Двугорбый Янус

А этот тип остался живым и уносил в карманах одежды Хейворда электронный чип и доказательство встречи с ламой! Тем временем, густеющий на глазах, тёмный туман пополз в сторону Бена.

Чему бы там не учили в разведшколах о выполнении задания любой ценой, но цена собственной жизни всегда дороже служебного рапорта! И Бен Хейворд, что есть духу, рванулся прочь от надвигающейся гибели. Так быстро он ещё никогда не бегал, да и не бегал никто в мире!

И только увидев огни нормальных человеческих факелов, Бен перевёл дух. Агент остановился, отдышался, как смог, привёл себя в порядок и неспешно направился к людям. Его ничуть не смущало незнание тибетского языка. При себе имелся, самый что ни на есть, международный – зеленоватые бумажки с портретами американских президентов США. Он надеялся узнать дорогу в более менее цивилизованное место, откуда можно связаться с Алексом и покинуть это логово дьявола.

У огня сидели какие-то путешественники в туземных одеждах. Бен подошёл ближе. Несомненно, это были люди. Они располагались на ночлег, жарили мясо и едва слышно о чём-то переговаривались.

Никто не вскочил с места при виде иностранца, никому не пришло в голову поприветствовать явившегося из долины духов. Бен присел у костра. Факелы, расставленные вокруг по какому-то странному периметру, освещали лица людей.

Похожи на индейцев. Тибетцы, наверное. Бен задумался, как вступить в контакт: жестом, взглядом, разговором? Он сидел и заворожено смотрел на пламя.

Огонь попеременно окрашивался в разные цвета и приобретал причудливые очертания. Отсвечивая от факельных лучей, над дровами завис золотисто жёлтый Будда. Вдруг он стал лиловым, превратясь в цветок лотоса с разноцветными лепестками. Затем картинка смазалась, как от порыва ветра преобразовавшись в тёмный гриб, похожий на ядерный взрыв. Рядом с пляской снопа искр и разноцветного дыма преспокойно горел маленький костерок, на углях которого жарилось мясо.

Аппетитный аромат заслонил все мысли Бена. Захотелось есть. И тут чья-то волосатая рука, едва не ткнув в нос Бену, протянула кусок жареного мяса. Это произошло без единого звука. Бен принялся грызть мясо. Это не шашлык, но вкусно и, похоже, очень питательно. Бен огляделся. Некоторые люди жевали мясо, другие что-то беспрерывно шептали себе под нос. Возле Хейворда никого не оказалось! Вероятно, подавший кусок мяса удрал. Может, они боятся? Тогда почему не разбежались сразу? Агент понял, он же одет в платье дервиша! Понятно, его приняли за какого-нибудь духа, вышедшего из тумана.

Его соображения подтвердил маленький человечек, ростом с дикую кошку, молча указавший Бену на какую-то дерюжку, лежавшую по ту сторону костра. Надо понимать, его укладывают спать. Ах, если бы знать, что у них в голове! Могут, ненароком пырнуть сонного и зажарить. Вот так же, в углях!

Бен Хейворд сосчитал количество предполагаемых противников, шестеро. Ничего! Справиться с ними не предоставит особого труда. Седьмого обрубка он даже не принял во внимание. Конечно, если это нормальные люди. А могут тут быть вообще нормальные люди?

– Ха-ха-ха! – хохотнул вслух Бен и замер в ожидании.

Ни один не шелохнулся. Никто не повернул головы в его сторону. Тогда как Бену показалось: его смех раздался даже по ту сторону гор!

Теперь он уверился на все сто (триста?) – эти люди ненормальные!

А ненормальные некоторое время спустя, по-нормальному завалились спать. Как обычные туристы, поближе к костру.

Со стороны гор донёсся душераздирающий вопль. Крик продолжался больше минуты: сперва пощекотав, затем растянув, после уже расшатав, а в конце своём едва не разорвав нервы Бена.

Аборигены спали. Никто даже не повернулся на другой бок! Видать, здесь это обычное явление. Бен ничем не выдал волнения, продолжая лежать так, чтобы в поле его зрения находился каждый тибетец.

Костёр почему-то горел на одном уровне, как нарисованный. Никто не подкидывал хвороста, пламя как будто застыло. Дым исчез, но тепло от костра поступало.

Сплошная магия!

