Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Я с Доком держался в сторонке, на вторых ролях, как это и положено экспертам по оборудованию. Но лучше всего, пожалуй, свою роль исполнял Генрих. Никакой не нувориш, никакой не спортсмен - обычный опытный бухгалтер или администратор при богатой бизнес-вумен. Скромно, но без перебора, одетый, собранный, немногословный, точный и краткий в ответах на вопросы, с которыми к нему обращались начальствующие лица, быстро сообразившие, что именно этот человек держит в своих руках нити всего дела.

– Мы не готовы к детальному обсуждению. Мы даже еще не видели саму турбазу. Верней, я видел ее раньше, но в каком состоянии находится она сейчас, не знаю.

Таким чаще всего был его ответ.

Среди публики, крутившейся вокруг Люси, я заметил еще двух крепких молодых людей, которые изображали из себя бизнесменов, приехавших сюда по каким-то торговым делам. В их распоряжении была синяя "Нива" и "Жигули"-"шестерка" цвета темный беж. Уже через, день эти тачки так намозолили мне глаза, что на очередном сеансе связи, который проходил из специально переоборудованной аппаратной местного телецентра, я прямо спросил полковника Голубкова, кто эти люди. Если это наша "наружка", то ее нужно немедленно убрать, пока на нее не обратил внимания Генрих. Функции "наружки" можем выполнять и мы сами. Если же нет, нужно срочно выяснить, кто они. В нашем деле и без них было слишком много вопросов.

Голубков не сказал мне ни да, ни нет, но уже утром "Нивы" и "шестерки" в городе не было.

Странная все-таки вещь - человеческая психология. Если бы с идеей купить или арендовать базу "Лапландия" выступил любой обычный бизнесмен, тот же Генрих хотя бы, все дело так и покатилось бы по деловым рельсам, привлекая внимание лишь тех, кто был бы к нему причастен. Но стоило появиться мадам Люси Жермен, как вокруг этого дела начался настоящий бум. Все оказались вдруг в курсе, местное телевидение выдало сюжет о пожертвованиях приезжей дамы на музей и детский дом, даже бабки на скамейках возле стандартных блочных домов горячо обсуждали намерения Люси. Почему-то они были восприняты как радостная новость для всего городишки. Потому, наверное, что раньше ничего здесь не происходило, а тут вдруг сразу такое случилось.

Как, собственно, могло повлиять на жизнь горожан, в большинстве работающих на АЭС и на обслуживающих ее предприятиях, то, что в двадцати километрах в люксовых отелях будут обитать и кататься на горных лыжах богатые иностранцы? Да никак. Крохи налогов в городскую казну прибавятся? Так они как прибавятся, так и исчезнут совершенно бесследно, это уже все давно понимали. Но настроение у всех все равно было приподнятое.

Правда, чуть позже Люси объяснила, что ее программа гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Это произошло на приеме, который устроили в ее честь местные начальники. Прием проходил на базе отдыха АЭС, расположенной на берегу озера Имандра, километрах в пятнадцати от города. Здесь все было оборудовано по высшему классу. Баня с теплым бассейном и с выходом в открытое озеро. Огромный зал в стиле рюс с резными лавками, старинными самоварами и лыковыми лаптями на стенах. Ну, и с соответствующей кухней и холодильником, набитым под завязку всевозможными деликатесами.

На осторожное предложение мэра испробовать настоящую русскую северную баню Люси к полной неожиданности для всех не стала отнекиваться. Она мигом смахнула с себя все причиндалы, начиная с соболей и кончая всем остальным, и на глазах изумленной публики прошествовала в парную. Через полминуты высунулась:

– А кто, черт возьми, будет меня парить? Эй, вы что, педики? Или забыли, что такое русская баня?

Тут хозяева местной жизни и вовсе прибалдели. Первым решился мэр, за ним - главный инженер АЭС, исполняющий за отсутствием директора его обязанности. Потом рискнули и их приближенные.

Я вопросительно взглянул на Генриха. Тот лишь улыбнулся:

– Все в порядке, Серж. Люси всегда знает, что делает.

