Дьявол носит лапти

– Не поверите, сколько взрослых людей прибегает! – воскликнула Илона. – Это все равно что заключить брак по местным обычаям на каком-нибудь острове. Юридической силы акт не имеет, но пара считает себя семьей.

Я продолжала изображать теледеятельницу, заинтересованную новым проектом.

– И вы соединяете всех обратившихся, никому не отказываете?

Илона побарабанила пальцами по столешнице.

– Один раз сюда пришел мужчина лет пятидесяти с девочкой-подростком. Мне кавалер очень не понравился, он выглядел отвратительно: сальные глаза, суетливые движения, говорил слишком много, был хорошо одет, с дорогими часами, но привел школьницу не в шикарный ресторан, не в бутик, а сюда, на не очень дорогую церемонию. Я под благовидным предлогом отвела дурочку в сторону и посоветовала ей как можно быстрее бежать домой и более не общаться с педофилом. Знаете, что вышло в результате моей беседы? Девчонка кинулась к папику с жалобой, он разозлился, разбил пару дорогих хрустальных подсвечников, пригрозил мне разными карами. Они ушли, пообещав рассказать в Интернете, как к ним тут отвратительно отнеслись. После этого я более не рискую бизнесом.

– И у вас нет неприятностей с законом? – удивилась я.

Илона осторожно взяла заварочный чайник, аккуратно наполнила чашки и ответила вопросом на вопрос:

– Почему они должны у меня возникнуть? На сайте четко написано: церемония законной силы не имеет, здесь не загс. Просто торжественная процедура, повод лишний раз сказать партнеру: «Я тебя люблю», прикольная фишка с браслетами на замочках. Если вам дарят букеты, конфеты, духи, игрушки, это ведь законно? Браслет – такая же безделушка.

– Но церемония смахивает на свадьбу, – пояснила я.

Илона пожала плечами.

– Всем понятно – это прикол. Правда, пары получают свидетельство, сейчас покажу какое. Вот, читайте.

Я взяла протянутый лист бумаги.

«Настоящим подтверждается, что «M» и «N» обменялись браслетами в знак вечной любви. Торжественная церемония была проведена главным магистром ордена всех влюбленных Илоной Беркутовой, что удостоверено печатью». Чуть пониже шла затейливая роспись с завитушками и стоял лиловый штамп с изображением сердца, пронзенного стрелой.

– Даже первокласснику ясно: бумага совершенно не похожа на законное свидетельство о браке, – хмыкнула Беркутова. – Какие могут быть ко мне претензии? Правда, иногда случаются конфликты. Вчера, например, пришел парень и на полном серьезе заявил: «Вы нас обманули, обещали вечную любовь, а Ольга мне изменила, ушла к другому. Возвращайте деньги за церемонию».

– И как вы поступили? – заинтересовалась я.

– С сумасшедшими и дураками лучше не спорить, – вздохнула Илона. – Отдала ему жалкие рубли, которые тот потратил, и постаралась забыть жадного идиота. Могла бы прочитать ему лекцию на тему неверности, объяснить, что мужчина укладывается в постель с женщиной, когда ее хочет, а вот слабой половине человечества нужна причина для измены. Если жена-любовница изменила тебе, ты сам виноват: не уделял ей внимания, обижал, не делал подарки, не говорил комплиментов, не жалел ее. Но какой смысл разжевывать истину дебилу, который решил, что мой автограф гарантирует ему вечное счастье?

– Пары регистрируются в книге? – обрадовалась я удачному повороту беседы.

– Да, я уже говорила, это придает процедуре торжественность, – кивнула Илона. – Но паспортов я не прошу. Если кто-то называется Венерой Милосской или Александром Македонским, не спорю. Еще раз повторяю, обмен браслетами – милая шутка.

– На украшениях не ставят номера? – поинтересовалась я.

– Зачем? – удивилась Илона. – Это не эксклюзивные часы, а дешевая побрякушка, имеющая ценность исключительно для ее владельца. Если вы принесете безделушку в скупку, у вас там ее не возьмут, потому что это невыгодно.

Я достала из сумочки браслет.

– Значит, вы не сможете сказать, кому он принадлежал?

Илона цокнула языком.

– Я должна была догадаться, что вы не имеете ни малейшего отношения к телевидению. Зачем глупое вранье? Следовало сразу представиться, я законопослушная гражданка, всегда готова помочь полиции. Вы ищете хозяйку этого браслета?

