Дьявол предпочитает Armani

Все слова застыли у Светки в горле, а потом она тяжело вздохнула и подошла к мужчине. Не говоря ни слова, она обхватила его руку и потянула в сторону дивана. К ее изумлению, мужчина не стал сопротивляться, а покорно последовал за ней и позволил усадить себя на кожаный диванчик. Морщась от боли, он прижимал ладонь ко лбу, а Света смотрела на него с жалостью. Тот самый взгляд, который он всегда ненавидел. Никто не должен был его жалеть.

— Я принесу таблетку и воду, — сказала блондинка и вышла из кабинета.

Дан полулежал, проклиная Алексея, накачавшего его коньяком почти до потери пульса, