Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Двойная взлётная
Шрифт:

— Вы еще не понимаете, насколько все серьезно? И что ваша мать может оказаться в клинике принудительного лечения от алкоголизма, у вашей сестры органы опеки заберут детей, а брата все-таки посадят?

Смотрю в потолок, тусклая лампа. Перспектива не самая ужасная, мать вылечат, сестра поймет, что надо жить не на детское пособие, а идти работать, Стаса жалко, пропадет на зоне.

Когда все это началось? Моя взлетная полоса такого невезения?

Курапов, отстранение от полетов, пассажиры на Сахалин, сумки денег, бриллианты. Где та точка невозврата, черта, которую я переступила, и моя жизнь сделала крутое пике? Ведь все же было

хорошо.

Клуб «Сайгон».

Гимлет. Джин, сок лайма, лед и лимонная цедра.

Именно он на губах Громова, и крепкий вкус виски на языке Шульгина. Слишком опасные, но до того притягательные, что у меня начисто отключилось чувство самосохранение и отказали тормоза.

Вот она, моя двойная взлетная прямо в бездну.

Глава 30

— Вы угрожаете мне?

— Я просто взываю к голосу вашего разума и все-таки надеюсь, что вы умная женщина.

— И если вы решили напомнить мне о моей семье, почему забыли бывшего мужа? У него никаких нет косяков, за которые мне придется расплачиваться? Вы посмотрите у себя в блокнотике. Может, что пропустили?

Чувствую, как начинает трясти: от этих наглых типов, от угроз, оттого что они не имеют никакого права держать меня здесь и задавать вопросы. Если бы все было настолько серьезно, как это показывает Рогозин, то я бы сидела не в этом кабинете и вела беседы не с ними, а под протокол и, может быть, в наручниках, как соучастница.

Абсурд, но все могут повернуть именно так. Сначала свидетель, потом соучастница, тут уж как кому захочется.

— Те, кого вы так выгораживаете, занимаются отмыванием денег для тех, кто зарабатывает их на торговле наркотиками, содержании притонов, игорных заведений и даже торговле живым товаром и оружием, — Рогозин говорил громко, его слова эхом отражались о голые стены комнаты. — Эта парочка — Громов и Шульгин, где первый у них в роли связного, отвечающего за безопасность и надежность, а второй — мозг предприятия, именно по его выстроенным схемам идет отмыв денег и перевод их в легально заработанные наличные для преступников, наркоторговцев и конченых ублюдков.

Не скажу, что для меня все услышанное стало большим откровением, но впечатлило. Я могу связать слова схема, прачечная и безнал вместе. Но это не мое дело, я, как те три обезьянки, ничего не вижу, не слышу, а теперь и говорить страшно.

— Какое ко всему этому имею отношение я? Я понимаю, это ваша задача — ловить преступников, так вот ловите. На Сахалине ко мне приставал один дядечка, коллега ваш, я думаю, расспрашивал.

Устала, вот реально сил больше нет находиться здесь, слушать майора и отвечать на его бессмысленные вопросы.

— Кто такой?

— Я не знаю, не представился. Бубнил только так же, как и вы, мол, я разговариваю по душам. А вот не надо ко мне лезть с такими разговорами, не люблю я их. И не люблю, когда меня вот прессуют и задерживают без всяких оснований. Я могу прикинуться дурой, но я далеко не такая.

— Я начинаю вами восхищаться, Кристина Сергеевна, и вашей выдержкой. Это пойдет в качестве основания для задержания?

На столе передо мной появляется та самая бархатная черная коробочка, мозг начинает лихорадочно соображать и искать лучший вариант ответа на вопрос, который сейчас последует.

— Откуда у вас в сумке бриллианты на семь миллионов рублей?

Вот именно на этот вопрос. Семь? Думала, шесть миллионов. Что отвечать?

Идти в глухую несознанку? Или так и сказать, мол, так и так, дала пару раз двум мужикам, кому айфоны дарят, мне вот бриллианты.

Не смешно.

— Впервые вижу.

— Но ведь она была у вас в сумке.

— Не знаю, вы могли подбросить все что угодно, три килограмма гашиша или оружие, из которого совершили убийство. Это не мое.

Рогозин противно усмехнулся, а меня передернуло от его взгляда. Он не сулил ничего хорошего, словно говорил: «Да, девочка, мы с тобой еще увидимся, и ты будешь петь соловьем и умываться слезами, сидя на этом месте, рассказывая нам все в мельчайших подробностях. Как Шульгин накидывал Геннадию схему, как ты отсасывала им и подмахивала».

— Кристина Сергеевна, у меня для вас есть прекрасное предложение.

— Замуж не пойду, была уже.

— Мне нравится ваше чувство юмора, хотя на зоне не особо любят таких дерзких юмористок.

— Какая есть. И не надо меня запугивать.

— Вы наверняка еще увидитесь с нашей «сладкой парочкой», такую красивую девушку грех отпускать, — майор кивнул в сторону фото. — И нам будет очень интересно знать, чем они занимаются, куда собираются, с кем встречаются.

Майор изобразил подобие улыбки, комплименты о моей красоте мне не понравился, а вот предложение работать в роли шпионки удивило.

— Вы предлагаете мне стучать?

— Как грубо. Не стучать, а делиться информацией.

— Это ваши условия?

— Это предложение, а взамен вас допускают к полетам, не досаждает начальник, бывший муж, семья живет как жила.

Опустив голову смотрю в пол. Погано все. Такое чувство, что я с глубокого похмелья и я словила белку. Бред, да и перспективы хреновые. Эти дяденьки на самом деле могут укатать мою жизнь тяжелым катком в горячий асфальт. Я лишусь единственной работы, которая мне на самом деле нравится, я хочу двигаться дальше, хочу расти.

А если рассказать все Громову и Шульгину? Представляю, как они дружно начнут ржать как кони и предлагать не воспринимать все угрозы так близко. Я ведь прекрасно понимаю, мужики приходят и уходят, а мне придется жить дальше. А они уйдут я уверена.

— Я подумаю, — смотрю в лицо Рогозина, а тот словно и не ждал другого ответа.

— Можете идти, — толкает в мою сторону коробку, лишь смотрю на нее, но не трогаю.

Вот так все просто? Я могу идти?

Поднимаюсь, выйдя из кабинета, попадаю в другой, почти такой же, но больше по размеру. Мои чемодан и сумка стоят в углу. Быстро выхожу и отсюда, длинный коридор с одной лампой, меня морозит так, что зуб на зуб не попадает. Мне угрожают, ставят условия, что дальше? Запрут в комнате, начнут пытать?

Суки долбаные.

Все!

Останавливаюсь у выхода, вертушка, за стеклом охранник, на стенах стенды с кучей бумажек, все безликое и серое, как и обитатели этого учреждения. Хочу переобуть туфли, снять форменный костюм, оказаться в любимых растянутых спортивных штанах на своем диване и не видеть и не слышать никого как можно дольше.

Под удивленный взгляд дежурного, раскрыв чемодан, прямо в коридоре снимаю юбку, натягивая джинсы, блузка с пиджаком летят туда же, футболка, теплый кардиган, кроссовки. На телефоне десять процентов заряда и пятнадцать пропущенных от тех, кем так интересуются Главное Управление МВД и Отдел экономической безопасности. Сообщения считать не стала.

Поделиться с друзьями: