Двойники ветра

Олимец тоже поднялся на ноги.

— Но зачем ты здесь?

— Чтобы увести вас из этого мира в другой, где безопасно. Ты ведь не единственный живой человек в Олиме, так?

— Так. — Он кивнул. — Ты и вправду можешь спасти мой народ?

Подозрение в его голосе смешивалось с робкой надеждой. Он словно бы очень хотел поверить, но в то же время опасался.

— Могу. — Я кивнула. — Если вы, конечно, захотите уйти.

— Будь у нас такая возможность, мы бы давно покинули Олим. — Асиф отвел взгляд, словно о чем-то напряженно размышляя.

Я осмелилась прервать его раздумья.

— Асиф, дело осложняется тем, что времени у нас не так уж и много. Проход из вашего мира вскоре будет закрыт навсегда. Поэтому давай уж завершим светские беседы и перейдем к делу.

— Ты права. — Олимец решительно кивнул. — Я отведу тебя к моим людям.

Авенсиса я отпустила. Все равно двоих бы он не унес. Да и слишком уж заметным был мой белоснежный, чуть светящийся в сумраке грифон.

— Я позову тебя потом, — пообещала я.

— Надеюсь, мы оба до этого момента доживем, — то ли Авенсис относился к пессимистам, то ли уже успел очень хорошо меня узнать.

Едва он улетел, внимательно наблюдавший за нами Асиф удивленно пробормотал:

— Ты так говорила с ним, словно он что-то тебе отвечал.

— Он действительно отвечал, но только я могу его слышать. Ну и еще кое-кто, но это сейчас не важно. Ничего, в Орбагане, где вы будете жить, тебе еще представится возможность увидеть этих чудесных созданий. Ну что, идем?

Асиф кивнул и поспешил вперед. Не знаю, каким образом он ориентировался в полумраке, но уверенно держался некоего направления. Причем передвигался будто бы крадучись и непрестанно оглядывался. Похоже, это было уже привычкой.

— Асиф, может, расскажешь мне по пути, что тут произошло у вас? — попросила я, следуя за ним.

— Не нужно сейчас слов, — едва слышно отозвался он, — в тишине наше спасение.

Я послушно заглохла. И не меньше трех часов пути через сумрак прошли в молчании. Асиф по-прежнему бесшумно крался, а я в меру своих возможностей искренне старалась топать тише, чем обычно. Мысли в голове царили ничуть не радужней окружающей мглы. Образы полуразложившихся мертвяков стояли перед глазами. А ведь когда-то каждый из них был человеком. Любил, радовался, мечтал… И отчаянная ярость бурлила в моей душе, нещадно смяв остатки благоразумного страха. Мне казалось, что я просто обязана им всем помочь. Оставить в этом мире все как есть воспринималось равнозначным как перестать дышать. Все-таки правильно сказала когда-то Света, не для того даны нам величайшие из сил, чтобы мы прохлаждались в безопасности, пока другие гибнут. Но сейчас дело было даже не в той ответственности за чужие жизни, которую я добровольно приняла, когда решила оставить себе талисман огня. Что-то едва уловимое таилось в самой моей сути. То, что не могло мириться с таким кощунством над жизнью. Я даже хотела поклясться самой себе Священным Огнем, что непременно найду причину оживления здесь мертвецов, найду и уничтожу. Но Асиф сбил меня с мысли.

— Мы пришли, — прошептал он.

Неожиданно вынырнувшая из сумрака ровная поверхность скалы наводила на мысли о горах, но когда я летела с Авенсисом, ничего такого не видела. Хотя в этом сумраке это было и неудивительно.

Чуть дрожащими руками олимец лихорадочно касался каменной глади, будто бы пытаясь что-то нащупать. И вот, вдруг часть скальной породы бесшумно отъехала в сторону, пару раз замерев по пути.

— Я так боюсь, что однажды она не откроется. — Асиф вздохнул. — Магия слабеет.

Он вошел во мрак, я поспешила за ним, и потайной проход снова закрылся. Я щелкнула пальцами, и вспыхнувший на ладони огонек чуть осветил царящую здесь непроглядную тьму.

— Раз среди вас есть маги, как выяснилось, то нам будет проще выбраться из Олима.

