Дверь в зиму

Сейчас Сашка хотел одного: оказаться как можно дальше от этого кошмара. Ждал, вжимая голову в плечи, что самолет рухнет на дом, погребет его, Сашку, под обломками стен и перекрытий, раздавит в лепешку…

Наверху лязгнул замок. Хлопнула дверь, по лестнице затопали тяжелые шаги. Стыдоба будет, если его застукают сидящим на полу с отбитой задницей и вытаращенными глазами по восемнадцать копеек. Сашка поднялся на ноги и пошел, побежал обратно — во двор, к маю, солнцу, свету.

На «Монополию» он опоздал. Был зрителем.

Смотрел, молчал.

Два дня ходил как пришибленный. На третий не выдержал. Вернулся во двор, прошел через подъезд, с замирающим сердцем приоткрыл дверь…

Знакомая улочка. Серая пятиэтажка напротив.

Ничего особенного.

2

После сдвоенных пар по «вышке», как студенты звали высшую математику, голова шла крyгом. Тупицей или бездарем Саня не был, математику любил, испытывая почти физическое удовольствие, когда удавалось красиво решить заковыристую задачу. Но две пары подряд — это уже перебор.

Одногруппники дружной компанией повалили в общагу. Звали с собой — в общаге дожидались надцать литров пива и связка таранок. Заманчиво, но пива сегодня не хотелось. Хотелось другого.

Чего? Он и сам не знал.

На него наткнулась тетка с тяжеленными сумками, больно ушибла Сане ногу. Выругалась: «Встал на дороге, ракло патлатое! Людям пройти не дает!» Тетка была права: место для задумчивости Саня выбрал не самое удачное. На автомате он перешел дорогу — и уперся взглядом в афишу кинотеатра. Ничего интересного. В последнее время, как грибы после дождя, расплодились видеосалоны с самым разнообразным репертуаром. Зубодробительный боевик — вот, что ему сейчас нужно.

В ближайшем салоне был эротический день: «Эммануэль-4», «Эммануэль-5», «Греческая смоковница»… Саня отправился дальше, изучая самодельные афиши, написанные цветными фломастерами: «Фантазм», «Фантазм-2», «Нечто», «Зловещие мертвецы-2»… Ужастиков не хотелось. «Рэмбо-1», «Рэмбо-2», «Красная жара», «Терминатор»…

Все смотрено по два-три раза.

Он срезал путь через двор. Возле разросшихся кустов сирени в памяти шевельнулось давнее воспоминание. Май, гаражи, сирень, он спешит к Тимке…

Май, сирень и гаражи были на месте. Стол тоже, разве что столешницу сменили на новую, из гладко ошкуренных желтых досок. За столом «забивала козла» компания мужиков лет за сорок, азартно стуча глянцево-черными костяшками. На Саню доминошники внимания не обратили.

Он нырнул в прохладу проходного подъезда. Четыре ступеньки вниз, лестничная площадка, уходящие вверх марши. Сбоку — другие ступеньки, которые ведут к скрипучей двери с облупившейся краской…

Удар.

Февральская стужа, грохот разрывов в небе. Чадят развалины. Он уже видел все это — и сейчас взгляд, заполошно мечась по безумному пейзажу, сам собой выхватывал не замеченные ранее детали. Припорошены снегом обломки на мостовой. Торшер с порванным зеленым абажуром свесился из оконного проема. Выбиты стекла в доме-башне. Иссечены осколками стволы деревьев. Обгорелый остов автомобиля на углу. Дымные трассы в небе.

Следы самолетов? Ракет?!

«Сейчас будет вой.»

Вой ввинтился в уши, словно только того и ждал. С неба падал горящий самолет, оставляя за собой жирный шлейф черного дыма. Саня дернулся, вцепился в ручку двери так, что боль скрючила занемевшие пальцы, но остался на месте. Самолет, как выяснилось, падал не на него — валился наискось куда-то за дом. Вскоре в уши ворвался раскатистый грохот взрыва.

Метров пятьсот? Дальше?

Кто-то объявился в конце улицы. Сумерки мешали рассмотреть: кто? зачем? Вглядываясь, Саня подался вперед из дверного проема. Запоздало мелькнула мысль, что это может быть опасно. В небе послышался зловещий шелест, Саня торопливо шагнул назад, оступился, чуть не упал…

Дверь захлопнулась.

Прохлада. Сумрак. Бешено колотится сердце. Тишина. Все звуки отрезало. Он постоял, успокаивая дыхание, и побрел обратно во двор. Как сомнамбула, вышел со двора, обогнул дом — и уставился на улицу: серые пятиэтажки, зеленые деревья. Видеосалон на углу: «Новинка! КАРАТЕЛЬ». Ниже, мельче: «Новый захватывающий боевик! В главной роли — Дольф Лундгрен!»

Саня вручил кассиру мятый рубль. Устроился в неудобном жестком кресле. Когда погас свет и пошли титры, попытался сосредоточиться на боевике: новом и захватывающем. Черта с два! В ушах стоял грохот других взрывов, перед глазами падал горящий самолет, и свешивался из окна зеленый торшер.

На экране все было ненастоящее.

Настоящее было там, за дверью в зиму.

3

Последняя рюмка была лишняя.

Однозначно!

Александр твердил себе это всю дорогу, в пьяной уверенности, что именно эта мантра помогает ему держаться на ногах.

Надо было раньше уйти. Но как уйдешь, когда после десяти самое разгуляево и началось? Шеф отжигал на танцполе с бухгалтершей. Брудершафт с Анечкой — аж дух захватило! Лидочка в «мини» плясала на столе. Мишени для «Дартса»: фотки не пришедших на корпоратив. Нечего от коллектива отрываться!

Откуда Алик-сисадмин знал, кто не придет?

А он и не знал, пришло запоздалое понимание. Он загодя фотки всех распечатал. Всех-всех-всех! Ну, кроме шефа. А потом достал нужные.

Александра повело, он едва не впечатался лбом в дерево. С минуту стоял, упершись ладонями в шершавый ствол, переводил дух. Ничего, сейчас воздухом подышим — и домой. Надо было такси вызвать. Нет, не надо. В такси его бы укачало.

А так — ничего.

Который час? Уличный фонарь светил тускло, циферблат часов на запястье расплывался перед глазами. Мерцал, кружился; стрелки отплясывали джигу. Черт, сколько же сейчас времени?! Да уже хрен знает сколько времени!

Вика! Она, небось, ждет, волнуется. Надюшку спать уложила, а сама… Почему не звонит? С усилием Александр выпрямился, нашарил в кармане мобильник. Черт! Три пропущенных вызова. Все от Вики.

С трудом попадая пальцами в кнопки, набрал номер.

— Вика? Это я! Со м-мной все в порядке.

Вика что-то сказала, но слов он не разобрал.

— Извини, задержался. Все н-нормально, скоро буду.

Подумал. Добавил:

— Целую.

И снова не разобрал, что ответила Вика.

— П-прости. Скоро б-буду. Целую…

Вика повесила трубку.

Некоторое время он тупо смотрел на мобильник. Надо идти домой. Кстати, где это он? Места, вроде, знакомые. Кусты, гаражи… Куда он забрел? Дверь подъезда. Что-то слабо шевельнулось в памяти. Да, подъезд. Проходной. Надо пройти через него и выйти на улицу.

Кажется, так.

Он решительно ввалился в подъезд. Под потолком тускло горела желтоватая лампочка. Ее света хватило, чтобы благополучно добраться до противоположной двери. Александр вцепился в ручку, потянул на себя…