Дьявол по соседству

– Думаю, нам нужно уходить, - сказала Мейси.

– Одну минуту.

Следующий кабинет принадлежал Мишель, и когда он заходил в дверь, ему казалось, что сердце у него вот-вот взорвется, настолько сильно оно билось. Потому что он ожидал увидеть ее там, искромсанную и облепленную мухами.

Но это комната была тоже пуста.

Бумаги лежали аккуратными стопками, на столе стояло несколько горшков с растениями, фотографии с их свадьбы и с совместной прошлогодней поездки в Канкун, от вида которых ему захотелось разрыдаться. Картотечный шкаф, компьютер, вешалка, картина какого-то импрессиониста на стене... но ничего, что указывало бы на насилие или на нечто неординарное.

Но что-то здесь произошло.

Луис был уверен в этом. И когда он вышел в коридор, Мейси следовала за ним настолько близко, что натыкалась на него всякий раз, когда он останавливался. Даже без кровавых отпечатков он чувствовал, что здесь случилось что-то плохое. Место напоминало загноившуюся рану, и можно было почувствовать зло, сочащееся из стен и источающее мощные миазмы.

– Луис…

– Еще одну минуту, - сказал он.

Конечно же, Мейси была права. Им нужно было убраться отсюда, пока кто-то или что-то, оставившее эти жуткие отпечатки, не вернулся. Но он не мог заставить себя уйти. Что-то толкало его вперед по коридору и требовало, чтобы он взглянул на то, что поджидало его там. Потому что здесь присутствовала аура угрозы, и он должен был узнать, откуда она исходит, должен был понять ее и посмотреть ей в глаза. В конце коридора была еще одна дверь, вся измазанная кровью.

Луис почувствовал, как Мейси напряглась у него за спиной.

Он взялся за ручку и резко распахнул дверь. Это был офис Дейва Винковски, оценщика. Луис вошел, и запах крови был настолько сильным, что его едва не вывернуло.

– О, боже, - простонала Мейси, отворачиваясь.

На столе лежало тело женщины, залитое подсыхающей кровью. Луис знал, кто это. Это была Кэрол, та самая женщина, с которой он разговаривал по телефону не так давно.

 Горло у нее было перерезано, и все вокруг было забрызгано кровью. Но хуже всего было то, что юбка у нее была задрана до талии, и, похоже, что кто-то поработал над ней ножом. С звериным энтузиазмом изрезал половые органы и исполосовал все бедра. Только это было не грубое кромсание, а нечто почти хирургическое, на что требовалось время.

Мейси выдела лишь тело. Слава богу, она не успела все рассмотреть.

Луис схватил ее за руку и потащил по коридору.

– Идем.

Уходили они гораздо быстрее, чем входили. На парковке приятно грело солнце. Оставив позади прохладу здания, они несколько минут стояли и молчали.

– Нам лучше ехать, - наконец, сказала Мейси.

– Да.

– Кто-то же сделал это, Луис. Какой-то сумасшедший. Я не хочу находиться здесь, когда они появятся.

Луис вернулся вслед за ней к машине и сел за руль, впервые за последнее время не зная что делать или что сказать. Мало кому за свою жизнь доводилось находить труп. Но сегодня он обнаружил уже целых два. Кэрол и Джиллиан, конечно же. Пока Луис сидел, он чувствовал, как на языке начинают вертеться слова. Он знал, что должен был произнести их Мейси рано или поздно: Извини, детка, но твоя мама мертва. Она висит в вашем подвале. Тяжелый случай. И они едва не вырвались из него, но в последний момент он сумел их проглотить.

– Что?
– спросила Мейси, заметив его терзания.
– Ты хотел что-то сказать?

Но Луис лишь покачал головой.

– Нет, ничего.

– И что теперь?

Он снова покачал головой. Вытащил сотовый и позвонил домой, на тот случай, если Мишель вернулась. Он слушал гудки, пока не включился автоответчик. Затем он отключился и набрал номер еще раз. Тщетно. Дома ее не было. И на работе тоже. Где же она, черт возьми?

– Куда ты звонишь?
– спросила Мейси.

– В полицию. Нелепица какая-то.