— Нет, — с печальной улыбкой Асиф покачал головой, — магов среди нас уже нет.

Он направился вглубь пещеры. Видимо, обычно он проделывал этот путь в темноте, и толку от моего огня не видел. Спасибо, хоть не пристал с расспросами, как я такое чудо сотворила. Наверное, я сама, на его взгляд, являлась чудом. И очень хотелось это оправдать.

Разветвленная сеть переходов напоминала лабиринт. И мне становилось жутко от одной мысли, что без Асифа мне вовек отсюда не выбраться. Олимец все спешил вперед, сворачивая из одних туннелей в другие. Даже со счету сбилась, сколько уже развилок мы миновали. Эта система подземных ходов явно была рукотворной. Причем, судя по гладкости камня, вырубали их давно и со знанием дела.

— Здесь был Путь воинов. — Асиф словно прочитал мои мысли.

Говорил он, уже не таясь. Наверное, мертвяков нигде рядом не бегало. В этом вопросе я всецело доверяла ему. Хотя мой талисман и был ощутимо горячим, предупреждая об опасности, но в этом милейшем мире, думаю, она царила везде.

— А что такое Путь воинов? — полюбопытствовала я, спеша следом за олимцем.

— Подгорный лабиринт. Один вход, один выход и множество ложных путей. И лишь тот, в чьем сердце живет отвага, мог пройти этот путь до конца.

— Своеобразное у вас тут посвящение в воины. А кому храбрости не хватило, тех определяли в земледельцы да ремесленники, что ли?

— Не все решались ступить сюда. Да и из тех, кто решился, мало, кто дошел до конца. Ведь стоит допустить лишь кроху сомнения, камень уже не отпустит, — Асиф задумчиво провел ладонью по гладкой стене туннеля, усмехнулся. — Говорят, бытовало поверье, что души погибших здесь воинов неустанно бродят в этом лабиринте, даже после смерти надеясь найти выход. Сочиняя такие небылицы, люди в то время даже не подозревали, что в скором времени это осуществится. К счастью, мертвые бродят лишь на поверхности. Они не знают пути сюда, и только в этом наше спасение.

— А ты проходил Путь воинов до конца?

Асиф кивнул.

— Потрясающе, ты — настоящий герой. — Я восхищенно вздохнула. Лично я бы скопытнулась от ужаса еще на первой сотне метров. И вообще, представить не могла, это каким нужно быть храбрым, чтобы найти выход из подземного лабиринта в одиночестве и абсолютной темноте.

— Мне нечем гордиться. — Олимец невесело улыбнулся. — Я проходил этот Путь множество раз. Но не потому, что отважен и не ведаю страха, нет. Ведь ужас всегда живет в моем сердце, пульсирует по жилам и медленным ядом разъедает душу. Я прошел Путь воинов только потому, что у меня не было иного пути. Не отвага вела меня, а страх. Безумный страх за тех, кто нуждался во мне.

Я нервно сглотнула. От его слов веяло такой необъятной безысходностью, что у меня даже мурашки по коже побежали.

— Думаешь, герои совсем не ведают страха? Вряд ли. Я, правда, знаю не слишком-то много героев… — Я крепко задумалась. В мыслях тут же возник образ Эридана. Правда, героем я бы его никак не назвала. Пусть он был величайшим воином, справедливым правителем и магом, скорее всего, чудовищной силы, но в мое представление о настоящем герое все равно не вписывался. Герой никогда бы не пошел на подлый обман.

— Страха не ведают только мертвые. — Печальный голос Асифа отвлек меня от размышлений. — Ни страха, ни жалости… Мы пришли.

За поворотом туннеля открылась огромная пещера. Наверное, сюда бы влез целиком наш школьный спорткомплекс. Здесь стены бугрились грубой неровностью сколов, пол не мог похвастаться гладкостью — похоже, создавалось наспех и уже много позже Пути воинов.

Я погасила огонек на своей ладони. На стенах горели факелы, страшно чадили, но все же немного теснили темноту. Легкий полумрак скрадывал развернувшуюся картину, за что я была очень ему благодарна. Как личность крайне впечатлительная, и так слишком остро все воспринимала.