– Почему вы решили, что украшение принадлежало девушке? – удивилась я.

Илона приподняла бровь.

– На размер гляньте. Встречали юношей с таким объемом запястья?

– Человек, потерявший браслет, ехал на мотоцикле, – пробормотала я.

– Ну и что? – возразила Беркутова. – Вы не видели девиц на байках?

Я постаралась вспомнить, как выглядел человек, сидевший за рулем. Черный комбинезон, шлем с тонированным стеклом. Ботинки? Ну, наверняка преступник был обут, босиком на мотоцикле ехать неудобно. Но я ничего не помню о размере обуви и описать ее не могу. Руки? И здесь ничего. Может, были перчатки? Или нет? Отчетливо помню только шлем с какой-то наклейкой, картинкой в центре… Почему мне не пришло в голову, что киллер – женщина? А теперь признайтесь, о ком вы подумаете, если я скажу, что преступник, решивший во что бы то ни стало убить меня, несся на двухколесном коне? Скорее всего решите, что этот негодяй – мужчина. Девушка как-то не вяжется ни с байком, ни с желанием лишить человека жизни. Хотя уж кому-кому, а мне известно, сколь злыми порой бывают женщины. Подчас они намного более кровожадны, чем представители сильного пола.

– Единственное, что могу сказать точно: браслет приобрели в последние четыре месяца, – неожиданно произнесла Илона.

– Как вы это установили? – встрепенулась я.

Беркутова вновь открыла ящик и достала еще одно украшение.

– Видите разницу?

– Справа металл чуть желтее, – протянула я, – и он не так блестит. Еще края иные, они слегка вырезаны.

– В марте я поругалась с поставщиком, – пояснила Илона. – Он, несмотря на договор, решил взвинтить цену. Поэтому я нашла другого партнера, и с конца апреля браслеты слегка видоизменились. Вы показываете новый образец, такие у меня появились весной.

– Можно посмотреть вашу книгу регистраций? – обрадовалась я.

Илона встала.

– Нет проблем, пойдемте, она в зале. Но гроссбух вам не поможет. Там только имя и фамилия, ни отчества, ни года рождения, ни адреса, часто указано прозвище. Ну, допустим, Зайка Семенова. Что вам это даст?

– Ничего, – уныло согласилась я. – Бывают потери браслетов?

– На моей памяти было несколько случаев, – ответила Беркутова, – замочек хоть и маленький, да надежный. Но, конечно, сломаться может любая вещь. Как-то приходила сюда девушка, она потеряла украшение в бассейне и не хотела, чтобы ее парень узнал о неприятности, купила новое. Я его закрыла и отдала ей ключик. Еще появился парень, он сломал руку, врачи, чтобы наложить гипс, сняли браслет. Больше на ум никто не идет. Думаю, у кого-то еще безделушки ломались или терялись, но их владельцы ко мне не обращались. Могу рассказать об обратных ситуациях, когда просят снять браслет и уходят, швырнув его на пол.

– Девушка на байке все-таки редкость. Может, попытаетесь ее вспомнить? – безо всякой надежды на успех промямлила я.

– Дорогая Виолетта, я ведь не вижу, на чем прибывают мои клиенты, – терпеливо пояснила собеседница, – сюда они входят, не въезжают в прихожую ни на автомобиле, ни на самокате. Вы знаете марку байка?

– «Харлей», какой же еще? – ответила я. – Зеркала, как рога у оленя.

– Поинтересуйтесь в салонах, – улыбнулась Илона. – Вы правы, женщины не часто садятся на мотоцикл, вероятно, продавцы вспомнят покупательницу.

– Спасибо за ценный совет, – уныло произнесла я. – Запишите, пожалуйста, номер моего телефона. Если к вам придет девушка, чей объем запястья совпадет со сломанным браслетом, и попросит продать ей украшение, задержите ее под благовидным предлогом и позвоните мне.

– Ну уж нет, – отказалась Беркутова, – не нравится мне эта идея.

– Хотя бы запишите ее фамилию, – взмолилась я.

Илона спрятала руки за спину.

– Я не обещаю своим клиентам хранить тайну их посещения, но если они не хотят быть узнанными, то оставляют в книге любое прозвище. Я честно рассказала вам о своем бизнесе, но работать стукачкой для полиции? Увольте!