Дворцовый переполох

— А меня оставил полиции в качестве первой подозреваемой! — возмущенно подхватила я.

— Не глупи. Ну как они могут тебя заподозрить! Я же говорил — ты такая хрупкая, куда тебе утопить такого здоровенного медведя, как де Мовиль.

— Может, я не в одиночку. Может, у меня был сообщник.

— Да, тогда пожалуй. Я как-то не сообразил. Правда, у меня мелькнула мысль, что ты могла это подстроить. В конце концов, ты же предложила столкнуть его со скалы. — Бинки помолчал, потом спросил: — Ты ведь ничего не рассказала полиции?

— Мне и нечего им рассказывать, Бинки. Я не знаю, что случилось. Знаю только, что утром ты был дома, а когда я вернулась после полудня, в ванне плавал труп, а ты исчез. Собственно, поскольку я оказалась втянута в эту историю помимо своего желания, я сама не прочь выяснить правду.

— Старушка, я сам ее не знаю и ломаю голову, — ответил Бинки.

— Значит, не ты заманил де Мовиля к нам в дом?

— Разумеется, нет. Собственно, вышло ужасно глупо, глупее не придумаешь: мне позвонили из клуба и сказали, что меня там кто-то ждет. Я отправился в клуб, но меня никто не ждал. Вернулся домой, поднялся к себе, пошел искать расческу, заглянул в ванную — смотрю, в ней кто-то лежит. Попытался его вытащить, весь вымок, гляжу — а он мертвее мертвого. Тут я его узнал и хотя, может, соображаю туго, но смекнул, какими неприятностями мне грозит такая находка.

— Значит, кто-то выманил из дома тебя, заманил в дом де Мовиля и убил его, — сказала я.

— Похоже на правду.

— А что за голос звонил?

— Ну, не знаю… говорил неразборчиво. Сказал, что звонок из клуба, и я решил, будто это один из швейцаров. У них всех зубы через один, и поди пойми, что они говорят.

— Но звонил англичанин?

— Что? А, ну да, определенно англичанин. Ага, понял. Ты имеешь в виду, что звонил мне вовсе не швейцар, а кто-то притворился швейцаром. Фу, какой бесчестный фокус. Значит, кому-то нужно было убить де Мовиля — но зачем проделывать это в нашем доме?

— Чтобы подозрение пало на тебя или на нас обоих.

— Боже мой, но кому это могло понадобиться? — Бинки уставился за окно такси, которое как раз затормозило на углу Бейкер-стрит. Я поискала глазами дом 221-Б и пожалела, что на самом деле его нет. Хороший сыщик нам бы очень пригодился.

— Как думаешь, они уже нашли письмо? — дрожащим голосом спросил Бинки.

— Видишь ли, я успела уничтожить оригинал. Первым делом мне пришло в голову именно это. Обшарила ему карманы, нашла письмо и спустила в туалет.

— Джорджи, ты гений!

— Не очень-то я гений. Я забыла, что у наших адвокатов хранится копия, а может, где-то есть и другие.

— Вот так штука. Об этом я тоже не подумал. Худо нам будет, если полиция найдет копию?

— Тебе будет худо, Бинки. Ты ведь сбежал с места преступления, не я. И у тебя бы хватило сил, чтобы утопить его, не у меня.

— Да будет тебе, старушка. Ты же знаешь, я не имею обыкновения топить знакомых в ванне, даже таких мерзавцев, как де Мовиль. Может, скажешь полиции, что я уехал из Лондона до всего этого?

— Нет, не скажу. Лгать я не буду, Бинки. Кроме того, точное время твоего отъезда много кому известно — и носильщикам, и таксистам, и контролерам. Герцогу трудно путешествовать незамеченным, знаешь ли.

— Неужели? Вот чертовщина. Как по-твоему, что мне делать?

— Увы, тебя видели, когда ты приехал из замка Раннох, видели, как ты уезжал на такси, так что наврать, будто ты был в клубе или уже успел уехать, не получится. Думаю, ты вполне можешь сказать полиции, что вообще не поднимался наверх, а уезжал дневным поездом в Эдинбург и зашел домой только забрать несессер в вестибюле. Может, это сработает.

— Но полиция же мне не поверит? — Бинки вздохнул. — А потом проведает про письмо, и мне конец.

Я похлопала его по руке.

— Ничего, мы как-нибудь все уладим. Все твои знакомые с готовностью подтвердят, что у тебя нет преступных наклонностей.

— Ох, как жаль, что сегодня суббота. Придется ждать до понедельника, только тогда и пойдем к нашим адвокатам.

— Думаешь, удастся уговорить их промолчать о письме?

— Откуда мне знать, — Бинки взъерошил непокорную копну волос. — Джорджи, я как в кошмарном сне. Выхода не вижу.

— Нам надо узнать, кто настоящий убийца, — сказала я. — Подумай хорошенько, Бинки. Когда ты уходил из дома, запер ли ты за собой дверь?

— Точно не помню. Я про двери и не думаю, потому что в доме всегда слуги.

— Значит, убийца мог войти через парадный ход и беспрепятственно попасть в дом. Ты никого не заметил на площади, когда уходил?

— Да как тебе сказать… Обычная публика — шоферы, няни с колясками. Кажется, я пожелал доброго утра старику полковнику из углового дома.

— А мойщиков окон ты не заметил? — спросила я. — Они мыли окна, пока ты был дома?

— Я обычно не обращаю на них внимания. Да и кто обращает?

— Ты, случаем, не знаешь, какая компания моет окна у нас на Белгрейв-сквер?

— Представления не имею. Счета им оплачивает миссис Макгрегор. У нее должно быть записано в расходах, но эта тетрадь у нее, наверное, с собой в Шотландии.

— Надо выяснить, — сказала я. — Это может быть важно.

— Мойщики окон? Думаешь, они что-то видели?

— Думаю, убийца мог прикинуться мойщиком окон и незамеченным пробраться в дом.

— А-а-а, теперь понял. Ох, Джорджи, ты у нас светлая голова. Чертовски быстро соображаешь. Прямо жаль, что все мозги достались тебе, а не мне. Под твоим началом замок Раннох бы просто расцвел.

— Боюсь, все мои мыслительные способности до последней уйдут на то, чтобы нам с тобой выпутаться из этой передряги.

Бинки мрачно кивнул.

Такси подъехало к величественному фасаду клуба «Брукс». Дряхлый носильщик проковылял по ступеням, чтобы взять несессер Бинки.

— Добро пожаловать, ваша светлость, — прошамкал он. — Позволю себе выразить вам сочувствие по поводу всех этих неприятностей. Мы очень обеспокоились за ваше благополучие. В клуб несколько раз наведывалась полиция и спрашивала о вас.

— Благодарю, Томлинсон. Не волнуйтесь. Скоро все уладится. — Бинки храбро улыбнулся мне и проследовал за стариком в клуб. Я осталась на тротуаре одна.

ГЛАВА 18 Снова диван Белинды Уобертон-Стоун По-прежнему суббота, 30 апреля 1932 года