Две Войны

– Невеликий выбор и невеселый.

А хирды гномов продолжали двигаться сквозь строй пехоты. Даже не смотря на то, что воздух над головами сражающихся буквально гудел от стрел и болтов наших рейнджеров и арбалетчиков, на которые горняки практически не отвечали.

– Надо зайти к ним в тыл, - сказал граф.
– Только так можно использовать конницу по полной, не передавив при этом нашу пехоту. Эх, были б у нас сотни две аквинских аршеров, каких дел можно было наворотить.

– По коням, - раздалась команда.

Мы вскочили в седла и направили лошадей к месту общего сбора. Там уже стояли Рыцари Креста и знать, которых распределяли по отрядам. Нас поставили на левом фланге, как обычно, почти в первом ряду. По знаку командира - нашего старого знакомца де Корнара; отряд бодрой рысью двинулся тыл хирдам. Похоже, наши стратеги мыслили также как и граф Эмри. Сразу бы так.

Пехоту теснили и граф де Локк, стоявший в первом ряду, понимал - очень скоро его солдаты не выдержат и побегут. Хвала Господу, они сумели выдержать первый сумасшедший натиск берсерков, расшвыряв неистовых воителей копьями и алебардами, но когда подошли "черепахи" хирдов, расправившиеся с конницей, начался форменный кошмар. Гномы просто толкали перед собой пехоту, а влившиеся в хирды отряды берсерков вырывались из-за щитов, совершая короткие, но смертоносные рейды, оставлявшие после себя кровавые просеки в рядах нейстрийских солдат.

– Да будь оно все проклято!
– заорал один из солдат первого ряда, отворачиваясь от врага и намереваясь бросить копье.

К счастью - как ни противно было так думать де Локку, - его сразила пика гномьего воителя. Граф шагнул вперед, на его место, взмахнул алебардой, опуская ее на голову врага. По правила построения классической энеанской "черепахи" гнома тут же закрыли щитом, поэтому де Локк слегка изменил полет своего оружия, перехватив пику горняка и прижав ее к земле. Следом один из соседей графа по строю ткнул в открывшуюся щель копьем. Гном рухнул на землю. В образовавшуюся дыру в построении хирда какой-то шустрый арбалетчик всадил болт - еще один горняк был убит. Однако сверху почти мгновенно опустили щит, закрывая дыру, - строй вновь стал непробиваемым.

Гномы попросту шли вперед, перешагивая через трупы, - и нейстрийцев, и своих товарищей. Три стальных жернова перемалывали пехоту, неумолимо двигаясь к шатрам.

Завязшие в нашей пехоте хирды не успевали развернуться к нам фронтом и выставить копья. Гномы понимали это не хуже нас и продолжали шагать вперед, надеясь на свое оружие и своих богов. Мы врезались в тыл "черепахам", теперь уже на полную используя разницу в росте. Хакнув, я опустил топор на щиты, которыми горняки закрыли головы. Тот лопнул, однако на его месте за то время, что я замахивался для следующего удара, словно по волшебству возник другой. Я разнес в щепки и его, а Эмри, подъехавший к нам, рубанул по ним двуручником. Мы вместе врубились в уже не столь монолитный строй гномов, круша все живое направо и налево. А рядом старались остальные конники, мстившие за первую, столь неудачную, атаку. Продвижение хирдов замедлилось и со временем остановилось. Теперь горняки дрались в окружении. Вернее не дрались - погибали.

Трестолт Камнекрушитель без устали рубил топором, а рядом падали один за другим его товарищи-гномы. Люди ударили им в спину и он очень сильно сомневался в том, что им удастся не то что выжить, даже выполнить приказ тана танов. Принц Маркварт останется жив, а значит ни один из них не попадет на Гору Воителей. Будь проклят тан танов! Трестолт в очередной раз взмахнул топором, перерубая древко алебарды. Стоявший слева гном рухнул, пронзенный длинным наконечником копья. Всего на несколько секунд он остался без прикрытия его щита, пожалев о том, что действие снадобий Видомина, делающего его кожу такой же прочной, как камень, закончилось. Арбалетный болт ударил в грудь тана - доспех его был поврежден и уже не мог спасти его от болта, пущенного почти в упор. Трестолт упал навзничь и последним, что он видел в жизни - сапоги воина, перешагнувшего через него, чтобы закрыть дыру в строю.

