Дьявол и паж

Герцог с изумлением смотрел на его светлость.

— Ты бросился в погоню без гроша в кармане?

— Ну да. Точнее, пара крон у меня все-таки имелась.

— В твоем присутствии, мой милый Руперт, я чувствую себя дряхлым стариком, — посетовал его милость. — Он перевел взгляд на Леони. — А что случилось с тобой, дитя мое?

— Я просто решила подразнить Руперта! — бодро ответила девушка, тряхнув головой. — Потому-то и надела этот костюм. Мне хотелось немного позлить Руперта. Я побежала в лес, а там, как назло, оказалась эта свинья…

— Одну минутку, дитя мое. Прошу прощения за мое невежество, но кого ты именуешь свиньей?

— Ну как же! Этого мерзкого графа! — Леони негодующе фыркнула.

— Понятно. Я посоветовал бы тебе быть более аккуратной в подборе определений.

— Я думаю, ему вполне подходит это слово. — Леони не выглядела смущенной. — Граф схватил меня и закинул в карету, а я укусила его за руку. До крови!

— Ты меня огорчаешь, дитя мое. Но продолжай.

— Я изо всех сил принялась звать Руперта и бить ногами эту свинью…

— То есть графа де Сен-Вира.

— Ну да, эту свинью. Я лупила его что было сил, и ему это, похоже, не очень понравилось.

— Я ничуть не удивлен, — вежливо заметил его милость.

— Если бы у меня был кинжал, я бы непременно убила вашего графа! Я была так зла, так зла! Но кинжала у меня не было, поэтому мне оставалось только звать на помощь Руперта.

— Графу де Сен-Виру надо благодарить судьбу, — пробормотал его милость. — Плохо же он знаком с характером моей воспитанницы.

— А вы не разозлились бы, Монсеньор?

— Непременно, дитя мое, но продолжай.

— Остальное вам известно, Монсеньор! Он дал мне какое-то снадобье — до чего ж гнусное варево! Его еще называет кофе.

— Тогда и мы будем называть его кофе, дитя мое. Я еще могу согласиться со "свиньей", но "гнусное варево" меня никак не устраивает.

— Но ведь так оно и есть, Монсеньор! Я выплеснула эту мерзость на свинью, и он разразился бранью.

Его милость задумчиво смотрел на Леони.

— М-да, изъясняешься ты довольно своеобразно, но, похоже, путешествие в твоем обществе способно доставить немало удовольствия… Что дальше?

— Потом он принес еще этого гнусного… кофе и заставил выпить. Туда что-то подмешали, Монсеньор, так как после этого я сразу заснула.

— Бедное дитя! — Его милость легонько дернул Леони за локон. — Но крайне необузданное дитя!

— Больше мне нечего рассказывать, Монсеньор. На следующий день я проснулась в незнакомой комнате. Как потом выяснилось, это был постоялый двор в Гавре. Я сделала вид, будто еще сплю. Затем карета сломалась, и я убежала.

— А как же Руперт? — герцог с улыбкой перевел взгляд на брата.

— По правде говоря, мне кажется, я ни разу не останавливался, пока не попал сюда! — беззаботно расхохотался Руперт. — Я до сих пор не могу перевести дух.

— Руперт поступил очень умно! — похвалила Леони. — Монсеньор, он даже продал свой бриллиант, а кроме того приплыл во Францию на старой грязной развалюхе, без шляпы и шпаги!

— Что за чушь, милая дурочка! Без шляпы?! Это ж надо такое придумать! Флетчер позаимствовал мне свою выходную шляпу. И вообще, ты слишком много болтаешь, Леони!

— Ничего не много, правда, Монсеньор? Все было так, как я сказала. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не Руперт.

— Я тоже, ma fille. Мы перед ним в долгу. Мне не часто приходится полагаться на других людей, но последние два дня я рассчитывал только на нашего мальчика.

Руперт густо покраснел.

— Леони все сделала сама. Это она привезла меня сюда. Я даже понятия не имею, где мы находимся. Кстати, где мы, Джастин?

— В деревушке Ле Денье, примерно в десяти милях от Гавра, дети мои.

— Ну, хоть одной тайной стало меньше! — облегченно вздохнул его светлость. — Леони как бешеная мчалась по полю, пока не заметила меня. Ловко же она провела Сен-Вира, честное слово!

— Но если бы ты не появился, я не смогла бы убежать, — возразила Леони.

— Если на то пошло, один Господь знает, что могло бы случиться, если бы ты нас не разыскал, Джастин.

— Насколько я понимаю, моя кровожадная воспитанница застрелила бы нашего дорогого графа.

— Обязательно, — радостно подтвердила Леони. — Это послужило бы ему уроком.

— Безусловно, — согласился его милость.

— Пожалуйста, застрелите его, Монсеньор!

— Ни в коем случае, дитя мое. Я буду очень рад встретиться с дорогим графом.

Руперт пристально посмотрел на брата.

— Я поклялся пролить его кровь, Джастин!

Эйвон улыбнулся.

— Дорогой мой, я почти на двадцать лет старше тебя, но все же решил дождаться удобного случая.

— Я так и подумал. Что за игру ты затеял, Джастин?

— Когда-нибудь я все тебе расскажу. Но не сегодня.

— Если ты решил запустить в Сен-Вира свои когти, то я ему не завидую, — Руперт поежился.

— Согласен, завидовать графу не стоит, — его милость свирепо улыбнулся. — Наш друг очень скоро появится здесь. Дитя мое, твои вещи отнесли к тебе в комнату. Сделай милость, оденься во что-нибудь более подобающее a la jeune fille [80] . Леди Фанни передала тебе некий сверток, в котором, как я подозреваю, муслиновое платье. Оно должно быть тебе к лицу.

— Монсеньор, вы привезли мою одежду? — недовольно воскликнула Леони.

80

для девушки.

— Привез, дитя мое.

— Ей-богу, весьма практичный Дьявол! — заметил Руперт. — Давай, Джастин! Поведай нам о своей роли в этом занимательном спектакле.

— Да, пожалуйста, Монсеньор! — поддержала его светлость Леони.

— Мне почти нечего рассказывать, — вздохнул его милость. — Моя роль в этой увлекательной гонке до уныния скучна.

— И все-таки расскажи! — настаивал Руперт. — Почему ты так вовремя оказался в Эйвоне? Черт возьми, есть в тебе, мой брат Дьявол, нечто сверхъестественное!