Дворянство Том 1

Шли дни, складываясь в недели, из недель выстраивались месяцы, Елена подозревала, что наставник незаметно использует магию, дабы восстанавливать тело ученицы, во всяком случае, тренировки шли непрерывной чередой, без скидок на боль, без перерывов на восстановление. При этом фехтовальщица ни разу не травмировалась, даже не растянула связки, что было бы невозможно в обычном режиме. Но Елена не спрашивала, рассудив - если «это» работает, то пусть работает и дальше.

Упражнения были разные – «пальцевая борьба», хитрые отжимания на доске и еще многое иное, но больше всего внимания Пантин уделял коленям. Он, в общем, повторял слова Чертежника относительно того, что в бою Елену спасет лишь безукоризненное маневрирование, идеальная работа с дистанцией, когда у противника изначально нет шансов прорваться в ближний бой и навязать борцунство. Но Фигуэредо учил Шагам, а Пантин шел дальше, работая непосредственно с биомеханикой.

– Самый сложный сустав это плечо, - наставлял он. – Ну, если не считать хребет. Но колени – самый уязвимый. Рука движется во всем пространстве, в любом направлении, однако развиваемое усилие для нее ограничено. А ноги всегда несут груз твоего тела, принимая его попеременно и целиком. В бою нагрузка умножается кратно. Можно быть воином без глаза, без руки, даже с больной спиной, если у тебя есть хороший корсет. Но с ущербными коленями лучше сразу купить арбалет. Поэтому делай так…

И Елена делала, сначала не понимая, в чем смысл диковинных упражнений, лишь затем – шаг за шагом - постепенно соображая, что Пантин учит ее работать с «векторами» движений, сводить к минимуму паразитные нагрузки на суставы и распределять усилия по как можно более обширной группе мышц.

– Сейчас распространилась мода опускаться как можно ниже, - говорил Пантин. – Приседать, далеко выставлять «слабую» ногу, сгибать торс под большим углом к бедру. В этом есть смысл, так легче финтить и бить снизу вверх, по «слабым», неудобным для вражеской защиты направлениям. Из такой «раскоряки» проще уколоть в живот или подсечь ноги, при этом твоя линия парирования как бы отодвигается дальше, будто стена укрепленного замка. Ты же подставляешь врагу верхнюю часть тела, где много костей, хороший мускульный корсет, а уязвимость головы зачастую ложная. Тот, кто учится новому городскому бою, достигает мастерства быстрее, его навыки изощреннее и опаснее чем у поклонника старой школы. Во всяком случае, так представляется вначале.

Все это мастер говорил, кружа вокруг подмастерья, словно акула, впечатление усиливалось благодаря свету, который отражался от малахитового пола и наполнял тренировочный зал призрачным сумраком. Наставник и ученица сражались, будто в огромном аквариуме. Пантин отвешивал Елене унизительные пощечины, одну за другой, вынуждая уходить от столкновения, рвать дистанцию и «ломать прикосновение», то есть занимать такое положение, чтобы – если контакт неизбежен – противник наносил удары из как можно более неловкой, слабой позиции. Горячий пот стекал по лицу женщины, пропитывал одежду, а наставник будто совсем не дышал, его монотонный ровный голос не сбивался даже когда фехтмейстер буквально прыгал вокруг жертвы.

– Но у всякой медали есть реверс. И цена, которую платят ученики новых школ – вынос коленей в сторону, из-под торса. Год за годом, если не убьют прежде, бретеры нагружают колени больше чем необходимо. И, в конце концов, хрящи становятся жесткими, хрупкими, стираются как передержанный сыр. Тебя тоже когда-нибудь постигнет эта напасть…

Резким ударом ладони меж ключиц Пантин сшиб Елену с ног, выбил из груди воздух и заставил больно ушибиться задом, проехав по гладкому камню. Женщина задохнулась, шевеля челюстью, как выброшенная на берег рыба, не в силах глотнуть воздух.

– Но позже чем других, - как ни в чем не бывало, пообещал наставник и безмятежно закончил мысль. – Если проживешь достаточно долго.

