Дверь

– Как зовут твоего героя?
– Спросил Зорин таким тоном, что трудно было понять, заинтересовал его рассказ об инженере или нет.

– Лагутин Дмитрий Васильевич. Если хотите с ним поговорить, он в дежурке.

– Задержан?

– За что?
– удивился капитан.
– Разве за бродяжничество, так это совсем зверем надо быть... Я просто попросил его подождать.

– Ладно, - Зорин легонько хлопнул ладонью по столу.
– Я забираю твоего Лагутина. Глядишь, и удастся что-нибудь для него сделать... Спасибо за информацию, Витя. За мной не пропадет.

– Да уж знаю, Владимир Сергеевич... Счастливо!

С прощальным жестом Зорин покинул кабинет. Минуту спустя он разглядывал через стекло сидевшего на скамье молодого инженера. Вид у Лагутина был удрученный, но он не производил впечатления отчаявшегося человека - возможно, ещё не полностью осознал всю катастрофичность своего положения. Людям свойственно с трудом верить в плохое и надеяться до конца.

Зорин толкнул дверь и подошел к инженеру.

– Дмитрий Васильевич? Добрый вечер.

В тяжелом взгляде Лагутина не вспыхнуло мгновенных симпатий к незнакомцу.

– Добрый, если для вас он такой, - откликнулся инженер хрипловатым баском.

– С кем имею честь?

– Зорин Владимир Сергеевич. Хотелось бы с вами побеседовать, только не здесь... Как вы смотрите на ужин в ресторане?

– Положительно, если угостите, - усмехнулся Лагутин.
– Но меня милицейское начальство просило тут ждать чего-то...

– Не чего-то, а кого-то, - поправил Зорин.
– Ждали вы меня... Так что приглашаю.

Небольшой итальянский ресторанчик располагался кварталах в двух от здания райотдела. По дороге Лагутин не задавал никаких вопросов, лишь искоса рассматривал Зорина. Его потрепанный костюм и отсутствие галстука вызвали сомнения у швейцара, но Зорин урегулировал проблему, и они заняли столик у окна.

– Что будем пить?
– осведомился Владимир Сергеевич.

– Минеральную воду, - буркнул Лагутин.
– Зарекся я пить жидкости покрепче... Да поздно, вот в чем дело.

– Может статься, ничего не потеряно, - сказал Зорин с открытой улыбкой. Он продиктовал заказ подошедшему официанту и вновь обратился к инженеру.
– Вы что заканчивали?

– МФТИ. Хардвер, софтвер - это все моя епархия. Монтаж электронного оборудования и программирование. Знаете, тут я если не бог, то полубог точно, а Остап Бендер считал, что это одно и то же...

– Гм... А работали где?

Лагутин махнул рукой.

– Так, в одной фирме... Какая теперь разница. Когда умерла жена, все пошло прахом - работа, квартира... И скажу я вам...

– Родственники у вас есть?
– перебил Зорин.

– Ни единой живой души. Первое время, как меня из квартиры-то шуганули... Вы ведь в курсе?

– В курсе, - кивнул Владимир Сергеевич.

– По друзьям кантовался - у одного, другого. Только ведь друзьям тоже мало радости. Нет, они нормальные люди, ни словом не давали понять... Но и я сам не идиот. Так что потом - где придется. Простите, Владимир Сергеевич, а в чем, собственно, цель ваших распросов? Вы не из правоохранительных органов, не надо быть гением, чтобы это увидеть, да и какая во мне тем органам корысть... Тогда кто вы?

Зорин показал глазами на приближавшегося с подносом официанта.

– Не знаю, как вы, а я голоден, - деликатно высказался он.
– Не возражаете, если мы сперва воздадим должное ужину?

– Кто бы возражал, а я не буду, - в тон отозвался инженер.

Пока Лагутин ожесточенно расправлялся с ужином, Владимир Сергеевич незаметно наблюдал за ним, для вида ковыряя вилкой в тарелке. Когда инженер с выражением полнейшего удовлетворения на лице чуть отодвинулся от стола, Зорин заговорил.

– Вот что, Дмитрий Васильевич. Ситуация у вас, прямо скажем, аховая. Но все можно поправить, если вы только примете мое предложение.

– Какое предложение?
– насторожился Лагутин.

– Самое добросовестное. Работа за границей по вашей специальности. Хорошие деньги, жилье, перспективы.

– Вот это да!
– недоверчиво воскликнул инженер.
– Так стоило ли разыскивать несчастного бездомного в отделении милиции? Если, как вы уверяете, предложение добросовестное, у вас не должно быть отбоя от претендентов. Или слухи о моих достоинствах докатились...

– Тут есть тонкости, - холодно прервал его Зорин.
– Ваши достоинства ни при чем. Для меня вы обладаете лишь одним несомненным достоинством - вы один на всем белом свете, и ваш отъезд ничьего внимания не привлечет.

Исподлобья взглянув на Зорина, Лагутин покачал головой.

– Ээ, Владимир Сергеевич... Здесь что-то не так. Что за тайная миссия? И в какой стране?

Не отвечая на вопрос Лагутина, Зорин задал свой.

– Ну вообще-то вам моя идея нравится?

– Еще бы!

– Вот и отлично. Было бы неплохо, если бы вы и друзей сагитировали. Я имею в виду людей молодых, как вы, одиноких, как вы, и не слишком болтливых.

– Что значит - не болтливых?
– Лагутин пожал плечами.
– Вы предлагаете работу за границей. Те, кто согласится, захотят сообщить своим близким координаты - куда писать хотя бы...

– Вот потому я и говорил о людях одиноких.

– Но совершенно одиноких людей не бывает. Приятели, знакомые есть у всех...

– Не так сложно отделаться от знакомых, - Зорин наклонил над опустевшим бокалом бутылку минеральной воды.

– Да, но... Почему?

– В свое время узнаете, Дмитрий Васильевич... А пока наводите мосты. Среди бомжей потолкайтесь, беженцев разных... Алкоголики и дегенераты нам не нужны, но случается так, что кому-то не везет в жизни. Вот как вам...

– Вряд ли я наберу много электронщиков среди бомжей, - усомнился Лагутин.

– Не обязательно электронщиков. Пригодятся самые различные профессии.

– Гм... По-вашему, у каждого бомжа в кармане заграничный паспорт?

– Об этом не беспокойтесь, оформление документов и прочее я беру на себя - полностью, вплоть до автобуса в аэропорт.

– Странно как-то все это...

– Опасаетесь, что я втравлю вас и тех, кого вы сумеете уговорить, в какой-то незаконный бизнес? Помилуйте, Дмитрий Васильевич! Зачем бы мне в таком случае обращаться к заведомо честному человеку? А ну как вы меня выдадите?