Дверь в...

– С нашей стороны нет никакого дома, - уверенно сказал он.

Я нервно рассмеялась. Видимо, мысль о параллельной вселенной пришла в голову только мне. В его мире все такие несообразительные?

– Ты умеешь говорить? – сказал он вдруг тоном, как будто сделал удивительный вывод, в который не мог поверить до сих пор. – У вас здесь все так говорят?

– Кто это – все? – с вызовом поинтересовалась я, в тоне парня меня неожиданно что-то оскорбило. Выглядело так, словно я не должна что-то уметь.

– Люди.

– Все, - я недоверчиво смотрела на него. – А у вас – нет?

– Нет, - он потрясенно покачал своей красивой головой, волосы при этом привлекательно упали на лоб. – И сколько вас тут?

Людей? Я попыталась вспомнить то, что мы учили на уроках.

– Миллиардов пять… или шесть. – Я не была уверена.

– Пять миллиардов! – шокировано выдохнул он и прикрыл глаза на мгновение.

– А у вас меньше? – махнула я в его сторону кочергой, в которой, по всей видимости, не было никакой необходимости.

– Меньше, - подтвердил он. – Намного меньше. Очень мало.

– И сколько же? – Я опустила кочергу, окончательно успокоившись. Поведение парня ничем мне не угрожало.

Он пожал плечами.

– Не знаю точно, я не интересовался и не считал.

– Разве у вас не ведется статистический учет граждан? – удивилась я.

– Граждан? – он недоверчиво покачал головой. – Все ведется. Но я не знаю точно, сколько сейчас людей. Я не из тех, кто их… - он опасливо посмотрел на меня, сомневаясь, стоит ли заканчивать предложение. Но затем все-таки добавил: - Выращивает…

Мои глаза расширились от непонимания, и тогда его губы сложились в тонкую насмешливую линию. Фыркнув, он окончательно пояснил:

– Нет у нас людей на улицах. Только на фермах. Мы выращиваем их… как корм.

Наверное, мои глаза стали похожи на блюдца. Шок и ужас медленно заполняли сердце, пока я смотрела на красивое лицо, силясь понять, что это значит. Из вышесказанного я сделала потрясающий вывод: тот, кто стоит передо мной – не человек.

– А ты-то кто? – прошептала тогда я, и тогда он просто ответил:

– Вампир.

~*~*~

Чуть позже мы, наконец, познакомились, смущенно обменялись именами. Понадобилось немало времени прежде, чем я прекратила трястись всякий раз, стоило Эдварду пошевелиться. Даже его уверения в том, что он не собирается меня убивать, не очень-то помогали. Я смотрела на него как на восьмое чудо света, не веря своим глазам. Впрочем, он смотрел на меня с тем же самым выражением.

– Мы давно не убиваем людей сами, - объяснил он, еще когда мы находились в погребе, и я снова дрожащей рукой наставила на него кочергу, от страха чуть не рехнувшись. Бабушка была права, бабушка не зря мне все это завещала, - внутренний голос говорил со мной, усиленно терзая мою совесть, и я отчаянно переживала за собственную безответственность, что впустила сюда монстра, от которого бабушка и прабабушка так долго защищали наш мир.

– Для этого существуют фермы, - рассказывал Эдвард, не обращая никакого внимания на мою кочергу, ни капли не боясь ее, но и не приближаясь. – Людей выращивают, как скот. Они абсолютно примитивны и не умеют разговаривать. В течение всей жизни их… доят, обеспечивая им условия. Кровь консервируется и отправляется на прилавки, где каждый богач может ее купить.

– И сколько такое продолжается? – не веря в происходящее, в шоке выдохнула я.

Эдвард пожал плечами.

– Несколько тысяч лет.

– А что было до этого? Куда делись нормальные люди?

– Полагаю, они были истреблены, когда вампиров стало слишком много, – ответил Эдвард, глядя на меня немного грустно. – Немногих уцелевших удалось спасти, мы создали заводы по производству крови, фермы, где начали их выращивать. – Он отвернулся, прошелся туда-сюда, разглядывая погреб, провел длинным пальцем по слою пыли.

– А откуда взялись вампиры? Раньше же их не было?

– Говорят, какой-то вирус. Это было очень давно.

– И как же вы выжили, когда люди были истреблены? – вместо страха, во мне постепенно пробуждалось любопытство. Мне выпал уникальный шанс узнать то, чего никто никогда не знал.

– Животные, - поведал Эдвард. – Пришлось переключиться на них.

– Их кровь подходит?

Он кивнул.

– Подходит. Правда, не такая вкусная, - он усмехнулся, глядя на меня, и я шокировано покачала головой. Эдвард посерьезнел. – Животных мы тоже истребили. У нас их нет. По крайней мере, в свободном доступе. Даже птиц не стало. Я слышу… - он поднял голову наверх и показал туда же пальцем, - что у вас они все еще существуют.

Где-то наверху заухала сова, и я кивнула, несмело улыбнувшись.

– У нас с этим все в порядке.

Эдвард нахмурился и продолжал:

– С животными все намного проще. Они размножаются быстрее, быстрее растут, производят больше крови. Животноводческих заводов у нас куда как больше. И стоит их кровь недорого. – Он снова усмехнулся.
– Кровь человека самая дорогая, это, считай, деликатес. Мы редко себе ее позволяем, только по праздникам.

– Ясно, - прошептала я, не зная, что еще на это сказать. Было трудно представить. И теперь-то я поняла, что за бутыли видела у Эдварда на столе, на полках, в погребе. Даже нюхала его бокал. Меня откровенно затошнило.