Дверь в полдень
Шрифт:
— Вот и пусть все вернется на круги своя, — резюмировала Елена. — Если совет безопасности захочет со мной поговорить, ты знаешь, где меня искать.
— Не знаю. Я не видел, какой адрес вы набирали в кабине.
— Просто скажи «к Елене Нениловой», — вмешался в разговор москомп. — Я пойму.
— Ну тогда я пошел, — сказал Суй Гай Цзю. — Приятно было с вами пообщаться.
Он вышел из комнаты. С полминуты стояла тишина, которую нарушил Колян.
— Ну что, — сказал он, — пошли мочить Вахидова в сортире?
Колян сказал это иронически,
— Это все, что мне известно по данному вопросу, — сказал Гвидон и умолк.
Некоторое время в комнате стояла тишина, члены совета безопасности переваривали полученную информацию. Затем председатель откашлялся и спросил:
— Как вы считаете, Гвидон Хусаинович, насколько серьезную опасность представляет для нас… гм… то, о чем вы нам рассказали?
— Я бы оценил опасность как умеренную, — ответил Гвидон. — Насколько я понял за то время, что провел в будущем, интеллектуальные компьютеры не проявляет агрессивности к человечеству. Тем не менее, меня пугает то, что в наш москомп вживлен программный код, опережающий современный технологический уровень на пятьсот с лишним лет. Если москомп сумеет снять блокировки…
— Абрахам, что скажешь? — спросил председатель.
Тучный и лысый пожилой мужчина задумчиво произнес:
— А что тут можно сказать? Пока кибернетики не разобрались в новом коде, ничего определенного сказать нельзя.
— Долго придется ждать, пока они разберутся?
— Боюсь, что вечно. Этот код так необычно устроен…
— Значит, будем сидеть и ждать божественного откровения? — нахмурился председатель.
Абрахам обиженно надул толстые губы.
— Ну зачем же так грубо? — сказал он. — Мои люди проводят большую серию экспериментов, результаты пока еще неопределенные, но кое-что уже можно сказать, хотя, конечно, необходимо определенное осмысление…
— Короче! — рявкнул председатель. — Не тяни кота за хвост.
— Если коротко, то в поведении планетарной вычислительной сети заметных отклонений не обнаружено. Кое-какие изменения есть, но оценить их интенсивность, как и характер, не представляется возможным, потому что…
— Короче, — повторил председатель, теперь уже спокойнее. — Ни к чему ваши исследования не привели, мы имеем то же самое, с чего начинали. С компьютерами в нашем времени что-то произошло, но что конкретно, мы не понимаем и вряд ли когда-нибудь поймем. А изменения коснулись всех больших компьютеров на Земле?
— Практически всех, — печально кивнул Абрахам. — Внедренный код распространился по каналам автоматического обновления, там коэффициент срочности рассчитывается исходя из разницы между датой предлагаемого обновления и датой последнего изменения операционной системы, в нашем случае разница превысила пятьсот лет, соответственно, обновлению был присвоен наивысший приоритет и…
— А текущую дату трудно было учесть? — рявкнул председатель. — Ламеры…
— Если вас не устраивает
то, как я исполняю свои обязанности, — начал Абрахам, но председатель остановил его движением руки.— Если это перестанет меня устраивать, — сказал председатель, — ты узнаешь об этом первым. Но мы отвлеклись от темы обсуждения. У кого-нибудь есть еще вопросы к Гвидону Хусаиновичу?
Вопросов не оказалось.
— Большое спасибо, Гвидон Хусаинович, — сказал председатель. — Вы свободны.
Гвидон так и не узнал, чем закончилось то обсуждение.
Глава одиннадцатая
1.
Летающая тарелка погасила скорость и неподвижно замерла в воздухе. Тряска прекратилась, в кабине установилась полная невесомость.
— Неужели внизу нигде нельзя приземлиться? — удивленно спросил Колян. — Не может такого быть. Вон то поле, по-моему, вполне подойдет…
— На том поле конопля растет, — перебила его Елена. — Когда будем взлетать, энергии уйдет больше, чем если сутки напролет здесь висеть.
— Можно другую площадку найти.
— В таких местах, как это, лучше не рисковать попусту. Тут у каждого второго жителя в чулане автомат, а у каждого первого — гранатомет.
— Ну и что? — удивился Колян. — Какой тут риск? Наша тарелка бронированная.
— А кто девочку в броне ножом зарезал?
— Нож — это одно, — заявил Колян, — а пуля или граната — совсем другое.
— Все равно не хочу рисковать зря. Энергию, конечно, жалко, но не так уж много ее и тратиться.
— Тогда давай приступать к делу. Много энергии расходуется или мало, зря ее расходовать по любому не стоит.
— Мы уже приступили, — сказала Елена. — Я выпустила роботов-разведчиков, они собирают информацию. Через пять минут мы узнаем об этой долине много интересного.
Колян протянул руку к одной из немногих кнопок, назначение которых было ему понятно. Черный купол над головой дрогнул и рассосался, в полумрак кабины ворвался солнечный свет. Давление воздуха в кабине заметно упало, у Коляна заложило уши, как бывает в самолете, набирающем высоту. Холодный ветер распушил длинные волосы Елены и бросил их ей в лицо.
— Предупреждать надо, — буркнула она, собирая прическу в конский хвост. — Шлем надень, пригодится.
— Успею еще, — отмахнулся Колян. — Красота-то какая…
Он окинул взглядом панораму Панкисского ущелья с километровой высоты и тут ему пришла в голову неожиданная мысль.
— Послушай, Елена, — сказал он, — а почему бы нам не вставить в этих летающих роботов аккумуляторы помощнее? Килограммов по пятьсот в тротиловом эквиваленте.
— Догадался, — хмыкнула Елена. — Не все так просто. Ни один завод не примет к исполнению чертеж, в котором есть аккумулятор, но нет аварийного энергоприемника. Во всех мирах известны только три модели энергетического оружия, они утверждены еще в мое время и с тех пор не подвергались никаким изменениям. Создавать новые образцы вооружения категорически запрещено.