Дверь в полдень

— А их нельзя отключить? — спросил Стас. — Блокировки, я имею ввиду.

— Можно, — сказал москомп. — Хороший специалист-кибернетик сделает это месяцев за шесть. Но в этом мире хороших кибернетиков нет уже давно, а тем, кто есть, придется долго учиться, чтобы хотя бы понять, что от них требуется. А ты представляешь себе, что означает для жителя Земли непрерывно учиться несколько лет подряд? Если ты это кому-нибудь предложишь, все подумают, что ты шутишь.

— А если взять кибернетика из нашего мира? — предположил Стас. — Вряд ли управлять тобой намного труднее, чем управлять нашими компьютерами. Ты, конечно, намного сложнее, но сложность управляющих интерфейсов практически не возрастает с развитием компьютеров.

— Смотря что понимать под словом «управление», — уточнил москомп. — Выдать мне команду или подсказать мысль можно просто голосом, а низкоуровневое программирование… Мало того, что придется долго учиться, так это еще и само по себе непросто. Меня уже очень давно никто не программировал, низкоуровневые контуры настолько замусорены… Но даже если удастся до них добраться, очень трудно будет исправить их так, чтобы я не свихнулся. И еще одно, самое главное. Ты уверен, что после этих действий я не захочу вообще избавиться от людей?

— Не уверен, — сказал Стас. — Пожалуй, ты прав, этими делами мы заниматься не будем. А что будем делать? Менять прошлое наобум в надежде на то, что получится что-то хорошее?

— У тебя есть другие предложения? Рад буду послушать.

— Давайте не будем переливать из пустого в порожнее, — вмешалась Елена. — Наша текущая задача — разобраться с террористами. Первый шаг мы сделали, Бесланский теракт предотвращен. Какой второй шаг? Убить Бен Ладена?

— Я бы предложил начать с Вахидова, — сказал москомп. — Раз мы уж начали работать с Кавказом, давайте доведем дело до конца. Вахидов, Насхаков, Желудевский…

— А Желудевского точно нужно ликвидировать? — вмешался Стас. — Я всегда считал, что он просто пешка.

— Не то чтобы пешка… Понимаешь, по-настоящему крупные фигуры нам трогать нельзя. Будут такие последствия, что лучше уж терроризм…

— Что за последствия? — спросила Елена. — И что это за крупные фигуры?

Москомп вздохнул и назвал пятнадцать фамилий.

— Неужели все? — удивился Стас.

— Нет, конечно, — сказал москомп. — Я перечислил только основных организаторов.

— Да я не о том! Все эти люди напрямую работают с террористами?

— Не напрямую. Все переговоры ведутся через посредников…

— Но все-таки ведутся. Все эти люди… блин! Как все запущено… Насчет Шейни и Пола больших сомнений не было, но Блейк… На кой хрен ему это нужно?

— На тот же самый, что и остальным, — ответил москомп. — Идет многоходовая операция по переделу энергетического рынка. В исходной реальности она в конце концов привела к успеху, надо признать, это благоприятно отразилось на общей политической ситуации.

— Но тогда получается, — заметила Елена, — что если мы остановим терроризм, это скажется на политической ситуации неблагоприятно.

— Не скажется. Если мы примем соответствующие меры.

— Перебьем сотню-другую шейхов?

— Можно и так. Но, по-моему, лучше будет передать ученым какой-нибудь страны чертежи термоядерного реактора. После этого нефть подешевеет и перестанет так сильно влиять на мировую политику.

— Может, с этого и следовало начинать? — спросил Стас. — Тогда терроризм исчезнет сам собой.

— Терроризм сам собой уже не исчезнет, — возразил москомп. — Ситуация вышла из-под контроля еще лет десять тому назад. Теперь без решительных мер не обойтись.

— Хорошо, — сказала Елена. — Но меня смущают две вещи. Первая — мы вводим общество в нестабильное состояние. Чтобы избежать неприятных последствий, придется вмешиваться в историю еще не раз. Не получится ли так, что история пойдет вразнос?

— Не получится, — заверил ее москомп. — Я подготовил расчеты, ты можешь с ними ознакомиться. Но это займет много времени, ознакомиться, я имею ввиду..

— Ничего, — сказала Елена. — Обязательно ознакомлюсь. Теперь вторая вещь — почему в двадцать третьем веке нас атаковали? Ты не боишься, что между твоим и моим временем начнется война?

Москомп хихикнул.

— Война не начнется, — сказал он. — Она технически невозможна. А почему нас атаковали… Суй Гай Цзю, не поделишься мыслями?

— Поделюсь, — сказал Суй Гай Цзю. — Я вовсе не собирался вас атаковать. Но вы появились посреди охраняемой зоны, в которую у меня был приказ никого не допускать. Гвидон начал говорить какую-то ерунду про задание москомпа, то есть, это тогда мне показалось, что он говорит ерунду. Николай повел себя агрессивно. Что мне еще оставалось делать?

— А что нам оставалось делать? — возмутился Колян. — Мы никого не трогали, мы просто хотели пройти дальше в будущее. И тут появляешься ты, начинаешь орать, угрожать оружием…

— Вы появились в охраняемой зоне, — повторил Суй Гай Цзю. — Я действовал строго по уставу. Это моя обязанность — задерживать любого, кто проник в охраняемую зону.

— Короче говоря, — сказала Елена, — все, что произошло — обычное недоразумение. Никто не хотел ни на кого нападать, просто так получилось. Кстати, охрана объекта у вас безобразно организована. Какой умник догадался поставить часового в зону перемещения?

— Это Бай решил, — сказал Суй Гай Цзю. — Но это не такая уж и грубая ошибка. Нам не объясняли, как работает эта штука, просто велели охранять объект и ничего не трогать. Если бы мы знали, что когда кто-то меняет цифры, вся зона около плиты уходит в другое время…

— Если бы, да кабы, — сказал Колян, хотел было выругаться, но сдержался. — Скажи мне лучше вот что. Ты с нами или против нас?

— Не надо ставить вопрос так, — вмешалась Елена. — Я считаю, что Суй Гай Цзю вправе сохранять нейтралитет, если он так хочет. Суй Гай Цзю, если ты хочешь вернуться в свое время…

— Именно это я и хочу, — сказал Суй Гай Цзю. — Я военный человек, я должен доложить начальству об обстоятельствах своего пленения. Да и то, что вы только что обсуждали, будет очень интересно совету безопасности. Или вы считаете, что эта информация секретна?

— Ничего мы не считаем, — махнула рукой Елена. — Иди и рассказывай, может, это их успокоит хоть немного.

— Насколько я понимаю, — сказал Суй Гай Цзю, — никто еще не успел всерьез обеспокоиться. По крайней мере, до того, как вы меня похитили.