Он набрал номер участка, затем набрал снова, поскольку подумал, что ошибся при наборе. Ответа не было. Очень нехороший знак.

– Ничего?

– Ничего.

– Попробуй "9-1-1".

Он сделал глубокий вздох и позвонил. Раздались гудки. Затем на другом конце послышался какой-то треск. Он услышал в трубке чье-то дыхание и почувствовал, как руки у него покрылись мурашками.

– Там кто-то есть?
– произнес он.

– Эй, похоже, у меня один живой, - раздался мужской голос.

– Кто это?
– спросил Луис.

– А вы кого хотите?

Луис сглотнул. В горле пересохло.

– Послушайте. Я звоню из Гринлона. У нас здесь чрезвычайная ситуация. Нам нужна помощь.

– Где вы находитесь?

Луис едва не назвал адрес, но потом передумал.

– Где вы находитесь?
– повторил голос.
– Скажите... и я пошлю кого-нибудь за вами.

Луис разорвал соединение. Он был бледным и вспотевшим.

– Там, значит, тоже, - сказала Мейси, подавив всхлип.
– Нет никакого выхода.

– Мы едем в полицейский участок, - сказал Луи, пытаясь звучать уверенно.

Но даже тогда он понимал, что совершает страшную ошибку...

41

Охотница ждала за пыльным окном магазина секонд-хэнд.

Она наблюдала, как мужчина и девчонка садятся в машину.

В мужчине было что-то знакомое, будто она встречалась с ним прежде. И чем дольше она наблюдала за ним, тем увереннее она становилась в своих подозрениях. От одного его вида кровь у нее стала закипать, а сердце забилось в новом сладостном ритме. Она облизнула губы. В руке она крепко сжимала охотничий нож.

Охотница уже не помнила, кем была раньше.

Не помнила, почему она раньше была кем-то другим.

Казалось, она всегда жила так, как жила эти последние часы. Исполненная первобытной памяти и возрожденных инстинктов, поглотивших ту, кем она когда-то была, черными древними водами доисторической эпохи, она наслаждалась. Наслаждалась охотой, наслаждалась добычей. А чем же еще?

Машина медленно двинулась по улице.

Другие члены ее клана, ждали, затаив дыхание, спрятавшись в магазине. Им хотелось охотиться. Хотелось настичь жертву своими когтями, зубами и сверкающими лезвиями. Она чувствовала исходящий от них грубый, животный смрад, и он возбуждал ее. Она была их предводительницей, потому что отличалась хитростью. Они же были жестокими и кровожадными, но при этом довольно глупыми в своей простоте. Понимали лишь закон дикого зверя - убей или будь убитым. И при набегах действовали именно так: с неистовством и одержимостью. Она же знала толк в тактике, засадах, скрытности. Они буквально трепетали перед ней.

Один из них хрюкнул, сглотнув слюну.

– Подождите, - сказала она им.
– Еще рано.

Она была высокой, черноволосой, стройной и мускулистой, ее глаза были такими же темными, как звериное наследие, затуманившее ей разум. Она была настолько заинтригована мужчиной, что ее охватила дрожь. Все в ней - от сердца до печени и легких - тревожно пульсировало и гудело.

Девчонку Охотница помнила смутно.

Но это было неважно.

Она заставит мужчину удовлетворить ее любопытство насчет него. А вот девчонку? Девчонку она либо убьет, либо поработит ради утоления сексуальных аппетитов клана...

42

Рэй Хэнсел был жив.

Он брел, пошатываясь, по Мэйн-стрит к своей припаркованной машине. На улицах стояла тишина, мертвая тишина. Повсюду валялись тела и трупы собак. Смрадное, засиженное мухами месиво из крови и внутренностей заливало улицы и тротуары. Рэя мучили головокружение и боли, он плохо соображал. Пока он брел, сильно шатаясь, а садящееся солнце продолжало жечь ему шею, то пытался сложить все воедино, осмыслить то, что казалось ему совершенно бессмысленным. Он помнил, как к ним в участок пришла та безумная женщина. Как она направилась в офис Боба Морлэнда, как они скрутили ее. Морлэнд сказал, что это - его жена, а потом, потом...