Не меньше часа красные распаренные тела снарядами вырывались из бани и с визгами и воплями плюхались в хрустально-чистые воды озера Имандры, на берегах которого еще сохранился ледяной припай. И среди них лишь по белой копне волос можно было узнать Люси. Ну, и еще кое по чему.

– Блондинка-то крашеная, - поделился со мной своими впечатлениями мэр, перекуривая на берегу перед началом банкета.
– Но все равно хороша. Хороша, сучара!

Он ее будто бы все время повышал в звании. Сучка, сука, сучара. А что следующее? Очень меня это интересовало, но я постеснялся спросить.

На банкете Люси выдала свою программную речь.

– Вам, мужики, не совсем понятно, почему я торчу в вашем вшивом городишке, а не еду на турбазу. Я поеду, конечно. Возможно, завтра. Но турбаза, как я себе все это представляю, не самый главный элемент в моем проекте. Важный, основной. Но и все же не главный. Вы представьте себе богатого немца или американца, которому уже обрыдли все Альпы и Швейцарии. А там уж трассы и отели не чета тем, что будут здесь, можете мне поверить. Чем его можно привлечь сюда? Ну, номера "евролюкс", хорошая трасса, длинный снег, подъемники, рестораны и бары на базе. Это само собой. Но что он будет делать после пары-другой спусков? Устроить ему ночное шоу со стриптизом? Так этими стриптизами он уже по горло сыт. Что же ему остается? Сидеть в баре и нагружаться пивом и виски? Нет, господа, так мы сразу провалим дело. В "Лапландии" должна быть изюминка. И она есть. Это - культурная программа. Кстати, мэр, эта вот ваша загородная резиденция в нее войдет. Ля рюс. А натюрель. Я у вас ее арендую.

– Эта база отдыха принадлежит станции, - поправил мэр.

– Значит, я арендую ее у станции. Но этого мало. Вокруг - нетронутые места. Значит, есть охота? На что?

– Да на что хотите, - ответил мэр.
– Хоть на медведя.

– Шарман! Сафари на медведя, а? Рыбалка для любителей тоже наверняка есть?

– И еще какая! Таймень, сиг, щуки по полтора метра! А охота из скрадков на перелетных гусей?
– подсказал начальник милиции, сам страстный рыбак и охотник.

– Прекрасно, - одобрила Люси.
– Но главное все-таки другое. В свое время здесь были сталинские лагеря, не так ли? Какой-нибудь из них можно восстановить?

– А чего их восстанавливать?
– ответил начальник местного ФСБ. Многие пожгли, а многие сохранились. Ну, колючка повалилась, конечно, вышки покренились, но бараки целые. Из лиственницы делались, на века.

– Это еще лучше. Городской музей ГУЛАГа - неплохо. Но только как вступление в тему. Мы пойдем дальше. Мы приведем один из лагерей в порядок. И будем привозить туда наших туристов. Не только показывать. Нет - селить. И чтобы все было, как тогда: охрана, овчарки, баланда. Спецура с номерами. "Два дня в ГУЛАГе" - вот как будет это называться. И оплата - как в "Хилтоне". И ничуть не меньше!

– Да кто же на это согласится?
– не поверил мэр.

– Кто? Ха!
– парировала Люси.
– Будут записываться в очередь! Для западников такое - впечатление на всю жизнь! Только одна просьба, мужики. Все это пока должно оставаться между нами. Это мое ноу-хау. Я не слишком боюсь конкуренции, но не стоит раньше времени разглашать свои планы. Меня только одно останавливает - ваша АЭС. Не лучшее соседство. Ее нельзя закрыть? Или хотя бы сдвинуть километров на сто в сторону?

– Как?!
– изумился главный инженер.

– Ну, понимаю, понимаю, нельзя, - успокоила его Люси.
– Но она хотя бы безопасна?

– Вы можете прислать экспертов с самыми совершенными дозиметрами, обиделся главный инженер.
– У нас одна из самых безопасных станций в России. И даже в Европе! Да, мадам! Даже в Европе!

– Обязательно пришлем, - пообещала Люси.
– И проверим. После этого и подпишем контракт. Станция, кстати, тоже может войти в ознакомительную программу. Вполне могут найтись любители. А почему нет? А теперь выпейте водки, мужики, а то у вас челюсти отвалятся!