Бену стало не по себе. Можно ли верить глазам своим? Лучше один раз потрогать, чем тысячу раз увидеть. Он протянул руку к застывшему пламени, но ничего не почувствовал. Тогда Бен сунул в огонь кисть и не обжёгся! Машинально Бен отдёрнул руку к увидел, как вокруг ладони развевается синеватое пламя Бен дунул на руку, огонь не шелохнулся. Тогда он лихорадочно затряс рукой. Кисть болталась так, что вот-вот свихнуться суставы, и она отлетит в костёр. Но ничего не произошло: кожа не чувствовала, пламени, а огонь не сходил с руки.

Чертовщина какая-то. Бен перестал трясти рукой, наоборот, положил кисть: на землю и, собравшись с духом, подсунул кулак под приподнятую спину. Не ощутив никакого жжения, Бен вынул руку. Голубоватое пламя по-прежнему окутывало его кисть.

Бену захотелось растолкать одного из колдунов и заставить убрать это пламя. Ближе всех лежал карлик. Вот его-то и разбудить! Едва Бен поднялся, как прямо над головой на бешеной скорости пролетело что-то тяжелое. Шипящий в ночной мгле хвост искр и свист рассекаемого воздуха! Бен упал навзничь. Он замер. Ничего больше не происходило. Тогда Хейворд повторил попытку встать, и вновь ему чуть не снесло голову летающей тарелкой. Значит, вставать ему не велено!

Бен облился холодным потом. До чего же поганая земля! Соперники таинственны и невидимы, законы физики тут недействительны, бесполезна всякая дипломатия, на руке не затухает пламя!

Подчиняясь внезапному порыву, Бен сунул руку в костёр и не вынимал её очень долго. Благо, огонь не обжигал.

Может, он околдован? И не чувствует жжения, когда рука давно обгорела до кости? Бен выдернул руку из пламени. Огня на руке стало ещё больше! Его мозг заработал. В минуту смертельной опасности у Бена Хейворда никогда не отказывал мозг, наоборот, включался на всю катушку.

Итак, если он сунул руку и быстро вынул, тогда пламя обволокло кисть, теперь засунул руку медленнее, а выдернул резко – огня добавилось по локоть. Что из этого следует?

Бен решился на эксперимент. Он медленно ввёл руку в костёр и ещё медленнее вытащил её.

Результат не заставил себя ждать. Словно ребёнок, Бен едва не запрыгал от радости! Пламя, исчезло! Если медленно вынимать руку, оно слизывается прямо на глазах, оставаясь в костре.

Эйфория первооткрывателя быстро улетучилась. Толку-то от этого открытия! Где и когда его можно применить? Только тут, на Тибете, и только среди колдунов, спящих вокруг магического костра.

Надо бы покинуть их. Без защиты своего кристалла Бен ощущал себя мелкой песчинкой в пустыне. Куда вынесет? Может, он попадёт в воду, и его закроет моллюск. Там он станет жить в заточении, выйдя уже драгоценной жемчужиной? Напрасно он сказал ламе о желании коснуться истины! Какая необходимость тратить бесценные годы жизни на мнимое прикосновение к ней?

Как уйти? Встать невозможно. Экспериментировать, рискуя своей головой, Бен не решился. Он подобрал посох одного из спящих, – поднял его кверху, как раз на уровень своего роста. Ничего не произошло. Значит, кто-то или что-то бережёт этот огонь! Ведь Бен унёс бы с собой частичку магического пламени! Сейчас он не имел ничего, кроме купюр «международного» языка. Бен смело поднялся. Душераздирающий вопль огласил округу. Бен махнул рукой и зашагал прочь.

Довольно бодро он удалялся от странного огонька. Наконец мерцание исчезло из поля зрения. Тумана не было, значит, путь избран верно, мимо Долины духов, пожирающих дыхание. Бен посмотрел на часы, пора бы появиться рассвету. Но солнце не появлялось. А может, оно и не появится? Если эта ночь подобна полярной?

Бен всегда скептически относился ко всякого рода оккультистам, полагая их выкрутасы хитроумными фокусами. Если бы не игра с пламенем, думал бы так до сих пор. С другой стороны, никто больше не вопил в темноте, земля не разверзалась под ногами, ничего особенного не происходило. Будто Бен топал себе по тропинке отцовского ранчо в Техасе. Ещё чуть-чуть, и он окажется дома. В кромешной тьме Бен шёл и шёл, не опасаясь столкнуться с каким-нибудь деревом или животным. Такова ламаистская пустыня: даме мелких камушков нет под ногами, запнуться невозможно. Тишь да благодать, иди себе, иди!