Дьявол по соседству

Но он все равно набрал номер Фермерского бюро. Это не помешает. Трубку взяли после четвертого звонка, и Луис немного повеселел.

– Алло? Кэрол? Кэрол, это ты?

Кэрол была начальницей Мишель.

– Кто это?

– Луис. Луис Ширз.

– Чего тебе надо?

Веселость тут же улетучилась. Он услышал это в голосе Кэрол: безумие. Оно еще не полностью захватило ее, но было близко к тому. Она балансировала на краю бездны.

– Мишель еще там?

– Нет, ее здесь нет. Только я.

– Кэрол, когда она ушла?

– Кого это волнует? Вообще, зачем она тебе?
– На другом конце трубки раздался чмокающий звук, будто Кэрол облизнула губы.
– Здесь только я, Луис. Почему бы тебе не приехать? Я буду тебя ждать.

Луис отключился.

– Идем, Мейси, давай выбираться отсюда.

Они побежали к машине, но у Луиса уже появилось чувство, что он опоздал...

34

– Я не хочу больше сходить с ума, - сказала Мейси, когда они отъезжали от дома.
– Не хочу больше так себя чувствовать.

Луис облизнул губы, гадая, должен ли он спрашивать то, что хотел.

– Тебе было... очень плохо?

Мейси просто смотрела перед собой, но, казалось, что взгляд ее был направлен скорее вглубь себя, чем наружу. Она слегка кивнула головой.

– Это было ужасно. Раньше все казалось каким-то размытым, но сейчас я помню больше. То есть, я понимала, что делаю, помню это хорошо, но не могла понять, зачем это делаю.

– А теперь можешь?

Она кивнула.

– Да. Мне никогда не нравилась Челси... та девочка, на которую я напала... Не нравилась ни тогда, ни сейчас. Она просто чопорная, высокомерная сука. Знаю, я не должна так говорить, но она всегда была такой. Относилась ко мне как к дерьму. Всегда. Я никогда не делала ей ничего плохого, никогда не грубила ей... ничего такого. Но она ненавидела меня, всегда точила на меня зуб. Просто она такой человек, понимаешь? О, посмотрите на меня, посмотрите, какая я замечательная. Я популярная и особенная, и это дает мне право задирать нос и быть заносчивой, наглой сукой. Так что, да, думаю, я ненавидела ее. Как и большинство ребят, по-моему, кроме тех идиоток из их компашки и парней, которые пускали по ней слюни.

– Думаешь, твое отношение к ней как-то повлияло на все это?

Мейси обхватила себя руками.

– Да, думаю, так и есть. Какая-то часть меня всегда ненавидела ее, понимаешь?

Луис кивнул.

– Понимаю, поверь мне. Такие ребята, как Челси были всегда, Мейси. Всегда обращались с другими детьми, как с дерьмом. В моей школе тоже было полно таких. Большинству из них требуется крепкий пинок под зад или хорошая пощечина, но они всегда остаются безнаказанными. Социальная элита. У большинства из них есть деньги, и они считают себя лучше других. Эта ерунда начинается дома, и если родители не пресекают ее на корню, постепенно все становится только хуже, а потом из ребенка вырастает монстр.

Нет, у Луиса не было своих детей, но у многих его друзей были, и он видел все воочию. Избалованные, капризные, заносчивые паршивцы, которые в подростковом возрасте становятся просто невыносимыми. Родители обычно портят детей из-за любви, но это какая-то неправильная любовь. Они оказывали им медвежью услугу, позволяя думать, что они лучше других и что весь мир вращается только вокруг них. Луис не знал Челси Пэрис - и слава богу - но он знал много других похожих детей. Детей, настолько зацикленных на себе и на своей эфемерной подростковой иерархии, настолько избалованных, властных и капризных, что оказавшись после школы в реальном мире, они бывают совершенно к нему не готовы.

Ты была в школе самой популярной личностью, да? Королевой выпускного бала? Чирлидершей? Звездой школьной команды? Ты знала всех нужных людей и вращалась в правильных кругах?

И что с того?

