Две невесты Петра II

— Ну, будет, будет, — успокаивал Ивана растроганный князь. — Не бойся, не бойся, — повторял он, — я тебя от себя никуда не отпущу. Будешь здесь со мной, хочешь?

Иван часто-часто закивал головой и проговорил:

— А туда я никогда не поеду.

— Ну уж и никогда, — улыбнулся дед. — Мало ли что может случиться. Может быть, ты и сам захочешь уехать.

— А что может случиться? — спросил Иван, уже совсем успокоенный обещаниями деда не отправлять его в Москву.

— Да мало ли что.

— Ну что?

— Мы все не вечны на этом свете, — тихо, задумчиво выговорил старый князь.

Иван с испугом смотрел на него, ничего не понимая.

— Ничего, ничего, — успокаивал его дед. — Глядишь, и тем, кто сегодня там, — он неопределённо махнул рукой, — жизнью людей распоряжается, самим придётся ответ держать.

— Ответ держать? Кому? — удивлённо спрашивал Иван.

— Ванюша, — как-то значительно и медленно начал старик, — ты уже большой мальчик и должен знать, что все мы когда-нибудь будем держать ответ перед Господом.

— Перед Господом, — тихо повторил Иван.

— Да, перед ним, — серьёзно, глядя прямо в глаза внука, ответил князь. — Здесь, на земле, — продолжал он, — не все суду человеческому подвластны.

— Значит, он тоже неподвластен?

— Кто он?

— Государь наш?

— Он тоже.

Иван кивнул, внимательно и серьёзно глядя на деда. В его больших глазах, блестящих от недавних слёз, была недетская боль.

Глава 5

Ивану исполнилось пятнадцать лет, когда скончался его дед, старый князь Григорий Фёдорович, и как-то сразу Иван почувствовал себя взрослым и осиротевшим. Не стало больше любимого деда, с которым можно было поговорить обо всём: и о своих младенческих страхах, и о любовных приключениях, которых к его возрасту случилось у него множество.

Был он высок, строен, широкоплеч, ловок, подвижен, всегда весел и большой мастер на всякие выдумки.

Теперь он уже не подглядывал тайком за нагими купальщицами на озере — сами купальщицы, завидев его, идущего на озеро, спешили туда же.

К пятнадцати годам он уже знал такое, что дед, послушав его откровенные рассказы, только качал головой и, давая житейские советы, советовал остепениться. Но говорил он об этом с такой весёлой, озорной улыбкой, словно и сам был таким же неугомонным искателем приключений, как и его внук.

Вместо умершего деда должность русского дипломата при польском правительстве была передана сыну князя Григория Фёдоровича — князю Сергею Григорьевичу Долгорукому, родному дяде Ивана.

Иван ещё некоторое время пробыл в его доме в Варшаве, делая вид, что занимается разными науками, и повесничая.

Как-то раз, вернувшись домой ранее из-за непогоды, мешавшей охоте, Иван неожиданно увидел в столовой за накрытым столом отца. Отчего-то сердце у него замерло, потом сильно забилось, он испугался, что отец снова, как когда-то давно, приехал с плохими вестями. От растерянности он даже остановился и несколько секунд не подходил к отцу.

— Ну что, сынок, и с отцом поздороваться не спешишь? — весело улыбаясь, спросил князь Алексей и, не ожидая от Ивана ответа, продолжал: — Вырос-то как! С меня уже ростом будешь!

Он выпрямился на стуле, высоко поднял голову.

— Нет, Алексей, — возразил ему брат Сергей Григорьевич, — Иван-то сейчас повыше тебя будет.

— Так уж и выше, — не сдавался князь Алексей и уже было собрался встать рядом с сыном, чтобы помериться с ним ростом, как Иван, приветливо улыбаясь, сам подошёл к нему, ласково говоря:

— Не слушайте, батюшка, дядюшку, ему лишь бы своё доказать. Конечно, я ещё не дотянул до вашего роста, но, Бог даст, ещё сравняемся.

— Сравняемся, сравняемся, — примирительно повторил князь Алексей. — А ты и впрямь стал молодец хоть куда, — внимательно, как незнакомого, оглядывая сына, сказал он.

Иван смутился.

— Ну, садись, садись, молодец, посиди с нами. Посидим, побеседуем, — говорил князь Алексей, освобождая место подле себя. — Садись рядышком, сынок. — Протягивая Ивану большой бокал вина, он добавил: — Выпьем с тобой за встречу.

— А дядя что ж, не станет пить? — спросил Иван, глядя на пустой бокал возле прибора князя Сергея.

— Сегодня не буду, Иван. Что-то нездоровится, да и рановато для меня. Ты же знаешь, я редко принимаю вино так рано.

— Знаю, знаю, — кивнул Иван.

Он действительно знал способность князя Сергея месяцами не дотрагиваться до вина, зато уж потом тот давал себе волю и недели по три четыре пил без перерыва, не занимаясь ничем и сердясь на всех, кто пытался помешать ему.

— Ладно, сынок, — согласился князь Алексей, — мы с тобой вдвоём оскоромимся. Со свиданием! — проговорил он, осушая залпом изрядный бокал густого красного вина.

Иван последовал его примеру.

— Изрядное винцо здесь у вас, — вытирая губы, похвалил напиток князь Алексей.

— Плохого дядюшка не держит, — отозвался Иван, с улыбкой ставя на стол свой пустой бокал.

— Да ты, Иван, никак всё и выпил?

— Сами изволили сказать, что вино хорошее, а кто ж хорошее оставляет? — опять улыбнулся Иван.

— А не рано ли ему так-то пить? — обратился князь Алексей к брату, словно ища у него поддержки.

— Что ж рано? Или забыл, как в России пьют?

— Где ж забыть, — ответил князь Алексей, вновь наливая бокалы себе и сыну.

— Пускай привыкает, не век же ему здесь оставаться, надо будет и туда вернуться. — Сергей Григорьевич махнул рукой в сторону двери.

— Вот об этом я и приехал потолковать, — вновь осушив бокал и вытерев рот, сказал князь Алексей.

Иван насторожился. Давняя, заглохшая было тревога шевельнулась где-то внутри, он весь напрягся, готовый к отпору и защите.

— Что ж... — медленно проговорил князь Сергей после некоторого молчания, установившегося за столом. — Что ж, сейчас, я полагаю, самое время ко двору вернуться.

— Верно, ох верно ты, князь Сергей, говоришь: сейчас самое время возле власть имущих показаться.