Дворцовый переполох

Едва Эдуардо отошел, Белинда ткнула меня в бок.

— Поняла, что я имела в виду насчет обаятельных иностранцев? Англичанин при знакомстве сказал бы «Привет, старушка» и затарахтел дальше про крикет или в лучшем случае про охоту.

— Да, он красавчик, — заметила я.

— Мать у него англичанка, но живет в Аргентине. Их семья владеет половиной страны. Так что он весьма неплохая партия.

— Это ты себя имеешь в виду или меня призываешь поохотиться? — прошептала я.

Белинда улыбнулась.

— Еще не решила, так что предоставляю тебе полную свободу действий. Ты же знаешь мою теорию, в любви и на войне все средства хороши.

Я снова задалась вопросом, не имеет ли она в виду Дарси. Не удержалась и спросила:

— А где ты познакомилась с Дарси? На вчерашней вечеринке?

— Что? — рассеянно спросила Белинда. — Ах, Дарси. Да-да, он там тоже был. Для тебя он, пожалуй, слишком безнравственный, Джорджи, но знай, он к тебе неравнодушен. Все время про тебя расспрашивал.

— О чем?

— О том, о сём. Конечно, там на все лады судачили про убийство. Кстати, все на твоей стороне. Никто не верит, что Бинки мог утопить человека в ванне.

— Случайно, ни у кого не было идей, кто убийца?

— Ни единой. Но де Мовиля многие сильно недолюбливали. Все в один голос называют его шулером и говорят, что он не джентльмен. Потому, думаю, врагов у него было полным-полно.

— И кто эти враги, тоже никаких идей?

— Если ты интересуешься, кто из них мог его убить, отвечу — никто. Убийца скорее не из нашего круга. Возможно, у де Мовиля были знакомые в преступном мире. Возможно, они его и прикончили.

— Боже, об этом я совсем не подумала, — сказала я. — Но проверить преступный мир у нас возможности нет.

— У всех есть бокалы? — воскликнул Эдуардо. — Отлично. Садитесь и держитесь покрепче, мы отходим.

— Давай сядем вот тут, у борта, пусть нас овевает речной ветерок, — предложила Белинда, прислонившись спиной к краю борта и поставив ноги на тиковую скамью.

Я последовала ее примеру.

— Наверняка пойдем быстро. Эдуардо любит скорость. Он, кстати, еще увлекается и гоночными машинами и летает.

— Как Питер Пэн?

Белинда хохотнула.

— На аэроплане, дорогуша. У него есть хорошенький небольшой аэропланчик. Обещал меня как-нибудь покатать.

Заворчал мотор, и вся яхта задрожала.

— К отплытию готов! — крикнул Эдуардо, и кто-то метнулся отвязывать канат, который удерживал яхту у пристани.

Яхта рванулась вперед с такой силой, что меня качнуло назад. Я попыталась за что-нибудь ухватиться, но рука скользнула по гладкому борту, и я полетела в ледяную воду. Вокруг бурлили волны, в ушах ревел грохот винтов. Я вынырнула, глотая воздух. Плаваю я отлично и даже не очень испугалась, пока не ощутила, как меня что-то тащит. Что-то крепко держало меня за лодыжку, и мне не удавалось освободиться, потому что тащило меня слишком быстро. Я изо всех сил подняла голову, чтобы позвать на помощь, но глотнула воды. Тем не менее кто-то должен же был увидеть, что произошло: вокруг было полно народу, и Белинда стояла рядом. Я отчаянно замахала руками. Что-то плюхнулось в воду, кто-то подхватил меня, и тут наконец мотор заглох. Меня извлекли из реки и подняли на палубу. Вокруг меня суетились, а я сидела, кашляя и хватая ртом воздух, точно рыба, выброшенная на сушу.

— Вы целы? — спросил Дарси.

Он был весь мокрый — значит, был среди тех, кто прыгнул меня спасать.

— Кажется, цела. Ошарашена — да, вот и все, — ответила я.

— Тебе повезло, что не ударилась головой о борт, когда падала, — сказал еще кто-то, и я увидела прямую рослую фигуру чопорного Душки Уиффи Физерстонхоу. — Не то сразу бы пошла ко дну, а мы и не заметили бы.

Я содрогнулась. Уиффи неловко потрепал меня по плечу.

— Ну, дорогая Джорджи, утешься — я точно знаю, в Темзе не водится таких крупных рыб, которые бы соблазнились тобой как приманкой.

Истинно британский способ выразить сочувствие. Про себя я отметила, что Уиффи не мокрый.

Подоспел Эдуардо с пледом и стаканом бренди.

— О, мне очень жаль, — сказал он. — Ума не приложу, как это могло случиться.

— Джорджи у нас такая, — объяснила Белинда, помогая мне укутаться в плед. — Тридцать три несчастья. Вечно с ней что-нибудь да происходит.

— В таком случае буду внимательно следить, не появятся ли в небе альбатросы, — откликнулся Эдуардо. — Спускайтесь в каюту, располагайтесь, а я поищу для вас сухую одежду.

— Как, Эдуардо, неужто тебе уже нужно сбросить девушку за борт, чтобы заманить к себе в каюту? — спросил кто-то.

Посыпались шуточки — так всегда бывает, когда все пережили испуг. Белинда спустилась в каюту вместе со мной и помогла переодеться в полосатую теплую матросскую фуфайку с плеча Эдуардо и в мешковатые брюки, которые были мне неимоверно велики.

— Ну, Джорджи, честное слово, кто, кроме тебя, мог свалиться за борт с петлей на ноге? — спросила она, смеясь, но со встревоженным лицом.

— Понятия не имею, как я умудрилась, — ответила я. — Самое ужасное, что эта петля затянулась у меня на лодыжке. Я пыталась освободиться, но куда там.

— Остаток пути буду следить за тобой как ястреб, — пообещала Белинда. — А теперь вернемся на палубу и посмотрим, удастся ли просушить твою одежду.

— Это твоя одежда, и, боюсь, Темза ее сильно попортила. На вкус вода тут отвратительна.

За дверью каюты меня поджидал Дарси.

— Вы точно целы и невредимы? — спросил он. — Господи, у вас вид, как у потопшей крысы. Может быть, я лучше отвезу вас домой?

Мне и впрямь было нехорошо. Должно быть, я наглоталась речной воды, и меня все еще трясло — наверное, от запоздалого испуга.

— Если вы не против, то да. Конечно, мне лучше всего поехать домой. Но я не хочу портить вам прогулку, — ответила я.

— Возможно, вы заметили, но я тоже промок до нитки, — сказал Дарси. — А мне Эдуардо не предложил каюту и сухую одежду.

Я рассмеялась.

— Так-то лучше, — сказал Дарси. — Мне показалось, будто вы вот-вот рухнете в обморок. Идемте, поглядим, умеет ли Эдуардо разворачивать эту посудину обратно.

Спустя несколько минут мы вновь очутились у пристани.

— Смотри под ноги и берегись веревок! — напутствовала меня Белинда. — До вечера!

Дарси поймал такси.

— Вам на Белгрейв-сквер, ведь так? Какой номер дома? — спросил он.

— Мне нельзя домой, — удрученно ответила я. — Там, наверное, еще полно полиции, а вокруг дома кишат репортеры и зеваки.

— Тогда куда едем?

— Я ночевала в гостиной у Белинды. У меня там есть во что переодеться, и я успею отстирать одежду, которую она мне дала на пикник, пока речная тина не въелась навсегда.