Двойная звезда
Шрифт:
– Не с проста. У Лилии есть сын от моего брата.
– Сын от твоего брата, разведчика-нелегала? – Колесов чуть с кровати не упал. – Индийское кино! – Так он повторял, будучи в шоке раз пять: индийское кино. Повторял, пока в его голове не прояснилась одна деталь.
– А, понятно, – воскликнул он, – Вот почему та, которая осталась одна там, в Алабино, отшила меня. Значит с тобой пошла Роза. А меня послала Лиля. Знаешь, так по слогам и сказала мне: ни-ког-да! Я обиделся. Чем, думаю, не вышел? Зазнаётся девка. А оно, видишь ли какое дело, сын от твоего брата.
С этим он и уснул. А потом и я.
Утро снова началось с трёхкилометровой пробежки под руководством нашего неизменного тренера – Петренко. Между собой мы успели окрестить эту лесную дистанцию «ипподромом Иваныча». Новым стало то, что к нам пристроился ещё один бегун – Ешкин. Сначала он встал замыкающим, но уже через километр пристроился непосредственно за широкой спиной тренера, обойдя всю нашу музыкальную четвёрку. Бежал Ешкин легко и непринуждённо, что само по себе вызывало вопросы. Как, обычно относятся к спорту музыканты? Нейтрально. В смысле, сильному спорт не нужен, а слабому он не поможет. Посмотреть по телеку футбол с кружкой пива и чипсами – это пожалуйста. Есть, конечно индивидуумы, терзающие себя, ради рельефной мускулатуры. Но, по большей части наше племя не фанатеет от гирь и штанги, или от лошадиного бега по стадиону. А этот Ешкин шпарит, как будто он легкоатлет, а не выпускник Консерватории.
Когда мы выскочили на пригорок, с которого в прошлый раз видели наших девушек, занимающихся утренней физической зарядкой, картина повторилась. Они снова были там же вместе со своей дуэньей Ингой. Все трое дружно вращали руками. Вдруг я услышал Иваныча: все вперёд, а Соло на месте! Пропустив мимо себя бегущих, Петренко добавил: Денис, здесь у вас намечена встреча. До лагеря доберётесь сами. На завтрак не опаздывать. Он повернулся и побежал, а я остался на пригорке один, как перст, стараясь поскорее восстановить дыхание.
Встреча? Вот так раз! С кем? До девушек было примерно пятьсот метров. Я увидел, как одна из них, прикрывая глаза от солнца, висевшего прямо над верхушками елей, посмотрела в мою сторону. Потом она, отделившись от группы, лёгким бегом направилась курсом прямо на мой пригорок. Я спустился с бугра, будто кто-то толкнул меня в спину. Пошёл навстречу, но, заколотившееся сердце заставило мои ноги перейти на бег. Мне встретилась семейка ромашек. Не сбавляя хода, я повыдирал их, сколько смог. Память услужливо нарисовало в сознании сценку из кинофильма «Офицеры». Когда Лановой рвёт цветы для жены друга и сослуживца, в которую он тайно влюблён. Которая только что родила ребёнка в обычном товарном вагоне. Родила под перестук колёс. Жизнь, так похожая на индийское кино, продолжалась.
Последние пять метров, разделявшие нас, мы прошли шагом и встали друг перед другом, как вкопанные. Я рассматривал её, будто в первый раз увидел. С головы до ног. Пушистая башенка, свитая из густых каштановых волос, украшенная заколочками-крабиками в цвет, венчающая изумительной красоты головку. Завитушки-завлекушки по вискам, прикрывающие маленькие, осторожные ушки. Открытый лобик, бровки вразлёт, приглаженные
волосок к волоску. Карие шоколадные, бархатные очи. Носик, как произведение искусства. Бело-розовые щёчки и малиновые губки, живущие в лёгкой улыбке, влекущие к поцелую с силой супермагнита. Алебастровая шейка, округлый подбородочек. Бурно вздымающаяся при дыхании грудь, способная своими контурами, угадываемыми под тканью облегающей футболки, просто свести с ума. Талия балерины. Красивые, трепетные руки и точёные ножки с маленькими, как у японской гейши, ступнями. Настоящая роза!– Роза, Королева Роз, ты – женщина моей мечты! – Выдал я вдруг, как в театре и протянул ей ромашки.
Её глаза сразу стали хитренькими, вспыхнули весёлыми огоньками.
– А шипы, – спросила девушка, – шипов не боишься?
– Ты роза без шипов, – ответил я её же словами, – нежная и беззащитная. – И добавил, – значит, это ты была со мной?
– Всегда только я, – ответила девушка.
– Но, тогда, в моей квартире, твои слова: Лилечка я, Лилечка? – Я, как мог выразил недоумение.
– Сам виноват! – Роза склонила на бок головку, – прожужжал мне все уши своей Лилечкой! А мы с сестрой, как ты знаешь, никого никогда не поправляем.
– Нет уж, моя теперь только Розочка! – дальше предаваться болтовне, означало только терять дорогое время.
Как прекрасен утренний поцелуй красавицы!
Я с трудом оторвался от её губ, чтобы поделиться одной, вдруг осенившей меня мыслью. Намёки Куратора на отдельное жильё и это внезапное свидание, возможно, связаны друг с другом.
– Мне вчера как-то хитро намекнули, – сказал я, – что вскоре предоставят личные апартаменты. Ты ничего не знаешь по этой теме?
– Может быть к тебе подселится лесная фея, – улыбнулась девушка. Она ещё раз одарила меня своим волшебным поцелуем и сказав: «увидимся», повернулась и лёгким бегом направилась к своим.
Тут и я, ежесекундно оборачиваясь, поскакал на счастливый пригорок. Я бежал по лесной тропинке, взбрыкивая от переизбытка чувств, как несмышлёный жеребёнок. Хорошее начало дня.
После завтрака за нас взялись основательно. Сначала мы в течение четырёх часов в составе группы занимались немецким языком. В лингвистическом кабинете. С наушниками и без. Хором и индивидуально. Устно и письменно. Учительствовал уже не молодой человек, постоянно морщившийся от нашего корявого произношения. В итоге педагог сказал так: методика обучения, которую он практикует способна и из русского бурого медведя сделать германоговорящего представителя фауны. Заниматься мне, в какой-то степени, было даже интересно. Ещё со школьной поры я знал о наличии у себя некоторых способностей к языкам. Единственная трудность в ходе занятия заключалась для меня в том, чтобы не оборачиваться каждую минуту в сторону Розы и Лилии, которые сидели у меня за спиной. Моей выдержки обычно хватало не более, чем на десять минут. И когда я оборачивался, то всякий раз видел тихую улыбку Лили, склонившейся над учебником и открытый счастливый взгляд Розы. По-моему, ей было совсем не до учёбы.
Конец ознакомительного фрагмента.