* * *

– Возьми клинок, - приказал Пантин.

Елена оглянулась с недоумением и в поисках оружия, а наставник уже протягивал ей меч. Эта его особенность тоже нервировала – Пантин доставал необходимый инструментарий даже не из воздуха, а вообще неясно откуда. Как Елена ни пыталась, у нее ни разу не вышло заметить непосредственно момент появления, просто оказывалось, что нужная вещь в ее руках или в руках мастера, причем как будто находилась там уже какое-то время.

– О, - только и сказала ученица, махнув для пробы мечом. Первый раз за месяцы обучения Пантин дал ей что-то, похожее на оружие, пусть даже имитацию с клинком из прочного дерева.

Фигуэредо учил молодую женщину преимущественно работе с тесаком и мессером, объясняя, что это базовое клинковое оружие, и если освоить азы работы с ним, считай, научился действовать чем угодно. Но меч Пантина имел существенные отличия, больше смахивая на простую шпагу, вернее дедушку шпаги. Строго одноручный, с длинным перекрестием, чьи усы изгибались S-образно в плоскости, перпендикулярной клинку. Гарда была дополнена несколькими кольцами для защиты пальцев и неприятно напомнила оружие красноглазой ведьмы. Меч имитировал обоюдоострую заточку, лежал в руке удобно, с точностью воспроизводя правильный вес и баланс настоящего оружия. Судя по состоянию деревянного - граб? похоже на то - клинка, он верно и надежно служил долгие годы. Интересно, кому… Были у Пантина другие ученики помимо Раньяна?

Елена машинально приняла стойку глухой защиты, Пантин кивнул, хоть и без особого одобрения, скорее фиксируя приемлемое и соответствующее моменту действие ученицы.

– Достань меня, - приказал он, вытягивая собственный деревянный клинок, очень похожий на еленин, только длиннее и шире.

Женщина шагнула по кругу, без особой надежды пытаясь затянуть мастера «в спираль». Ученица ожидала каких-то контрходов, но Пантин лишь развернулся на шестую часть окружности, сохраняя положение лицом к лицу. Никаких финтов, мастер даже клинок опустил в обманчивом безразличии. Решившись, ученица атаковала.

Схождение больше всего напомнило спарринг, открывший боевую историю Елены в здешней вселенной, когда Кай наглядно преподал ей ущербность приемов спортивного фехтования применительно к настоящему поединку. Действия были другими, а суть происходящего такая же – внезапный поворот событий и неожиданный результат. Фехтмейстер не пытался ни парировать, ни уклониться, он просто шагнул прямо на удар и нанес встречный укол, разумеется попав. Елена заученно отступила, снова закрываясь, на случай контратаки, но мастер опустил меч. Ученица, памятуя уроки Чертежника, не купилась, будучи готовой к продолжению.

– Пока хватит, - сказал Пантин. – Итак, что произошло?

– Ушли в размен ударами, - прокомментировала Елена, тоже опустив «шпагу». – Взаимное убийство.

– Нет, - покачал головой Пантин. – Мы обменялись уколами в торс, но ты не полностью довернула клинок в нужную плоскость. Будь это настоящий поединок, твой меч застрял бы у меня в ребрах, ушел в плоть от силы на три пальца. Хорошие шансы выжить.

Он сделал паузу, словно предлагая ученице продолжить мысль.

– А я получила укол в сердце, - тяжело выдохнула женщина.

– Да, - согласился мастер. – Конечно, бывает разное. Я видел, как человеку всадили кинжал прямо в сердце, а он убил противника, своими ногами пришел к лекарю и затем лишь упал бездыханным. Но сейчас не тот случай.

– Да, - лаконично согласилась Елена, понимая, что урок не завершен.

– Еще раз.

И… повторилось все то же самое.

– Правильный разворот клинка, вонзила бы, по крайней мере, на ладонь, но мимо сердца, - хладнокровно и монотонно проинформировал Пантин. – Рана тяжелая, мои шансы выжить один к одному. А твои?