Двойной шантаж

Бегло пробегаюсь взглядом по мужчинам, и я никого не узнаю, совершенно. Отхожу немного назад, замечая перед собой не самого дружелюбного мужчину.

— Что встали? В машину её, — гаркает за моей спиной Егор, а на меня надвигаются двое мужчин внушительные ростом и телосложением.

Реагирую на их движение донельзя активно, не позволяя схватить себя. Одного бью в нос, другого в пах, но через секунду за воротник кофты хватает третий.

— Угомонись, — рявкает он, разворачивая меня к себе.

Неприятный тип, до того же от него мерзко тянет потом и перегаром. Он обхватывает меня двумя руками за шиворот, но я проделываю то же самое. Моргнуть не успевает, как я откланиваюсь и бью макушкой в его нос. Не зря смотрела ролики из социальных сетей по самообороне, но адреналин мне на руку — без него я бы уже послушно сделала всё, что от меня требовали.

Пока мужчина приходит в себя, бросаюсь к пистолету, но едва схватившись за рукоятку, меня грубо тянут за купюшон. Задыхаюсь от нехватки воздуха и снова бросаю своё единственное оружие, хватаясь за воротник кофты, пытаясь ослабить давление на шею.

Мужчина надо мной грубо матерится и вздергивает на ноги. Поворачивается ко мне с залитым кровью лицом и даёт сдачу — такую же жесткую, из-за чего я пошатываюсь и отворачиваюсь, сплевывая кровь, одновременно опуская руку ему на пояс. Языком проверяю зубы, поморщившись от неприятного металлического привкуса.

Я поворачиваюсь, улыбнувшись ублюдку, который звереет от моей реакции.

— Сука, — он замахивается снова, но руку не опускает, когда дуло его же пистолета утыкается ему в живот.

— Приятно познакомится, — шепчу я, ощутив, как капли крови потекли по подбородку, — а теперь отпусти меня и отойди.

Он смотрит черными глазами и нехотя отпускает, отступив всего на шаг, а я не могу расслабиться — понимаю, что за спиной ещё целая орда.

— Пойдешь со мной, — решаю я, держа на прицеле, видимо, одного из главных. Они всегда отличаются от молодняка и выглядят очень внушающее. Он опасно мне скалиться, но я не ведусь на эту детскую уловку.

— Вика, — обращается ко мне Егор, — опусти пистолет, — приказывает он, но я не шелохнусь. Это было слишком ожидаемо, но, когда дуло пистолета упирается мне под лопатку, меня передергивает.

— Ты меня за идиотку держишь? — рычу я, не сводя взгляд в мужчины, который внимательно смотрит прямо мне в глаза. — Я лучше здесь подохну.

— Это легко устроить, — довольно хмыкает мужчина.

— Вика, — устало выдыхает Егор. — Давай без глупостей. Тебя никто убивать не собирается, просто подчинись. Нам не нужны проблемы, как и тебе, — я не шелохнусь, даже и мысли нет опустить пистолет. — Марат тебя ждет, — тише добавляет Егор, а я вздрагиваю и поворачиваю голову, ужаснувшись от мысли, что он может быть где-то поблизости.

Это стало моей фатальной ошибкой. Мужчина напротив с адской болью выбивает пистолет из моих рук.

— Нет, стой! — Егор рявкает, но я оказываюсь уже на земле от очередного удара и перекатываюсь по земле, когда жесткий ботинок пинает меня в ребра. — Не прикасайся к ней! — я вижу, как Егор его останавливает. — Он за неё шкуру живьем спустит. Она того не стоит, — он хватает меня под локоть и поднимает с земли.

Я через сжатые зубы сдерживаю боль, прикрывая глаза. Мужчина вырывает меня из рук Егора и прижимает грудью к машине, стягивая мои запястья за спиной наручниками.

— Осторожней, — не унимается Егор, когда этот ублюдок буквально впихивает меня в машину. — Ты вообще без царя в голове?

— Рот закрой, иначе язык отрежу. Возьмите его под прицел и не спускайте глаз, — я вижу, как эти люди окружают Егора и ведут в другую машину. Видимо, его тоже держат на мушке… Но как ему удалось остаться в живых?

Сделка — догадываюсь я. Взамен на свою жизнь он выманил меня и буквально передал в руки. Теперь понятно, почему всегда падкий на деньги Егорчик был недоступен так долго, видимо, решал вопрос своей жизни и смерти.

Меня изнутри передергивает.

Значит ли это, что Марат его пощадил, а с меня будет спрашивать уже по полной?

***

Мы едем за город. Поездка оказывается утомительной, когда на каждой скачке, моя рука, ребра и даже челюсть отзываются острой болью. Злорадную усмешку водитель не скрывает, довольно наблюдая за моим мучением и каждый раз словно намеренно наезжает на все дыры по дороге.

Я думаю всю поездку о новых соратниках Клана. Значит ли это, что Марат уже решил зачистить свой Клан и слиться с Малиной? Если так — мои дела ещё хуже, чем могли показаться на первый взгляд. Сбежать от Марата сложно и почти невозможно, но мне повезло. Это была просто удача, а не моя заслуга. Но вот Малина всегда стояла и стоит выше всех остальных. Если кто-то что-то и делает на уровне страны, то только с разрешения этого Клана.

Нагнетающая тишина длится до самого пункта назначения. Это оказывается загородный дом, на территорию которого спокойно заезжают пять машин. Выходят все скупом, и я замечаю, что Егора ведут под таким же конвоем, как и меня. Нас отличает только наличие наручников.

Я смотрю ему в затылок, и он, видимо, ощущая мой гневный взгляд, оглядывается. Пробегается взглядом по мне, хмурится и поджимает губы. Выглядит бледным и совершенно потерянным. Мне на него рассчитывать не стоит — он сам заложник ситуации и очень слаб, в принципе, как и я.

Люди рассеиваются по территории и дому, а нас сопровождают шесть человек — трое на каждого из нас. Я волнительно сглатываю, когда замечаю мягкий мерцающий свет из комнаты и замедляюсь.

— Вперед, — толкает меня в спину черствый мужчина, заставляя идти дальше.

Мы попали в большую гостиную, но я никого не вижу, начав нервничать.

Меня и Егора ставят на колени на ковер перед камином, и только тогда я замечаю два отвернутых к стене кресла и фигуру, сидящую в одном из них. Я опускаю глаза в пол, не решаясь больше осматриваться. Мне даже страшно дышать, не то, что шелохнуться.

— Мирон, — обращается к нему главный, как я и предполагала. Отчитывается только он, всегда, а другим рот нельзя открывать без разрешения. — Всё прошло тихо. Фадеев сказал правду.

Затянутое молчание заставляет моё сердце замереть от страха. Я слышу шорканье, и понимаю, что он поднялся, сделал несколько шагов ближе. Зажмурив глаза, я молюсь, но не знаю, о чем прошу — чтобы убил быстро или чтобы дал выжить.

Тишина давит, и я сдаюсь. Открываю глаза, замечая начищенные ботинки прямо перед моими коленями. Поднимать голову не решаюсь, но дышу тяжело, пытаясь усмирить свою панику. Мягкие пальцы поддевают мой подбородок и заставляют поднять голову.