Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
— Отлично, тогда завтра в три. Про форму гитары тоже интересно твоё мнение было бы узнать. Подумаешь? — явно с подначкой задал вопрос конструктор. Задело его, что я их Тонику назвал некрасивой. Хм, а я ведь ещё мягко высказался… Реально уродская у неё форма.
— А почему бы и нет. Сделаю пару набросков, — отозвался я, вспомнив свои фантазии на темы электрогитар. Всегда хотел посмотреть, как будет живьём выглядеть двурогий Телекастер. Его стандартная форма мне никогда не нравилась, а вот если сделать два пропорциональных рога, то должно получиться очень даже прилично и без лишнего выпендрёжа, — Только тогда уж и вы красное дерево на корпусе и клён на грифе не закрашивайте краской и головку грифа дешёвой пластмассой не обклеивайте. Оставьте красивое дерево под прозрачным лаком.
На следующий день был показ гитар в Красном уголке — зале мест на сто. Вместо планируемого часа просидели до шести вечера. Рабочий день давно закончился, а
— А он тебе кто, родственник? — нехорошо улыбнулся один из мастеров, когда услышал от меня такое заявление.
— Нет, он просто мой директор. Я там работаю. Недавно назначен начальником отдела по разработке товаров народного потребления, — ответил я, не уточняя, что весь этот отдел состоит из меня одного. Так получилось, что после выставки меня повысили в должности. Комсомолка на весь завод растрепала про разговор с Ельциным, да ещё заказов мы притащили на полгода вперёд. Посторонней работой меня загружать не стали, но директор ясно дал мне понять, что минимум две-три новых идеи в месяц он ожидает. С чертежами и образцами. Вот и отрабатываю задание. Зачем голову зря ломать, если потенциальный заказчик у нас прямо за забором находится.
С замом по производству мы быстро общий язык нашли. Хватило одного моего вопроса про то, что у него из оборудования не загружено. Когда он сообразил, что я в своих проектах предлагаю отталкиваться от его трудностей, то диалог начался вполне продуктивный. Список станков, которые можно смело загружать работой, он мне за пять минут надиктовал.
— А седло-то зачем переделывать? Можно и наше оставить, — один из работников рассмотрел весьма похожую деталь на всех гитарах.
— У вас струны проходят по мягкому железу. Плохой материал. Латунные сёдла дают хорошо сбалансированный тон с равными порциями высоких, средних и низких частот. Сталь холодной закатки ярче, чем латунь, придаёт звуку перкуссивность. Нержавейка даёт более ярко выраженную середину, чем латунь. Термически обработанная сталь похожа по свойствам на нержавейку, но гитары с такими бриджами звучат теплее. Титан очень похож на латунь, но отличается искристыми верхами. Алюминий — самый яркий сплав. Много верха, хороший низ, но немного провалена середина. Надо будет поэкспериментировать с материалами, заодно и вес бриджа увеличим, он на сустейн положительно влияет. Пусть гитара поёт, нам банджо изображать ни к чему.
— И когда соседи нам комплектующие сделают?
— Завтра смогу точно ответить, а если навскидку прикинуть, то за неделю должны управиться, — почти не задумываясь ответил я, собирая в кофр все причиндалы.
— Вот и хорошо, мы тогда через неделю новый корпус изготовим и варианты с другим креплением грифа проработаем, чтобы до двадцать четвёртого лада можно было играть, — вслух высказал Владимир Владимирович свои планы.
Интересная страна СССР. Только у нас музыкальные инструменты могут конструировать и совершенствовать люди, которые даже не имеют представления о том, как на них играть. Собственно, та же самая картина и с эстрадной аппаратурой, и с тренажёрами, да много с чем ещё. Джим Маршалл, руководитель и основатель известнейшей фирмы, производящей эстрадную аппаратуру, сам музыкант. Его инженеры разрабатывают аппаратуру именно под требования реальных исполнителей, а не под ГОСТы и показания приборов. Разница очевидна. Полвека Marshall стеной стоит на сцене в качестве инструментального усилителя у самых известных исполнителей. Внутреннее чутьё мне подсказывает, что из папуаса, который всю жизнь ходит в набедренной повязке, дизайнера верхней одежды не выйдет. Плохо получается что-то изобретать, когда не имеешь даже представления о том, что надо сделать, как и почему.
— Здравствуйте, а Юра дома? — спросил я у полной пожилой женщины, открывшей мне дверь. Юрина мама меня уже не раз видела, когда мы колдовали над микшером, поэтому узнала и пустила в квартиру.
— Дома-то дома, а толку-то. Хотя, если сегодня не продолжит гулянку, то может и прекратит пить, — глядя мне в глаза, сказала она.
— Попробую его в этом убедить, — пообещал я ей.
