Две полоски от босса

Смахнув пот со лба, Татьяна дождалась, пока девочки скроются с глаз, и повернулась ко мне. Выглядела тренер, мягко говоря, уставшей. 

– Лина. 

Я послушно направилась навстречу балетмейстеру. 

– Сегодня отличные результаты, – глаза Татьяны одобрительно прошлись по моей фигуре.
– Очень прошу, держи эту же форму и тогда главная партия в городском театре будет твоя. 

Не в силах сдержаться, приглушённо визжу. Я уже и не рассчитывала, что Татьяна скажет мне эти заветные слова! Месяцы упорных тренировок прошли не зря. Даже хваленые связи отца Наумовой не помогли зазнайке получить роль. Что мне нравилось в Татьяне - так это ее справедливость и неподкупность

. Я готова была кинуться ей на шею, но понимала, что могу поставить этим ее в неловкое положение. Потом все будут шушукаться, что роль досталась мне незаслуженно. Не надо забывать, что даже у стен есть уши. 

– Лин, давай, эту новость пока оставим между нами, – предостерегает Татьяна. Ее васильковые глаза становятся беспокойными. – Сама понимаешь, Наумова... Попозже объявлю. 

– Да, - тут же соглашаюсь с тренером. 

Это будет наилучшим решением. Я подношу пальцы ко рту и делаю вид, что запираю его на замок. Меня так распирает радость, что хочется скорее поделиться ею с отцом. 

— Вот и славно, - кивает головой Татьяна. Она явно довольна. – Только не забудь купить новые пуанты. 

На мгновение мой восторг гаснет, словно пламя свечи на ветру. Наш бюджет и так трещит по швам. Это не входило это в планы. 

– Да-да, конечно, – спохватившись, делаю хорошую мину при плохой игре. 

Татьяна ничего не замечает. 

Такое ощущение, что мысленно она уже очень далеко. Тренер бросает взгляд на небольшие наручные часики и удивленно сокрушается. 

– Надо же, как время быстро идет! Беги в гримерку, почти все уже ушли, - Татьяна вынимает из небольшой сумочки сотовый и наизусть набирает номер. 

– Миша, я освободилась. Через полчасика выйду. 

Понимая, что разговор окончен, более не смею отвлекать тетю Таню. С каждым шагом внутри все больше разрастается восторг. Я буду танцевать главную партию! 

Вижу, как девчонки уже толкутся у выхода, громко смеясь и бурно обсуждая, как проведут выходные. 

– Лин, пока! – машет мне рукой Настя Шипицина.

 К ней присоединяется еще пара девочек. Я не могу назвать их подругами, но хорошими приятельницами – точно, ведь ни для кого не секрет, что в балете нет друзей. Попрощавшись с коллегами, спешу в гримерку. 

Из раздевалки мне навстречу выскочила раскрасневшаяся Наумова.

 Выражение ярости на лице девушки на секунду заставило задуматься, а не слышала ли она наш с Татьяной разговор? 

Нет, это просто невозможно. 

В тот момент, когда тренер сообщила о своем решении, зал был абсолютно пуст. Проходя мимо, Катька намеренно задела меня плечом так, что я пошатнулась. Хорошо, что успела опереться рукой о стену, иначе падения бы не миновать. 

– Ты что, ненормальная?! – зашипела ей вслед, как рассерженная кошка. 

Наумова так спешила покинуть академию, что даже не взглянула на меня. 

– Придурошная, – проворчала я вслед менее удачливой сопернице. 

Переступив порог гримерной, шокировано замерла, когда увидела развернувшуюся перед глазами картину.

 Весь пол был усыпан лепестками белых роз. Цветы были не просто испорчены. Кто-то с варварским ожесточением уничтожил все, до последней розы! Некогда зелёные напитанные стебли сейчас были сломанные пополам и валялись в хаотичном беспорядке.

 Ощущая, как меня начинает трясти от обиды и злости, я прикусила губу. Какая же она гадина! Завистливая дрянь! 

Как только руки поднялись на цветы, в чем они виноваты?! Чтобы хоть как-то успокоится, я принялась развязывать ленты на пуантах. Хотелось кинуться за этой лахудрой и повыдирать ей всю ту паклю, что она зовет волосами, но успокоиться сейчас просто необходимо! 

То, что я в скором времени буду играть главную партию, станет для нее самым заслуженным наказанием ЗА ВСЕ. 

За бесконечные издевки, подколы и за это тоже. Глаза увлажнились, стоило мне посмотреть на нежные лепестки под ногами. 

– Боже! – это восклицание заставило меня вскинуть покрасневшие глаза.
– Что здесь произошло?! – всплеснув руками, Татьяна указала на творившийся вокруг беспорядок. 

Схватив свой рюкзак, я опустилась на колени и принялась сгребать ладонями остатки роз. 

– Ничего. 

В балете есть негласное правило: никогда не жаловаться. Никогда и ни на что. Боль, конкуренты, вот такие мерзкие подлые пакостники, как Катька… Нытье и жалобы лишь покажут мою слабость. Свои проблемы я должна решать сама. 

– Все в порядке, теть Тань. Сейчас все уберу, - и поднимаю глаза, чтобы убедиться в том, что тренер слышит мой сиплый, слово после простуды шепот. 

 Татьяна тяжело вздыхает, должно быть, догадываясь, кто виновница произошедшего. 

– Сказала все-таки? 

Я непонимающе вскидываю глаза, но тут же негромко охаю, когда в палец впивается шип. 

– Что? Нет! – возмущаюсь, когда доходит смысл вопроса. 

Взгляд Татьяны смягчается, синие глаза смотрят с искренним сочувствием. 

– Ладно, ладно, – успокаивает меня женщина, после чего вновь ставит в тупик вопросом: - Букет от Садулаева? 

Садулаев? Кто это вообще? 

Уже хочу сказать, что букет от Макса, но Татьяна, перефразирует вопрос. 

– От Максима? 

Врать не хочется, поэтому утвердительно киваю. Все-таки это моя личная жизнь и отчитываться ни перед кем я не обязана. 

Садулаев Максим Мансурович – вот значит как. 

 - Ангелина, может быть тебя подвезти? – спрашивает Татьяна, когда мы выходим на крыльцо. 

Я лишь крепче сжимаю в руках сломанные стебли, прежде чем отрицательно мотнуть головой. 

– Нет, спасибо. Я хочу пройтись и подышать свежим воздухом, - это наглое вранье, но я не хочу, чтобы у моей слабости были свидетели. 

– Хорошо, как скажешь, – Татьяна прячет ключи от академии в сумочке и оживляется, когда на территорию въезжает темно-синяя иномарка.
– Ладно, Линочка, побегу. Это за мной. 

Автомобиль кажется мне смутно знакомым, но сейчас не до того, чтобы изображать мисс Марпл. Все, что мне надо — это привести мысли в порядок, успокоить проклятые эмоциональные качели. Вялым шагом иду в сторону стоящего неподалеку мусорного контейнера.