрясающее открытие, а уж вытянуть из него подробности проще пареной репы, вы же знаете его наивность, - торопливо привел свои доводы Богданов.

– Но причем тут Ирочка?
– воскликнул Ярослав Викторович.
– Вы же знаете, как она отреагирует на вопросы не связанные с ежедневными событиями. Бедная девочка будет сама не своя несколько часов.

– А у меня имеется труп бедного мальчика с трихомонозом, - стоял на своем Богданов.
– И он будет мертвым еще очень долго.

– Александр, если вы намекаете, что это Ирочка взяла сыворотку, или впустила вора в дом, то это чушь несусветная. Вам известно, как она реагирует на посторонних.

– Ну тогда поищем другого подозреваемого, - начал закипать Богданов.
– Аркадий был в санатории, остаетесь вы, Анна Степановна или ваши университетские друзья. Кого из них допросим первым? Вас с Анной Степановной я исключаю, так как ваш единственный отпрыск приболел по той же причине, по которой умер Горохов.

– Что вы сказали?
– тихо уточнил Розенталь и Богданов, предупредив о конфиденциальности, вкратце изложил события, связанные со знаком Васнецова.

По мере рассказа Розенталь становился все задумчивее, лицо его бледнело, а по окончании он только и смог, что залпом допить чай.

– Какая же это сволочь, - с чувством выдавил Ярослав Викторович.
– Простите, Данечка. Теперь передо мной неприятнейшая дилемма, не оказать помощь в поимке убийцы или подвергнуть известному риску душевное здоровье несчастной девочки, которой и так в жизни сильно не повезло.

– Чего это не повезло?
– удивился Богданов.
– Живет в хорошем доме, овладевает навыками выживания, вон, даже разговаривать начала.

– Саша!
– прикрикнул Ярослав Викторович.
– Вы сами когда-нибудь пробовали побыть олигофреном с жесткими психологическими отклонениями?

– Сколько раз, - бодро заявила Даня.

Игорь ожидал ругани Богданова, но вместо этого засмеялся Розенталь.

– Данечка, боюсь, что Саша вам это еще припомнит, - предупредил он, шутливо погрозив девушке пальцем, и, подумав, принял жесткое решение.
– Похоже, жребий брошен, но у меня имеется три условия. Первое, Игорь во время беседы будет в другой комнате, второе, вести беседу с Ирочкой будет Даня, пусть и в вашем присутствии, и третье, с вами в машине я не поеду. Уж простите, Саша, но нервы у меня уже не те.

Условия были приняты. Пришлось подождать, пока Ярослав Викторович поймает машину, но, спустя каких-то полчаса, все прибыли к Дому Ученых.

– На фига ты-то поперся?
– спросил Богданов у Игоря.
– Все равно в соседней комнате торчать будешь, на участие в допросе даже не рассчитывай.

– Знаю, но мне тоже интересно, - упрямо заявил Игорь.

– Нет, ну тебя точно Данька покусала, - проворчал Богданов.
– Колись давай, ведь покусала?

– Нет пока, - с сожалением призналась Даня и тут же оживилась.
– А что, можно?

– Дело закроем, и можешь его загрызть. Только не сильно, что б к понедельнику был как новенький.

Тут он повернулся к Игорю и пояснил.

– Просто она вервольф.

– Да ну вас.

В квартире Игорю велели сидеть на кухне и подслушивать как можно тише, Богданов с Даней были усажены на диван, а Ярослав Викторович отправился договариваться с Ирочкой.

Вскоре вошла Ирочка, испуганно посмотрела на гостей и замерла возле дивана, неловко теребя подол цветастого платья.