Две жизни в одной. Книга 3

– Какой балет?
– удивился Мифодий.
– Я не заказывал ничего подобного, тем более - целый коллектив!

Покидая «королевскую спальню», думал о том, что произошло накануне. И еще про сон, который ему снился. Или не снился? Мифодий внезапно был ослеплен ярким светом. Появившаяся огромная сверкающая афиша над дверями в виде длинной растяжки, что бывают на улицах города, извещала, что выступление коллектива вот-вот должно начаться. Звуки музыки доносились все явственнее, постепенно заполняя пространство помещения, от чего все, что было в гостиной, где оказался Мифодий, начало двигаться. Первыми, шаркнув ножками, поехали вдоль стены банкетки. Их полукруглые атласные сидения заулыбались, словно были сотканы не из ткани, а сотворены чьей-то художественной фантазией. Потолочная люстра, неторопливо прозвенев хрустальными подвесками, стала мелодично подыгрывать звукам, доносившимся со второго этажа. Даже ковровая дорожка, положенная от входной двери к ступеням, ведущим наверх, стала совершать плавные колебания, словно ее встряхивали при выколачивании на белом чистом снегу.

– Надо взглянуть, что происходит на втором этаже моего дома без моего позволения! Дом же не Дворец культуры?
– и Мифодий решительно шагнул к лестнице.

Но на первых же ступенях ему перегородили дорогу статуи, в руках которых были секиры и копья.

– Да ну вас!
– в сердцах выкрикнул Мифодий.
– Сплошное наваждение!

– Наваждение!
– глухо и томительно-противно, и протяжно раздалось под сводчатым потолком большой гостиной.

– Да, да, - отозвался мягким ласковым звуком блестящий парчовый диван, словно заговорили не пружины, а струны арфы.
– Это вам предупреждение, чтобы не нарушали порядок ознакомления с замком.

– Зачем было идти без приглашения в золотую комнату? Теперь ты знаешь, как богат!
– перейдя на «ты», резко оборвал речь говоривший.

Мифодию же показалось, что это лопнула диванная пружина благозвучащей доселе арфы.

– Это все ваши изумительные изыскания?
– спросил невесть кого новый хозяин дома.
– Не случайно люди говорили, что замок «со знамениями»!

После такого высказывания музыка неожиданно смолкла, и Мифодий оказался сидящим в кухне возле большого круглого стола. Перед ним на тарелке лежали галушки, обильно политые свежей сметаной.

– Вот это - другое дело!
– высказался Мифодий.
– Еще бы чайку! Чай пить - не дрова рубить и не загадки разгадывать.

Кукольная комната

 После обильного вкуснейшего чаепития Мифодий, согласно плану, приложенному к купчей, заглянул в комнату, где на дверях была нарисована груша. Войдя в комнату, а она действительно была грушевидной формы, Мифодий увидел шкафчики с картинками, как в детском саду, который посещал ребенком. Стены комнаты были украшены самыми разными поделками, масками, выпуклыми фигурками. На подвесных полках навалом лежали мягкие небольшого размера игрушки. В беспорядке расставленные книги дополняли хаос не то неухоженной детской комнаты, не то игрушечного магазина при переезде из одного помещения в другое. Рассматривая игрушечное богатство, Мифодий чуть не был сбит с ног огромным шаром с двумя отростками - ручками. Верхом на плотно надутой окружности сидел шут-плясун. Шут махал кисточками на рукавах и башмаках, совершая невероятно сложные прыжки. Но к удивлению нового хозяина, с шара не падал. Вслед за надутым шаром и шутом, покачивая маленькой головкой с рожками, горделиво, но молча, поворачивая длинную шею вместе с туловищем, шагал жираф. Зато серый слон трубил так старательно, что его хобот раздувался при каждом звуке и был готов вот-вот лопнуть. Слон своим надутым носом гонял шуструю мартышку по комнате. Та, увертываясь от ударов, размахивая пачкой газет и договоров по изданию книг, кувыркалась, скакала, как говорится, где попало. А потому и свалилась на голову Мифодию. Мифодий провел рукой по ушибленному месту, обнаружил в волосах куски от авторучек и обрывки старых рукописей. Отскочив от прыгающей обезьяны, Мифодий поскользнулся на блестящем пластиковом полу и упал.

– Чертовы дети!
– высказался писатель, обожавший ребят.

– Чертовы?
– переспросил себя Мифодий.
– Почему чертовы?

– Потому что чертовы!
– услышал он в ответ.
– Когда хозяина нет, нечисть заводится.

– Что-то опять здесь не так!
– продумал про себя Мифодий.

– Так, так! Все так! Зайди-ка в аптечную комнату, а то на голове шишка будет!
– высказался не то жираф, не то тихо протрубил серый слон.

