Двойники

Ян вышел наверх. Людей не было, он стоял на улице один. Бесконечная вереница домов уходила в темноту, словно вагоны поезда на вокзале. Фонари в ночном тумане едва светили, и Ян пережил ощущение уже виденного.

Тот дом неподалёку - не его ли? Он тоже молча поднимается над мостовой и безразлично смотрит на людей. Чего ты хочешь, неслышно говорит он. Заходи, тебе найдется комната с незапертой дверью, она не хуже той, прошлой, в которую ты спешил, даже лучше и реальней, ведь та комната где-то далеко, её надо вспоминать, а здесь не нужны никакие усилия, всё рядом, можно дотронуться. Включай телевизор и ложись спать. Ты утомлён и заслужил отдых, я сделаю так, чтобы тебе ничего не снилось, потому что не стоит видеть слишком много снов.

Всё схоже. Ты и не заметишь, как стал другим, и зажил его жизнью. Что в этом плохого? Какая разница? Никто не обратит внимания.

Ян бросился по лестнице вниз и запрыгнул в первый попавшийся вагон. Куда ехал поезд, Ян не знал и не думал об этом; выскочив на какой-то станции и увидев еле горящие лампы и лужи на перроне, он бегом поднялся в город.

И вновь услышал молчаливый голос. Зачем ты бежишь, сказал он. Зачем противиться судьбе? В твоих действиях нет логики. Ты хочешь стать невидимым для себя, для своего отражения в зеркале, но там, куда ты пойдёшь, буду я, и всё станет хорошо, страх уйдет как тревожный сон. Надо только лечь и закрыть глаза.

Ян снова спустился в метро и приехал ещё куда-то. А потом ещё и ещё, скоро он потерял счёт времени и перестал понимать, где находится. Чёрные улицы выглядели продолжением друг друга и здания были схожи как близнецы, словно он уже не смотрел, а вспоминал или выдумывал, но затем он в отчаянии опять взбежал по лестнице и неожиданно оказался возле своего подъезда.

Он зашёл в лифт, нажал кнопку и через минуту открыл дверь в квартиру. Телевизор по-прежнему работал, за окном шумел дождь.

Ян снял шляпу и лёг на кровать.

3.32.

– Что с вами?
– спросил Борис на следующий день, когда он заглянул к нему с документами на подпись.

– Ничего. Наверное, не выспался. А так ничего особенного, - Ян не слишком хотел говорить.

– Я не о том. Вот, полюбуйтесь.

Борис протянул судебную повестку. Ян безразлично взял документ.

– Не так уж и страшно. Я был несколько раз на суде, и всё обошлось. Да и вызывают меня лишь как зрителя.

– Я знаю. Однако хочу вам напомнить, что когда всё хорошо, на заседания не приглашают. Недооценка системы опасна, она в любое время способна преподнести сюрприз. Судебная практика непредсказуема! Вы явно поступаете неправильно, и суд это чувствует, хотя слово "чувствует" является метафорой, употребляемой относительно неживой сущности, которая, надеюсь, меня сейчас не слышит.

– Думаю, причин для беспокойства нет, - произнёс Ян.
– Я устал от волнения и переживаний.

– А вот здесь вы правы! Переживать не надо. Всё, как говорится, идёт своим чередом, куда бы оно ни шло. Раньше вы боялись, что не можете в чём-то разобраться, а теперь делаете огромные успехи. Поздравляю вас!

– Усталость имеет границы, - спохватился Ян.
– Со многим я всё равно не соглашусь.

Борис разочарованно снял очки.

– Порой с вами очень нелегко.

3.33.

Зал суда Ян нашёл быстро. В это крыло здания он никогда не заходил, и расположение кабинетов показалось ему необычным - большинство дверей теснились в одной части коридора, а дальше протянулась пустая стена с редкими, кое-где погасшими от времени светильниками. Однако странного в Министерстве Ян видел много, и удивить его было непросто. До начала заседания оставалось ещё полчаса, и он, по-прежнему находясь в унылом настроении и глядя куда-то вниз, рассеянно открыл дверь.

3.34.

Спустя мгновение он догадался, что процесс уже идёт. Возможно, в повестке неверно написали время, или суд почему-то начался раньше.

Тёмное помещение заполняла публика, на сцене виднелась трибуна с графином и судейский стол.

Дверь, через которую Ян зашёл, вела не в зрительный зал, а прямиком на сцену, где он сейчас и стоял, испуганно озираясь и ничего не понимая.

Все, похоже, именно его и ждали, и то, что он остановился на полпути, вызвало недоумение. Зрители переглянулись, послышался негромкий смешок. Потом Ян увидел, что один из судей незаметно для зала показывает ему пальцем на трибуну.

Я совершенно не знаю текста, подумал Ян. Он медленно прошёл к трибуне, попробовал налить воды из графина, но понял, что он не настоящий: кусок стекла у основания откололся, а чтобы графин не падал, его наспех приклеили к подставке.

Ян покосился на судей. Один из них беспокойно смотрел на Яна, второй оказался переодетой в судью немолодой женщиной с короткой косичкой, она выглядела также очень напряжённой, а третьего вообще по каким-то причинам заменял манекен с гримасой ужаса на лице.

Надо произнести хоть что-нибудь, решил Ян и глубоко вдохнул.

– Полагаю, что схожесть действительности со сновидением ещё недостаточно учитывается в судебных разбирательствах.

Зал затих.

Фраза родилась как-то сама собой, вероятно, от испуга. Ян удивился ей не меньше остальных, но решил продолжать, тем более что выбора не оставалось.

– Реальность упорядочена, но упорядочена как текст, и опытный взгляд легко отыщет ляпы, нестыковки, слабости в сюжете, аллюзии и зашифрованные головоломки.

– Анализ большинства законов позволяет предположить, что они сочинялись в глубоком забытье, хотя, возможно, именно в этом их ценность. Мы согласны играть по правилам. Края событий прячутся в темноте, фонарь освещает немногое. Всё неочевидно. Всё ненадёжно. Для пробуждения надо проделать долгий путь. Но куда идти? И не зайдёшь ли ты ещё дальше? Туда, откуда не вернёшься? Ведь есть такие сны, в которых можно почувствовать страх, боль, умереть и от этого не проснуться.

– Действительно только то, что здесь и сейчас. Мы в помещении суда. Он - единственное, в чём нет сомнений. Где прошлое? Где будущее? Наверное, они за дверью, в коридоре, ждут, когда мы их позовём. Пригласим как свидетелей! Но свидетелей чего? И смогут ли они нам что-то сказать?

– А если мы чего-то не знаем? Нас мучают вопросы, на которые нет ответа. Кто эти люди? Что я здесь делаю? В чём меня обвиняют? Или это я кого-то обвиняю? Почему всё так странно выглядит? Кто я?

– Можно ли вынести справедливое решение, не учитывая столь важные обстоятельства? Разумеется, нет. Спасибо, что выслушали меня.

Ян замолчал. Повисла тишина.

И вдруг кто-то поначалу негромко и неуверенно выкрикнул:

– Браво!

И этим словно нажал на спусковой крючок. Люди вскочили со своих мест, крики "браво" и аплодисменты донеслись со всех сторон, даже из неосвещённой части зала. Ян вышел из-за трибуны и смущённо раскланялся. Кто-то бросил на сцену цветы. Ян поклонился ещё раз, отступил к выходу и выскочил в коридор.