Две Тани

– Постой! Изнасиловал муж?!

– Да, так она сказала.

Игорь что-то продолжал говорить, но я его не слушал. Мне показалось, что комната вокруг меня расходится по швам. Как же? У меня в ушах раздавались ее вчерашние слова "меня впервые в жизни изнасиловали" и попытался найти всему этому другое объяснение. Hо другого толкования не могло быть - Таня мне солгала. Hе понимаю, зачем ей это нужно было, но сам факт обмана был подобен ушату холодной воды, выплеснутой на меня.

Она меня обманула, когда я думал, что между нами налажено доверие и есть искренность. Для нее это была игра в театр одного зрителя, которым являлся я. Значит, я был для нее всего лишь мальчишкой, которым она попользуется некоторое время и выбросит, как наскучившую игрушку.

В голове упорно вертелись насмешливо-очевидные образы - Таня, которая меня обманула, Таня, которую я бросил, и я, допустивший ошибку в обоих случаях. Бурридов осел, мать твою!

– Я не буду тебе ничего приказывать, - выплыл голос Игоря, - но мой тебе искренний совет, завязывай с ней. Завязывай, слышишь? С ней ты не оберешься неприятностей?

– Почему же тогда ты на нее клюнул?
– спросил я.

– По той же причине, что и ты.

Физиология, природные знаки, инстинкты. Будь проклято животное во мне.

Прошел целый час, а я все сидел в тишине своей комнаты. К счастью, с тех пор меня никто больше не тревожил. Я размышлял над своим положением, и чем больше я думал, тем тяжелее мне становилось. С одной стороны, я не мог выкинуть из головы чувства вины перед Таней, которую я предал, и которая меня любила, возможно, все еще любит. С другой стороны, яркая личность второй Тани, способной по своей прихоти зажечь любого мужчину, которые слетаются к ней, как мотыльки на огонек, не могла оставить меня равнодушным. Я еще не сгорел, но был близок к тому.

Понимая, что делаю себе только хуже, я развернул письмо Тани перед собой и начал читать его. Почерк был неровный, и строки разъезжались в стороны, что было совсем непохоже на нее - она отличалась аккуратностью во всем.

"Сергей, я пишу это письмо тебе не для того, чтобы ты вернулся. Я благодарю тебя за счастье, которое ты мне подарил, и хочу попросить прощения за то, что не смогла ответить тебе тем же. Теперь я понимаю, как тебе было тяжело - не любить и в то же время так хорошо ко мне относиться! Большое тебе спасибо.

Говорят, что время лечит, хотя мне пока трудно в это поверить. Hо ты обо мне не волнуйся, я постараюсь успокоиться и жить счастливой жизнью.

Я постараюсь не забыть те дни, когда мы были вместе, и твои советы. Может быть, я найду мужчину, которого полюблю настолько же сильно, как тебя.

И еще одна просьба: постарайся избавиться от чувства вины. Оно мешает свободе и может привести к болезням. Береги себя. Те, кто тебя любят по-настоящему, хотят видеть тебя здоровым. Я презираю чувство вины и жалости. Ими мы унижаем себя и любимого человека.

Я помню, как ты говорил о том, что мы в ответе за того, кого приручили. Сент-Экзюпери не прав - это чушь. Мы взрослые люди и каждый из нас в ответе только за себя, и ни за кого более. Только за себя, за свои чувства, свои поступки и свои взгляды.

Ты вошел в мою жизнь маленьким ярким солнышком, излучающим тепло. Спасибо тебе за твое лето.

Удачи тебе во всем!

Татьяна".

– Слушаю, - ответил я голосом, ставшим вдруг чужим.

– Это я. Соскучился?

– Hапротив, - сказал я, - пресытился.

– В чем дело?
– настороженно спросила Таня.

– Ты сама прекрасно знаешь, но раз предпочитаешь играть дальше, то поясню, - злость во мне кипела.
– Зачем тебе понадобилось меня обманывать?

– О чем ты?

– Таня, брось свои игры. Я думал, что нашел женщину равную мне по духу. Я не верил, что все может быть настолько идеально. Верно говорят: "Это слишком хорошо, чтобы быть правдой", - горько усмехнулся я.

– Постой, Сереженька...

Меня передернуло. Только один человек мог называть меня так, но он, вернее она, скорее всего, уже не сделает этого.

– Hе называй меня Сереженькой.

– Я ничего не понимаю. Какая муха тебя укусила? Час назад ты звонил мне и говорил совсем другие вещи. Что произошло за этот час?
– в ее голосе я слышал нотки волнения. Опять играет!

– Я поговорил с Игорем.

– Та-а-ак, - протянула она, - и что же он тебе сказал?

– Достаточно, чтобы понять кто ты такая.

– И кто я такая, по-твоему?

– Актриса, обманщица. Выбирай, что тебе больше нравится.

– В чем я тебя обманула, Сергей?

– Ты солгала мне про своего мужа. Якобы он тебя изнасиловал. Игорю ты говорила то же самое. Почему? Hадеялась добиться сочувствия? Почувствовать себя на месте жертве? Чего ты этим добивалась?

– Что ты такое говоришь?
– неподдельно, как мне показалось, удивилась она.
– Я не говорила ничего подобного Игорю.

– Откуда же ему тогда известно про изнасилование?

– Я не знаю. Сергей, кому ты веришь? Брату, который чувствует себя ущемленным, или женщине, которая влюбилась в тебя с первого взгляда?

Почему вы все ставите вопрос ребром?

– Сергей, не молчи, прошу тебя. Скажи мне что-нибудь, - чуть не плача умоляла она.

– Я тебе сказал все, что хотел сказать. Мне нечего добавить.

Dixi.

– Может, все-таки ты подумаешь прежде, чем принимать такое решение?

– Я достаточно подумал.

– Одного часа недостаточно...

– Прощай, - прервал я ее и положил трубку.

Когда я зашел в пустую квартиру, то ощутил, как рядом не хватает Тани. Какой именно? Я и сам не знал. За несколько часов я успел успокоиться и теперь ругал себя за то, что, не оценив ситуацию, поспешно сделал выводы и поступил соответственно. Поспешишь - людей насмешишь, но мне было далеко не до смеха.

Я приготовил себе нехитрый ужин и сейчас, наевшись, как Тузик на помойке, сидел за кухонным столом, потягивая пиво, оставшееся в холодильнике со вчерашнего вечера. Или с позавчерашнего? Таня... В прихожей раздался звонок. Кого это несет?

Знакомые волосы цвета меда с молоком в окуляре дверного глазка.

– Здравствуй, - дипломатично сказал я, открыв дверь.

– Я оставила у тебя свой халат, - пояснила Таня причину своего прихода.

– Где он?

– В ванной.

Фразы, сведенные до необходимого минимума. Как это мило.