Гномы дрались до последнего, ни один не бросил оружия, сдаваясь на милость победителей, да мы и не предлагали пощады. Все знали - битва идет до последнего воина. Я буквально свалился с седла и если бы не помощь Эмри - граф, казалось, не ведал усталости, - наверное, так и остался бы сидеть до Второго Исхода.

– Идем, - сказал мне д'Абиссел.
– Надо заглянуть в шатер его величества и принца Маркварта, туда будет стекаться вся информация.

– Для чего мне это?
– устало спросил я.
– Да, я рыцарь его величества и в бой пойду, на сей раз без нытья и глупых препирательств, однако полководцем становиться мне поздновато.

– Теперь все мы должны учиться этому делу, - вздохнул граф.
– У тебя есть все задатки хорошего стратега, что бы ты ни говорил, и я намерен сделать его из тебя.

Осталось лишь, подражая графу, тяжело вздохнуть и последовать за ним. В шатре короля присутствовали почти все командиры, многие были ранены, правда ни один не снял доспехов, лишь для того, чтобы перевязать раны, да и то лишь детали.

– Мы потеряли больше половины наших воинов, - докладывал как раз в тот момент, когда мы вошли, граф де Витт.
– Почти все Рыцари Креста погибли в первой атаке на хирды, уцелел лишь небольшой процент Мастером клинка и Защитников Веры. Шевалье де Пенмуа тяжело ранен и хирурги еще не могут точно сказать будет он жив или нет, а если и выживет, то не останется ли калекой на всю жизнь. Он сильно ранен в левую руку и обе ноги.

– Да пребудет с ним Господь, - вздохнул новый глава Изгоняющих Искушение, отец Дитер, - как со всеми теми, кто борется сейчас со смертью.

Он и сам стоял, опираясь на плечо клирика рангом пониже, из-под алого берета выглядывала перевязка со следами крови, а кожаный доспех был изрядно изрублен.

– Есть ли вести от аквинцев?
– спросил принц, словно и не слышавший о потерях.

– Они в двух днях пути отсюда, - отрапортовал молодой рыцарь.
– Герцог Арно де Клодийак ведет с собой две тысячи рыцарей с оруженосцами и "копьями", а также около пяти тысяч пехоты и стрелков. Отдельно упомянули о полутора тысячах аршеров королевской гвардии.

– Великолепные вести, - воскликнул король Людовик, видимо, услышавший эти вести впервые, как и все мы.
– Мы останемся здесь, зализывать раны и ждать подкреплений аквинцев.

– Но есть и дурные вести, ваше величество, - вздохнул все тот же рыцарь, который, похоже, был кем-то вроде посредника между гонцами и королем Людовиком.
– Герцог Рауль Фиарийский не признал принца Маркварта, назвав его самозванцем, - я заметил, что лицо наследника едва заметно дернулось при этих словах, - и полностью признал власть Юбера де Лейли. Фиары уже выдвинулись к билефелецким рубежам, где собирает войска сенешаль.

– Прискорбно, - вздохнул король Людовик, - но иного от своенравного герцога Рауля я, признаться, и не ожидал. Род герцогов фиарийских и де Лейли дружны с давних пор и родители Рауля и Юбера плечом к плечу сражались с Каролусом, когда тот огнем и мечом утверждал свою власть, строя империю. К тому же, фиары ненавидят нас, нейстрийцев, еще с весьма давних пор, наши народы всегда были смертельными врагами. Пожалуй, встань я под знамена сенешаля де Лейли - герцог не задумываясь наплевал бы на дружбу их родов ради давней ненависти народов.

– Итак, - подвел итог граф Эмри.
– Два королевства против королевства и герцогства, мало чем королевству уступающего.

– Не стоит забывать и том, насколько сильно потрепала нас война с демонами и предательство гномов, - заметил граф де Витт.
– Армия обескровлена, потери огромны, а против нас выступят два свежих войска, включая императорскую гвардию. Победить нам будет очень тяжело.

– Но у нас есть одно преимущество перед врагом, - заявил принц, - мы можем быть уверены в каждом из своих рыцарей, в отличие от Юбера де Лейли. Не всякий рыцарь, особенно гвардеец, не станет сражаться против меня - плоть от плоти императора.