Две параллельные
Шрифт:
– Ну, так мы едем?
– спрашивает после равнодушно Максим. Кира смотрит на меня, стараясь сдержать улыбку.
– Конечно, едем, - говорю я и перевожу взгляд на Рому, он снова мягко улыбается.
– До завтра, увидимся!
– говорит он и покидает нас.
– Тааак, - протягивает Кира, - и что это было только что? Кто этот симпотюля?
Я пожимаю плечами, все равно Кира уже представляет наших детей и совместную старость. С тех пор как у нее появился парень, она мечтает свести меня с кем-нибудь, и главное условие, чтобы он был парнем. На некоторое время она успокоилась, когда рядом был Артем.
В этот момент я вижу, проходящего мимо, Микаэля.
– А, Чита, - скользит он по мне скучающим взглядом. Что? Чита? Это ещё что такое? Я?
– Ты ведь идешь домой, так?
– спрашиваю я. Мне приходится слегка задирать голову, чтобы смотреть в его лицо. Он хмурится, ненадолго, и оглядывается.
– Эй, Марин, - обращается он к появившейся Власовой, она спешит к нему, оставив позади свою свиту, - вот эта красотка и отвезет меня домой.
Марина поспешно оглядывается, наверно проверяя, нет ли поблизости Артема, и кладет свой острый локоть на плечо Микаэля.
– Так что, - продолжает он, - можешь не волноваться, ма.
Я выдыхаю и отхожу от сладкой парочки, удивляясь, как Артем мог быть таким слепцом. Я слышу смех Марины за своей спиной, может она и ему расскажет о моей неопытности? Почему-то у меня не было сомнения, что источником информации является она.
– Ну, что Зек и Стервочка обрели друг друга?
– спрашивает Кира, она уже стоит одна.
– Ага, они подходящая парочка, - отзываюсь я, подруга обнимает меня одной рукой за плечи, - две язвы.
– Пошли, Макс уже в машине...
Дома никого нет. Алешку чаще всего забирала бабушка и они вместе заезжали еще в супермаркет, поэтому приезжали на час полтора позже. После того как я переодеваюсь и умываюсь я сооружаю свой любимый бутерброд, и с удовольствием его откусываю, включая чайник. Беру пульт и щелкаю телеканалы. А мои мысли кружатся вокруг того, чем сейчас занимается Микаэл и Марина, и знает ли об этом Артем....Надо признать, что я все ещё скучаю по нему, и наверно хочу, чтобы он был бы вновь со мной, ну или хотя бы стал чуть благороднее и извинился как следует, сказал бы, что он ошибся или ещё что-нибудь. На худой конец, что ему просто жаль.
Слышится открывание двери, и я слышу веселый смех Алешки, и невольно улыбаюсь сама.
– Рита-а!
– влетает в столовую мой братик, подбегает, обнимает и целует меня, и начинает, как всегда очень громко рассказывать, как мальчик из его детского сада срифмовал слова 'скат' и 'зад', и как бедная учительница не могла успокоить группу.
– А где наш подопечный?
– спрашивает бабушка, когда Лешка заканчивает, я пожимаю плечами, а бабушка хмурится.
– Он сбежал?
– Не думаю, - хотя теперь думаю, - он...эм, уехал с другом, ему ведь нужны друзья?
И почему, мне интересно знать, я его защищаю?
– Ладно, если он не появится в ближайшие полчаса, нажмем кнопку тревоги. Ты поможешь мне с ужином?
– Бабуль, я хотела ванну помыть у нас, наверху, вчера не успела.
– Ну ладно, Алексей мой руки, будешь бабушки помогать!
Мой братишка с нескрываемой радостью бежит исполнять порученное дело.
В ванной я включаю плей-лист из телефона и принимаюсь за уборку. Я убираю решетку сзади толчка, и погружаюсь в работу. Почему я должна жить семнадцать лет без любви, нет, конечно, у меня чудесная семья, пожалуй, лучше не бывает. Но нет того единственного,
который бы полюбил меня, так по-настоящему, как бывает только раз и навсегда. Вот так, зная какая я, и что из себя представляю. Я верила в любовь, потому что видела, эту любовь, я видела, как мама с папой любят друг друга, как Максим и Кира души друг в друге не чают. Я думала и у меня с Артемом все будет также, я его подпущу ближе, стану только его...но видимо, я ошиблась, разве тот единственный будет трепать про твою девственность со своей подружкой? Будто и без этого у меня нет проблем!Всё отмыв, я осматриваю ванную комнату, и вижу, что забыла вставить решетку за унитаз. Я довольно долго с ней вожусь: никак всеми штирьками не попадаю в нужные отверстия, это заставляет встать меня на четвереньки и всунуть эти штирьки, как нужно. Когда я с этим заканчиваю, я пытаюсь встать и понимаю, что я в самой глупой ловушке, сетка зацепила мне клок волос и без помощи мне не выбраться.
– Бабушка!
– кричу я, но вероятность, что она меня услышит, равна нулю, скорее всего меня найдут здесь к ужину. И почему со мной всегда случаются всякие неприятности? Я прям магнит для них от мелких до больших. Но вдруг я слышу, как дверь ванны приоткрывается. Ну что ж чудеса случаются, бабушка все же услышала меня!
– Интересная поза, - усмехается бабушка, ну или тот, кто должен был быть ею. Вот только не это! Только его здесь и не хватает. Микаэл подходит ко мне и заглядывает за бочок, - Чита, как ты умудрилась? Хотя нет, я не хочу знать.
– Может, поможешь?
– вежливо спрашиваю я, - или позови бабушку.
– Я справлюсь, - отзывается он, и наклоняется ко мне, он очень близко ко мне, я чувствую тепло, исходящее от его тела, чувствую легкий запах морской волны, его лосьона и в этот момент, из моего телефона играет песня, малоизвестной группы 'Граф', проигрывается припев:
Слишком близко
Слишком рядом
Слишком двое
Ты и я не надо
Здесь судьбою
Мы не вместе
Слишком рядом
Слишком двое...
Он тянется руками к сетке и волосам, нависая надо мной.
– А, что, - ухмыляется он, - по-моему песня о нас, не находишь, а, Чита?- и с легкостью выпутывает мои волосы из плена.
– Не нахожу, - говорю я, сердитая скорее от легкого кружения своей головы и нахождения его так близко, чем от этой реплики, - идиот!
– Ничего себе, - хмыкает он и отходит от меня, - вот тебе и благодарность.
Я поднимаюсь наконец-то с карачек и поднимаю на него глаза.
– Спасибо, - говорю я, - и извини за идиота.
– Эй, Чита, мужик мужика всегда поймет, - и он легонько кулаком толкает меня в плечо и выходит. Замечательно! Я выходит теперь ещё и мужик.
Этим вечером, когда ложусь спать, я почему-то никак не могу уснуть. Ворочаюсь из бока в бок. Вдруг я слышу тихий стук в дверь, и она открывается без моего разрешения.
– О, Боже, - говорю я и прикрываюсь своим одеялом. Это он. Микаэл, в одних боксерах. Он ухмыляется, этой своей наглой ухмылочкой. Он, молча и очень медленно, подходит ко мне, затем садится передо мной на корточки и касается моего лица, а я чувствую нарастающий трепет во всем теле. Я смотрю в его бездонные шоколадные глаза.
– Что ты здесь делаешь?
– тихо спрашиваю я его, он удивленно поднимает брови.
– Как? Ты разве не знаешь?
– он смотрит на меня так нежно, как, пожалуй, никогда не смотрел.