Дьявол для отличницы

Он стоял за моей спиной, видеть его лицо я не могла, но чувствовала, как он наклонился к лопатке и тихо втянул в себя воздух, чуть касаясь меня носом. По спине тут же врассыпную бросились мурашки. А кончик его носа продолжал двигаться вверх, повторяя траекторию пальцев. По шее, по гладкому плечу, уткнулся куда-то в волосы, замер там ненадолго, и снова отправился в это медленное обольстительное путешествие.

Я двигалась, не смея прекратить игру, нажимая на клавиши, не смотря на то, что пальцы уже нещадно дрожали, выдавая мое волнение. Быстро включила копулу, чтобы замаскировать неровность моих движений, перебравшись на другой мануал. И только когда на своей шее я почувствовала его губы, я сильно встрепенулась, и все-таки смазала ноту. Быстро пришла в себя, и как ни в чем не бывало, без паузы продолжила играть, как будто эта жуткая прореха тут и должна была быть.

Легкое, как перышко, прикосновение губ прочертило дорожку по плечу, что-то написало его жарким дыханием, вернулось к лопатке. Опаленная кожа горела, зудела, требовала большего. Я вся была словно в агонии. Мой дьявол искушал меня, соблазнял, и все во мне до последней молекулы и атома хотело этого.

И только когда я уже почти закончила играть произведение, он уткнулся носом мне в мочку уха и поцеловал мою шею, касаясь разгоряченной кожи языком, сжав руками мои двигающиеся плечи. Прямо в ту жилку, вокруг которой рисовали узор его пальцы. Мои руки соскользнули с мануалов, и, не выдержав, я повернулась к его лицу и поцеловала его в ответ, со всей страстностью, на которое только было способно мое гулко бьющееся сердечко.

Еще мгновение, и я приподнята сильными руками в воздух, он сел на табурет вместо меня, и тут же усадил меня на колени, перебросив обе мои ноги через свое бедро. Целомудренно спустил подол, прикрыв обнаженную кожу, и, взглянув в мои глаза на короткий миг, снова поймал мои губы. Совершенно не стесняясь, я обхватила руками его шею, позволяя целовать себя, отвечая, наплевав на все на свете. Даже на то, что мы находились в церкви. Руки Захара легли на мою шею, он прижался ко мне, дыхание его сбилось. Мы оба задыхались, дышали одним на двоих дыханием, смешанным, раскаленным до невозможности.

В это мгновение я не думала ни о чем, я абсолютно потеряла себя, растворившись в свих ощущениях. Опьянела от его смелых прикосновений. И в реальность меня вернул тоже он. Отстранился от меня, тяжело дыша и прикрыв глаза, стиснув мои плечи. Ему стоило невероятных усилий остановиться, поняла я. И это немного меня отрезвило. Я вскочила, одергивая платье и не зная, куда себя деть. Щеки горели от стыда. Боже мой, прямо в церкви…

Он тоже встал с табурета, поправляя волосы. Смущенно откашлялся и взял себя в руки.

– Что ты играла? Это было… прекрасно, - проговорил он. В его голосе звучало неподдельное восхищение.

– Эпитафия Теодора. Автора ты вряд ли ты знаешь. – Я была рада, что он завел разговор о моей игре.

Громов поджал губы.

– Я немного разбираюсь в музыке.

– Я имела ввиду, что она современница. Малоизвестная для широкого круга. Я и сама недавно узнала.

– Ясно.

Что я несу?

Мы встали, как вкопанные, уставившись друг на друга, и мне вдруг невыносимо захотелось чтобы он снова задал тот вопрос.

«Агафонова, будешь со мной встречаться?»

Но Захар молчал, а сама я никогда не посмею напомнить о таком. Я затеребила пальцами свой подол.

– Пойдем обратно?

Взглянув на часы, парень нахмурился.

– Блин, бал закончился уже. Наверное все разъезжаются, - проговорил он, и вновь взяв меня за руку, повел из церкви, предварительно закрыв крышки мануалов и выключив свет.

Мы поспешили к раздевалкам, где уже одетыми стояли наши друзья. Увидев мое лицо, Кристина округлила глаза, и я резко остановилась.

– Что-то не так? – спросил Захар, повернувшись на мою запинку.

– У меня что-то с лицом? – шепнула я, пока мы приближались к ним.

– Нет, все в прядке, - недоуменно ответил он, и я выдохнула. Значит дурацкий глупый румянец, который выдавал меня с головой.

Впрочем Кристина ничего не сказала, лишь лукаво прищурилась. Мы тоже переоделись.

– Может дальше тусить? – предложил Мишка, и Аня тут же покачала головой.

– В этом? Да я больше не могу сделать и шага, каблуки меня доконали.

– Можно завалиться ко мне домой, - предложил Пашка. – У меня предков нет дома сегодня.

Я с грустью сжала рукав своей, точнее маминой, шубки. Виновато взглянула на всех.

– Мне нужно домой, извините.

– Я провожу, - проронил Захар, застегивая пальто.

– Да я на такси, сейчас вызову. – Я попробовала отказаться, честно говоря, мне так хотелось побыть наедине со своими мыслями, осознать произошедшее. На полчаса спрятаться в свой привычный кукольный домик.

Но он покачал головой.

– Мы вместе поедем на такси, я уже вызвал. Я провожу.

– Хорошо, - вздохнув, прощаюсь со всеми и иду за ним, потому что машина уже, оказывается, ждала нас за воротами.

В машине мы оба сели на заднее сиденье, и Захар, положив мою руку на свое колено, уставился в окно, и не проронив за всю поездку ни слова. А у подъезда лишь сжал кисть, легонько поцеловав меня в щеку, видимо не решившись целовать в губы на глазах у таксиста. Или по другой причине, я не знаю. С долей разочарования я вышла из машины, и мой взгляд метнулся к моему окну. На кухне горел свет, за окном торчала тень моей бабушки.

– Помаши из окна, - донеслось из машины, и он пересел на мое сиденье.

– Хорошо, шестой этаж, - я кивнула, и не оглядываясь, почти бегом бросилась домой.

– Ну как все прошло? – на пороге уже ждала бабушка, но я, на ходу бросив «все хорошо», проскочила на кухню и, широко улыбаясь, невероятно счастливая, махнула машине. Слава Богу, что ему виден только силуэт. Машина сорвалась и уехала, а я еще долго не могла успокоить свое скачущее галопом сердце.

**

*Эпитафия Теодора, современницы Анны Фон Хаусвольф в оригинале играется на электронном органе, Полина играет ее на классическом духовом.

Глава 21

POV Захар. Настоящее

Мы сидели и пялились в экран моего ноутбука, добивая очередной сериал Netflix. Чем больше улыбалась Ленка, тем больше я хмурился. Наступили каникулы, сегодня уже было тридцать первое декабря.

В моей комнате стояла ваза с еловыми ветками – сестра постаралась, на них висели маленькие шарики, вокруг вазы она обложила все это дело мандаринами.

– Чего такой угрюмый? По-моему, все классно складывается, - довольно произнесла Ленка, закидывая в рот очередную горстку чипсов.