Дьявол для отличницы

Но отчаянная решимость в ее глазах не дает права остановиться и все испортить, и мне не хочется, черт возьми, останавливаться. Я хочу ее здесь и сейчас.

Запускаю пятерню в свои волосы, не зная, что сказать, но Полина хватает меня за другую руку и, не отрывая от меня взгляда, ведет к двери, пятится спиной. И только нащупав дверной косяк, разворачивается и уверенным шагом тянет меня в другую комнату.

Не успеваю толком разложить по полкам свои чувства, как оказываюсь в ее комнате. Елки здесь нет, но гирлянда подвешенная над кроватью, создает уютную праздничную атмосферу.

И снова жаркие поцелуи и сумасшедшие объятия, нам обоим уже давно снесло крышу, и я догадываюсь к чему это все ведет.

Но я не милый краснеющий мальчик, и тем более не долбанный рыцарь, и не собираюсь сейчас останавливаться. И знаю, что она сильно разозлится, когда узнает правду, я все равно не могу по-другому. Так мне будет даже спокойнее.

Не отрываясь от ее горящих глаз ни на секунду, завожу руки за ее спину и расстегиваю молнию. Платье падает вниз, но она не делает ни единой попытки прикрыться. Вслед за платьем я стягиваю с нее и все остальное, и, кажется, наш зрительный контакт разорвать невозможно. Никогда.

Ее ресницы подрагивают, словно так долго не моргать ей уже больно, и она моргает, и начинает часто дышать, потому что в это мгновение мои руки отправились в сладкое путешествие по ее телу.

Прерываюсь лишь на миг, чтобы сбросить с себя все до последнего клочка, и вот мы снова исступлено целуемся и трогаем друга друга.

Когда я мягко толкаю ее на кровать, придерживая за шею, в голове непрошенная мысль, что если сейчас вернутся ее родители или деспотичная бабка, то им придется отрывать меня от нее буквально силой. Но от этой мысли не смешно, а даже, наоборот, плохо. Я чертовски помешался.

Полина держится, хотя ей наверняка больно, и я стараюсь быть настолько нежным, насколько это только вообще возможно. И ее глаза выдают, как хорошо ей сейчас. Через боль, смущение, но… блин, так хорошо. Ощущения накрывают меня с головой, и я снова тянусь к ее губам и ловлю тихие стоны, страстно целую шею, прямо в глухо пульсирующую вену, и дальше, еще ниже. Мои руки уже давно хозяйничают везде, и мне хочется, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Только я и она, и плевать на все остальное.

Когда через какое-то время мы лежали на ее кровати, крепко обнявшись, я вспомнил вдруг о своем подарке. Ведь я думал прийти, подарить в подъезде и вернуться домой. Но, похоже, судьба решила распорядиться иначе, и наконец-то отвернула от меня свой широкий зад.

– Ммм, в любое время могут вернуться родители, - пробормотала Полина мне в шею, теплыми пальцами вырисовывая у меня что-то на груди.

Дико не хочется выныривать из ее горячих объятий, но, тяжко вздыхая, я все же встаю и утягиваю ее за собой в душ, абсолютно наплевав на тот факт, что услышав ключ в двери, мы не успеем даже прикрыться. В ее комнате я мог бы поспешно одеться, а вот выйти из ванной обнаженным уже как-то совсем подозрительно. Ха.

Но это опасное ощущение только добавляет адреналин и разгоняет кровь с такой быстротой, что не получается оставаться спокойным. Мы снова целуемся, как ненормальные, моем друг друга, и не можем надышаться. Счастливее я себя в жизни не ощущал.

Кажется, теперь я начинаю верить в высшие силы, потому что мы вышли и оделись, и никого по-прежнему не было. Я не хотел, чтобы у нее были из-за меня проблемы, но, честно говоря, подумал об этом уже когда сидел в толстовке и джинсах у нее на кровати, оперевшись на руки и разглядывая, как она крутится на стуле, отъехав от стола.

Счастливо улыбалась и смотрела на меня.

– С Новым годом, Агафонова, - хитро прищурившись, я улыбнулся ей.

Девушка тихо рассмеялась, и я зажмурился от мягкого воздушного звука. Словно дюжину плюшевых британских котят в меня бросили.

– И тебя с Новым годом, Громов.

**

РOV Полина. Настоящее.

– У меня для тебя подарок. – С этими словами Захар вышел из комнаты, но вскоре вернулся и протянул мне коробочку, нервничая и кусая губы.

Удивленно взглянула на него, смущенно понимая, что о подарке для него я не подумала. О чем тут же говорю.

Он лишь загадочно улыбается, и я запоздало краснею.

Действительно. Подарок я уже сделала.

Взяв маленькую небесно-голубую коробочку в руки, пытаюсь представить, что там внутри. Похоже на что-то ювелирное. Недолго думая, открываю и тупо смотрю, ни одной мысли в голове. И в то же время хаос. Поднимаю растерянный взгляд.

– Это…

– Будешь моей? – хриплым голосом спрашивает Захар, вглядываясь в мои глаза, буквально впиваясь в них.

– Ты имеешь ввиду… - Я замолкаю, не осмелившись озвучить вслух то, о чем подумала.

– Да. Выходи за меня.

Я хлопаю глазами и даже немножко смеюсь, от абсурдности. Но, увидев, что ни один мускул на его лице так и не дрогнул, замолкаю.

– Захар, мне шестнадцать! И ты тоже несовершеннолетний! – Восклицаю.

Шутит что ли?!

Но не похоже чтобы он шутил. Он перестает жевать губы и делает шаг ко мне.

– Я знаю, как это выглядит. Не бойся, пожалуйста. Я делаю тебе предложение, но ты можешь пока просто носить мое кольцо. А поженимся через пару лет или когда пожелаешь. Я буду ждать. И хочу, чтобы ты тоже ждала.

Я смотрю на него и пытаюсь понять. Какой смысл, если мы элементарно можем быть вместе. А когда придет время…

– Просто будь моей, что бы ни случилось. Пообещай мне, - прошептал он в мой висок, затем поцеловал мягкую кожу на мочке уха, спустился к шее. От его ласки почувствовала, как ноги подкашиваются.

– Что может случиться? – бормочу в ответ, растворяясь в его руках.

– Пообещай, - настойчиво просил Захар, и я сдалась.

– Обещаю.

– Повтори. – От его бархатного голоса кружилась голова, я словно опять сходила с ума.

– Обещаю. Я буду твоей. Что бы ни случилось. Я уже твоя, вся без остатка, - шептала я, чувствуя, как его пальцы беззастенчиво касаются меня везде.

Он вытащил кольцо из коробочки и надел на мой палец. Оно сидело как влитое. Каким-то чудом Громов угадал с размером.

Кольцо с небольшим бриллиантом переливалось в свете гирлянды, и, как завороженная, я смотрела на игру света.

Внезапно Захар отстранился и сделал пару шагов назад.

– Я должен сказать тебе кое-что.