Две жизни в одной. Книга 3

– Чертов кот!
– завопил новоиспеченный хозяин замка, прыгая на одной ноге. Боль от ушиба была наисильнейшей и волной пошла от ноги к голове.

– Опять надо к этой Мадам Удав обращаться!
– зло крикнул Мифодий, направляясь в сторону аптечной комнаты. Но, к удивлению Мифодия, аптечная комната выглядела теперь иначе, чем та, где восседала в кресле Мадам Удав. За прозрачной стеклянной стойкой располагался куст искусственных цветов. Полированные листочки блестели от светосберегающей лампы, вкрученной в держатель настенного бра. На столе в огромной банке большая сочная медицинская пиявка, обучающе двигая острыми клычками, поучала тощую пиявочку. В банке поменьше, что стояла на полке, копошились многочисленные представительницы пиявочного метода лечения, образовав плотный шевелящийся ком.

– Фу ты!
– брезгливо поморщился Мифодий, хлопнув дверью аптечной комнаты.

– Напрасно, напрасно!
– слышались из-за двери голоса тощих пиявок и густой бас самой главной, толстой представительницы пиявочного мира. Но Мифодий, хромая, уже шел по дороге в сторону поликлиники, где был обычный аптечный киоск.

– Сложные у вас дела!
– сказал аптекарь, когда Мифодий изложил суть дела.

– Я думаю, вам без психоаналитика не обойтись.

– Почему психоаналитика? А не невропатолога или психотерапевта?

– Я лучше бы вам посоветовал к знахарке сходить или к батюшке в церковь.

Поблагодарив аптекаря за совет и купив лекарства в виде разных примочек и кремов, Мифодий вернулся в дом.

В замке был полный порядок. Ни шепота, ни звука. Собаки, как и прежде, сидели на своих местах, не сверкали глазами, были полностью каменными.

– Тишь да гладь, да божья благодать, - высказался Мифодий, направляясь в глубь своего поместья.
– Давно бы так. Только еле слышные, почти неуловимые вздохи цветов сопровождали своего хозяина.

Невидимое непонятное

 Живя в новом доме, Мифодий никак не мог привыкнуть к его фокусам, не переставал удивляться тому, что кто-то невидимый убирает постель, моет посуду, следит за порядком в помещениях. Все в доме было начищено, блестело. Ни пылинки, ни обрывка бумаги.

Однажды он решил подсмотреть, что делается в кухне в его отсутствие. Для этого спрятался в шкафу для сушки полотенец. Сидеть пришлось недолго. Через глазок он увидел, как неслышно открылась дверь. Невидимый служитель стал убирать после завтрака посуду, помещая в моечный шкаф. Щелчок - и машина заработала, через несколько минут остановилась. Чашки, ложки, тарелочки абсолютно чистыми переместились на полку буфета. Мифодий резко открыл дверцу сушильного агрегата, в котором скрывался. Послышались постепенно удаляющиеся шаги, и все смолкло.

– Человек-невидимка? Значит, вокруг меня всегда кто-то есть? Вот почему я часто ощущаю это присутствие!

Открытие настолько поразило Мифодия, что он еще раз заставил себя проанализировать все, что произошло с ним в этом доме.

– Надо вернуться в ту круглую темную башню! Думаю, что разгадка находится именно там!

Но, подойдя к загадочному помещению, обнаружил дверь, которая так плотно примыкает к стене, словно это и не дверь, а продолжение этой самой стены. Применить силу Мифодий не хотел. Жаль было ломать прекрасную стену, облицованную пластинами дерева редкой породы. Кроме того, неожиданно пришла телеграмма от сестры, извещающей о своем приезде вместе с семьей. А потому решение вопроса о необычных делах, происходящих в доме, было отодвинуто на будущее.

Анна, господин Парк и дети

 Приезду сестры Мифодий очень обрадовался. Специально для гостей было отведено большое помещение. В красиво оборудованной спальне с роскошными кроватями для взрослых находилась дверь, через которую можно было пройти в комнату для детей. Гости подъехали к замку на большой черного цвета иномарке. Муж Анны мистер Парк, крупный, мускулистый шотландец, в основном говоривший на своем языке, с легкостью опытного атлета-тяжеловеса внес дорожные чемоданы в дом. Жесткий, пронзительный, оценивающий взгляд делового человека, широкий саксонский подбородок выражали сущность нового родственника. Анна, когда-то очень маленькая, хрупкая девочка, теперь взрослая, немного округленно-женственная, по характеру была прежней - такой же милой, мягкой, внимательной.

А дети? Что дети? Дети как дети. Мальчик Джонни - быстрый, энергичный, смекалистый и озорной, сразу помчался осматривать сад. Девочка - Катеринка, как сообщила сама Катя, получила такое имя потому, что его носила ее бабушка по материнской линии и русская императрица Екатерина Вторая. Этим именем она очень гордилась. Катя не выглядела чрезмерной задавакой, но не была совсем простой девочкой. В ней как бы перемешался твердый характер отца и мягкий матери. Мистер Парк, ознакомившись с гостиной, с библиотекой и спальней, весьма коротко высказался:

– Дом хороший! Богатый! Много стоит.

Анне больше хотелось не осматривать новое помещение, а побывать в старом бабушкином. Она ничему не удивлялась, считая, что брат своим трудом смог стать хозяином такого огромного дома-дворца. Ее впоследствии так же мало удивляло, что кто-то за ними убирает.

– Все, как в лучших гостиницах Европы! Воспитанные у тебя горничные и прислуга. На глаза никогда не попадаются. И все аккуратно, - высказалась Анна, оценивая работу помощников по обслуживанию дома.

Жизнь шла своим чередом. Дети играли в саду, садились верхом на мраморных львов, восседали на тиграх и собаках. Джонни даже как-то губной маминой помадой подкрасил губы одной из мраморных женских статуй. А на кудрявые волосы мраморного атлета водрузил свою импортную двуколку, за что неизвестно от кого получил шлепок по мягкой части тела.

– Это ты дерешься?
– спросил Джонни у Катеринки. Но ее поблизости не было.

– Это я!
– ответил ему мраморный мужчина - Надо уметь себя вести в гостях!

– Фу ты, шуты!
– фыркнул Джонни, со смехом убегая к бассейну.
– Сейчас спрошу у льва. Может быть, и он что-нибудь скажет.

– Скажу!
– неожиданно прорычало белоснежное чудовище.
– Я тебе не пони! И не трогай мою гриву!

– Не дом, а заколдованный замок!
– вечером сказал Джонни сестре.
– А с тобой какие-то непонятности здесь случаются?

– Случаются!
– призналась Катеринка.
– Я думала, что это мне кажется. Вдруг решат, что я фантазирую. А, может быть, я сплю?

– Рассказывай!
– почти приказал Джонни.
– Сверимся и решим, что делать.

Маме пока говорить не будем и папе - мистеру Парку, а то он такое устроит!

Договорились? Рассказывай!

– Меня удивляют слуги, - начала свое повествование Катеринка.
– Я их не вижу, а они здесь. Вот смотри. Колыхнулась портьера - и мои тапочки уже стоят у кровати.

– Ну и что? Подумаешь, тапочки! Меня вчера в ванной комнате мочалкой так отполировали! А за что? Я стал вокруг себя из ручного душа все обливать, потом вылезла из слива узкая, гладкая, длинная и улыбающаяся глазастая голова и представилась: