Дьявол и паж

— Будет исполнено, ваша милость. На какой день заказывать гостиницу?

— Понятия не имею. Но по прибытии мне понадобятся четыре спальные комнаты, отдельная гостиная и комната для слуг. Надеюсь, я достаточно ясно выразил свои пожелания?

— Да, ваша милость.

— Тогда все.

Конюх поклонился и вышел.

— Voyons, — заметила Леони, устраиваясь в кресле у камина. — Мне нравится, как вы раздаете приказания направо и налево! А в ответ лишь — "Хорошо, Монсеньор", "Да, Монсеньор".

Эйвон расхохотался.

— За всю жизнь у меня был только один слуга, который осмелился оспаривать мои приказания.

— Вот как? — Леони подняла на него наивный взгляд. — И кто же этот нахал, Монсеньор?

— Некий Леон, паж.

Глаза Леони сверкнули, но она тут же смиренно потупилась.

— Tiens! Как же он посмел, Монсеньор?

— Это на редкость отчаянный субъект, — усмехнулся Эйвон, разглядывая девушку.

— Правда? Он вам нравился, Монсеньор?

— Дорогая, ты слишком назойлива.

Девушка рассмеялась и тряхнула головой.

— Это вовсе не комплимент. — Его милость сел напротив Леони. — Ты слышала, что я послал за твоей дуэньей?

— Да. — Леони скорчила гримасу. — Но ведь она не приедет раньше понедельника? Зачем мы отправляемся в Париж?

— Париж — это только начало, — задумчиво ответил Эйвон. — Твое образование почти закончено. Пора представить тебя высшему свету.

— Меня, Монсеньор? Vraiment? Думаю, это будет fort amusant [82] . И я поеду к Вассо?

82

весьма забавно.

Его милость нахмурился.

— Нет, ma fille, к Вассо ты не поедешь. Постарайся забыть о существовании подобных мест.

Леони изумленно взглянула на герцога.

— А Мезон Шурваль?

— Я и туда тебя брал? — его милость нахмурился еще больше.

— Да, Монсеньор, но вы велели мне дожидаться в вестибюле.

— Значит, кое-какое представление о приличиях у меня сохранилось. Я настоятельно рекомендую тебе забыть о существовании Мезон Шурваль. Кстати, интересно было бы узнать о твоих впечатлениях от этого заведения?

— Их почти нет, Монсеньор. Думаю, это не очень хорошее место.

— Ты права, дитя мое. Это очень дурное место, да и я был ему под стать, раз потащил тебя туда. Это не тот свет, которому я хочу тебя представить.

— Расскажите же, Монсеньор! — взмолилась Леони. — Я буду ходить на балы?

— Конечно, ma belle.

— А вы будете танцевать со мной?

— Дорогая, там будет достаточно кавалеров, которые захотят потанцевать с такой очаровательной особой. Я тебе для этого не потребуюсь.

— Если вы не согласны со мной танцевать, тогда я никуда не пойду, — мрачно сказала Леони и исподлобья взглянула на Эйвона. — Так вы будете танцевать со мной, Монсеньор?

— Возможно.

— Мне не нравится это "возможно", — пробурчала Леони. — Обещайте!

— До чего ж ты exigeante [83] , — посетовал его милость. — Я слишком стар для танцев.

— Eh bien! — Леони вздернула подбородок. — Тогда я слишком молода, чтобы танцевать. Nous voila!

Эйвон нахмурился.

83

настойчивая.

— Ты, дитя мое, капризная и своенравная девчонка. Не знаю, почему я так ношусь с тобой.

— Я тоже не знаю, Монсеньор. — Леони еще выше вздернула подбородок. — Так вы будете со мной танцевать?

— Совершенно неисправима, — пробормотал его милость. — Да, дитя мое, я буду с тобой танцевать.

Леони испустила торжествующий клич. Эйвон собрался было высказать все, что он думает по поводу оглушительных воплей в исполнении юных особ, но тут с улицы донесся стук копыт.

— Монсеньор, вы думаете, это он? — испуганно прошептала девушка.

— Весьма вероятно, моя дорогая. Итак, игра начинается.

— Я боюсь, Монсеньор.

Его милость неторопливо поднялся и взглянул на девушку.

— Ты же не станешь подводить меня, милое дитя? Тебе нечего бояться.

— Д-да, Монсеньор.

В гостиную скользнул хозяин постоялого двора.

— Милорд, приехал доктор.

— Какое разочарование, — вздохнул Эйвон. — Иду. Оставайся здесь, дитя мое, и если наш дорогой друг все-таки заявится, помни — ты моя воспитанница и должна вести себя с подобающей учтивостью.

— Да, Монсеньор, — пролепетала Леони, пытаясь справиться с дрожью. — Вы ведь скоро вернетесь?

— Разумеется.

Его милость удалился, сопровождаемый шелестом шелкового плаща. Леони замерла, уставясь на носки своих туфель. Из комнаты Руперта, находившейся прямо над гостиной, доносились шаги и приглушенные голоса. Девушка немного успокоилась. Монсеньор здесь, рядом. Снова послышался цокот копыт. Леони побледнела.

— Теперь уж это точно он! — прошептала она. — Где же Монсеньор? Почему он не идет?! Неужели Монсеньор хочет, чтобы я взяла игру на себя? Eh bien, Leonie, courage! [84]

84

Итак, Леони, смелей!

Из коридора донесся скрипучий голос графа. Послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась. На пороге стоял Сен-Вир, сапоги его были забрызганы грязью, камзол перепачкан, волосы взъерошены, шейный платок сдвинут набок. Леони надменно взглянула на графа, припомнив уроки леди Фанни. В первый момент ей показалось, что Сен-Вир ее не узнал. Потоптавшись на пороге, граф решительно шагнул к Леони, лицо его потемнело от гнева.

— Ты надеялась одурачить меня, госпожа паж? Но я так просто не сдаюсь. Не знаю, где ты раздобыла это платье, но оно тебе не поможет.

Леони встала.

— Сударь, видимо, ошибся комнатой, — холодно произнесла девушка.

— Отлично сыграно, — хмыкнул Сен-Вир, — но меня подобными ужимками не проймешь. Где твой плащ? Я не собираюсь терять время!

Леони не двинулась с места.

— Я вас не понимаю, сударь. Это незаконное вторжение.

Граф схватил девушку за руку.

— Твой плащ! Живей, не то пожалеешь!

Леони утратила значительную часть своей ледяной учтивости.

— Ба! Отпустите! — прошипела она. — Как вы смеете прикасаться ко мне?