Как только ты покидаешь стены школы, это становится никому не интересно. Мир существует не для удовлетворения твоего эго и не для поклонения тебе. В нем твои школьные связи не работают. Все это высокомерное, эгоистичное, нахальное поведение ударит по тебе бумерангом.

Покажите мне чванливую маленькую принцессу, – подумал Луис, – я покажу вам девушку, которую ждут серьезные неприятности и горькое разочарование.

– Да, такая вот эта Челси, - сказала Мейси.
– Адский монстр. Она, Шэннон Киттери и все остальные.

– Киттери? Ее маму, должно быть, зовут Розмари Киттери. Я учился с ней в школе. Она потом вышла замуж за Рона Киттери. Тогда она была еще Розмари Саммерс. Приятная внешность, но характер, как у гремучей змеи. Чирлидерша, королева выпускного бала, и все такое. Миниатюрная блондинка с огромными... короче, очень нравилась парням. Рон Киттери был школьным хулиганом. Полный оторва. Розмари даже не подозревала о его существовании. После школы она оказалась в реальном мире. Родители Рона были при деньгах, а отец Розмари - дедушка Шэннон - обанкротился. Он был президентом Первого Федерального банка, но они жили не по средствам, и он начал присваивать банковские средства. Конечно же погорел на этом. Дело замяли, но городок маленький, поэтому все все знали. И что оставалось делать маленькой королеве школьного бала? Она стала гоняться за Роном, пока тот, наконец, не женился на ней. Вижу, теперь она получила полную собственную копию в лице Шэннон.

Мейси позволила себе рассмеяться.

– Миниатюрная блондинка с большими сиськами и характером гремучей змеи? Да, это - Шэннон Великолепная.

Они похихикали, и Луис в очередной раз был удивлен тем, как часто родителям удается воспроизвести свои хорошие и плохие черты в своих детях. Становилось даже немного страшно, если вдуматься.

Помолчав, Мейси сказала:

– В этом все и дело, Луис. В этом все и дело. Сейчас я знаю. Я многие годы ненавидела Челси. И что-то внутри меня решило, что все, хватит. Это нарастало, и я не могла его остановить. У всех нас бывают безумные мысли, но мы же не действуем в соответствии с ними, верно?

Луис кивнул.

– Поэтому ты думаешь, что это... так сказать, безумие... просто пробудило нечто внутри тебя? Сняло запреты? Освободило внутреннего зверя?

– Да!
– воскликнула Мейси, резко выпрямившись, чем напугала Луиса.
– Именно так! Возможно, я всегда хотела врезать ей по лицу, или вроде того, но не делала этого. Держала эти мысли в глубине своей головы, где им и место. Но это... чем бы оно не было... извлекло их на поверхность. И вместо того, чтобы сказать себе, нет, ты не можешь сделать это, я решила, а почему бы и нет? Почему бы не дать этой маленькой сучке то, на что она напрашивалась?

В ее словах был смысл. Эта штука освобождала всю тьму, все черные мысли жителей Гринлона. Запреты сняты, социальные ограничения размыты, мораль и этика превратились в пепел... не осталось ничего, что могло бы помешать твоим темнейшим, самым сокровенным и опасным мечтам. А когда ты отбрасываешь такие вещи, как цивилизованность и мораль... что остается? Лишь темная, злокачественная сторона человека-зверя. Варварство, кровожадность и дикость, унаследованные нами. Мы - звери... охотящиеся, убивающие и насилующие, уничтожающие все и вся, что встает у нас на пути.

Это отрезвляло, сильно отрезвляло.

Но оставалась все та же дилемма: что же являлось переносчиком, механизмом, инфицировавшим этих людей? И поему оно захватило Мейси, а потом отпустило ее?

Может, Эрл Гулд был недалек от правды? Может, он, наоборот, был абсолютно прав?

Да поможет нам Бог, Луис, но мы истребим самих себя! Звери из джунглей! Убивающие, насилующие, грабящие! Бессознательное генетическое побуждение уничтожит все, что мы создали, выпотрошит цивилизацию, истребит человечество, как крупный рогатый скот, потому что мы охвачены первобытными потребностями, и в нас бушует память рода!