Юра мне нужен для решения двух вопросов сразу. Мне нужны усилители и я придумал, как снимать алкогольную зависимость. Заклинание пришлось изобретать самому. Когда ко мне вернулись зачатки магии, я озадачился её практическим применением. Ничего особенного
я пока накастовать не могу, только самые простые заклинания с минимальным расходом энергии и их передачу исключительно контактным способом. Вчера с метра даже свечку не смог зажечь. Над каналами надо работать и работать, тогда может быть что-то и получится. А пока попробую проверить, что у меня получилось из симбиоза эльфийской магии и метода Довженко.— Юра, привет. Как жизнь у творческой технической интеллигенции? — прикололся я, увидев его помятое серое лицо, с набрякшими мешками под глазами.
— Лучше бы я умер вчера… — откликнулся мой знакомый алкоголик.
— Вот ты мне ответь, только честно. Тебе самому пить нравится? Только подумай сначала. Мне правдивый ответ нужен.
— Нет. Точно нет, но тут дело такое… Организм иногда просто требует, а я устоять не могу, ну, или кампания соберётся подходящая, тогда тоже отказаться трудно, — высказался он после недолгих размышлений.
— А приляг-ка на диванчик. Я сейчас одну штуку проверю, и если получится, то потом поговорим, — я почти насильно утолкал Юру к дивану и подкинул ему одну из подушек-думочек, чтобы положил под голову, — Лежи, не дергайся. Тут дел на одну минуту.
Ладони положил на виски, пальцами оплёл затылок. Заклинание малого исцеления кастуется быстро. Руки отнял даже раньше, чем обещал — секунд через тридцать.
— А теперь как ощущения? — спросил я подопытного алкаша.
— Ух, блин… Как свежим ветром всего просквозило. Голова не болит, сердце не выскакивает, а вот привкус во рту остался, как будто там кошки нагадили, — заелозил он головой по маленькой подушечке, с явным недоумением фиксируя ощущения.
— Так, значит у нас всё работает. Уже неплохо. Ну что, будем избавляться от алкогольной зависимости или нет? Сразу говорю, что насколько сильно поможет и на какое время, я не знаю, но то, что какой-то результат будет, ты сам только что убедился.
— А-а, давай, — с каким-то азартом ответил Юра, залихватски махнув рукой.
— Тогда закрывай глаза и лежи спокойно. Слушай внимательно и мне не мешай, — я размял руки, похрустев пальцами, как пианист перед сложным исполнением. Ещё раз мысленно пробежался по всем заклинаниям и их порядку. Свои действия я буду прикрывать рассуждениями про алкоголь и алкоголизм, а в конце сымитирую что-нибудь «от Довженко».
— Итак, что такое алкоголь и откуда берётся состояние опьянения, — я положил руки Юре на виски и кастанул заклинание концентрации, — Алкоголь — это испражнения дрожжевых бактерий. Под микроскопом хорошо видно, как бактерии, поглощая сахар из сока или сусла, выбрасывают за собой мутное облачко. Когда содержание в бочке или сосуде этих экскрементов достигает одиннадцати процентов, как всякий живой организм, оказавшийся в полном «дерьме», они в этой же своей гадости захлёбываются и погибают. Далее эту жидкость разливают по бутылкам и называют вином. Алкоголь обладает интересным свойством — он склеивает эритроциты — кровяные клетки в «виноградные грозди». Склеиваются они из-за того, что алкоголь снимает, с поля клетки, отрицательный заряд и вместо того, чтобы отталкиваться друг от друга, они начинают слипаться, образуя тромбы. Если для крупных вен и артерий эти тромбы не представляют большой угрозы, то про сосуды и капилляры такого не скажешь. Когда к месту разветвления капилляра или сосуда подходит такая склейка эритроцитов, она его закупоривает, сосуд раздувается и отмирает. Мозг состоит из более чем 15 млрд. клеток нейронов, и каждая клетка питается кровью. Когда такой тромб пытается пройти к клетке, он закупоривает подход, из-за узкого прохода сосуда, и кровь перестает поступать к клетке.
Кислород в клетку не поступает с кровью, она начинает голодать и через 7–9 минут, после прекращения поступления крови, такая клетка умирает. После каждой, так называемой умеренной выпивки, у человека появляется целое кладбище убитых клеток нейронов.
В результате гибели нейронов, поведение человека меняется кардинально, он начинает «дуреть» в прямом смысле этого слова. Степень этого одурения у разных людей протекает по-разному. У одних начинает разрушаться затылочная часть мозга и вестибулярный аппарат, поэтому их болтает и пошатывает при походке. У других разрушается нравственный центр, поэтому про таких говорят, что трезвый бы он никогда бы так не поступил. У третьих разрушается память и поэтому на следующий день, человек не помнит, что он делал пьяным, — я кастанул заклинание гипносна, — Убитые клетки начинают гнить и разлагаться. Именно эти гниющие клетки и являются причиной головной боли, когда у человека состояние похмелья. Чтобы мозг от этих клеток не умер совсем, организм вынужден закачивать в мозг, под череп, огромное количество жидкости, чтобы растворить мертвые клетки и вымыть токсины. Повышается внутричерепное давление, создающее дополнительную боль. На утро, вместе с этой жидкостью, через мочеполовую систему, организм выносит из себя продукты пьянки — мертвые клетки — в канализацию, — по подёргиванию век я вижу, что мой пациент меня слышит.