– Зайди, зайди! Тут недалече, за углом грушевидно-кукольной, -хихикала обезьяна, продолжая скакать, кривляться и строить разные рожи.

– А если хочешь, загляни в цирюльню, там лысых плешивыми делают. Захочешь, то и наоборот.

– Весело, но грустно, спасибо за прием, друзья детства! Век не забуду! Ну и комнатенка? Кому это все нужно?

– размышлял Мифодий, направляясь в сторону аптечной комнаты.
– Тоже мне шутники: лысых в плешивых переделывать!

 Аптечное помещение

 Легкие белые занавесочки, как в поселковой больнице, дохнули на Мифодия запахами корвалола, валерьянки и других успокаивающих средств. За столиком в ресторанном кресле, облокотившись на изящно изогнутую часть змеиного тела, сидела Мадам Удав.

По комнате бегали маленькие удавчики. В один миг юркие удавчики обвили ноги Мифодия, пытаясь его укусить. Мадам Удав, покрутив сначала по часовой, потом против часовой стрелки крупными, круглыми, выпуклыми глазами, высокомерно вымолвила:

– Удав, конечно, будет прав, если съест кого удав! У змеи такой уж нрав, потому что он - удав. Не желаете ли мензурочку змеиного яда? Или тюбик крема «Софья» с экстрактом пиявок?

– Какие еще яды и пиявки?
– возмутился Мифодий.
– Если вы служите в моем личном замке, извольте занять подобающее место. А это место - террариум! А не в кресле и за столом, как в баре! И уберите своих удавчиков! Они уже почти до синевы сдавили мои ноги!

– Тут вы не правы. Здесь виноваты не удавчики, а ваши заболевающие кровопроводящие коммуникации, - смакуя каждое слово, продолжала Мадам Удав.
– Надо, молодой человек, уже повнимательнее относиться к своему здоровью. Вы не мальчик. А что касается удара по голове, то не мы виноваты, а ваш дом.

– Уважаемый новый, якобы, хозяин дома!
– продолжала Мадам Удав, собираясь покинуть аптечную комнату.
– Я немного врач от народной медицины. А потому имею свое собственное мнение в отношении врачей и рекомендуемых лекарств. Наиболее любопытные врачи испытывают на своих пациентах новые лекарственные препараты, экспериментируя отчасти на основании своих личных недугов. Равнодушные лекари применяют в лечении определенные схемы, не учитывая особенностей каждого пациента. Врачи, как и коты, только прикидываются друзьями, лжехозяин!

С этими словами Мадам Удав с чувством собственного достоинства покинула аптечную комнату, оставив на столе тюбик крема от синяков и стакан, наполненный кусочками прозрачного льда.

– Почему «якобы, лжехозяин»? Ну и домик купил!
– не то с сожалением, не то с удивлением вымолвил Мифодий.
– Куда ни шагнешь, обязательно на что-нибудь набредешь.

– И верно!
– поддакнул появившийся кот.
– Но это еще цветочки. Ягодки будут впереди. Я вот тоже не из-за интереса за мышами гонялся. Такие шустрые и с чувствами, как и Мадам Удав, как и Гидра Верлоха. Проползли под забором и живут! И запретить никто не может!
– с этими словами, не мяукая, кот исчез.

Но через минуту появился вновь и добавил:

– Каменными эти дамы не бывают. И никто ничего не может поделать - слишком чувствительные особы. Да и большими грехами не страдают!

Но пылкую речь черного кота Мифодий не понял, как и предыдущее высказывание, так как не располагал справочником переводов с кошачьего языка.

Комната с ковровым потолком

 Одно из помещений замка было совершенно пустым, если не считать единственного кресла, стоящего в углу. Но это только казалось на первый взгляд. Потом комната стала наполняться всевозможными предметами. Ковер, застилавший блестящий паркет, не был сплошь цветочным или узорчатым, как обычно, а выглядел новомодным: с геометричными фигурными кругами, эллипсами и трапециями. И лишь небольшие цветочные узоры переплетались с линиями, образуя всевозможные связанные между собой замысловатые конфигурации.

– Занятно смотреть, - подумал Мифодий, усевшись в глубокое полуовальное кресло.
– Комната замечательно оформляется и с какими-то непонятными поворотами?

Он стал следить за появлением новых предметов убранства. Но, к сожалению, их видение было ограничено временем. Предметы быстро возникали, а появившись, так же быстро исчезали. Мифодий стал рассматривать ковер. Всматриваясь в узоры, неожиданно поймал себя на мысли, что рисунки, как и вещи, двигаются. И не только перемещаются, но и преображаются. Неровный, округленный с разными рваными кривыми штрихами полуовал вдруг превращается в лицо улыбающегося, с маленькими ножками и ручками человечка. А рядом - хмуроглядящий, небритый черноглазый тип с кинжалом.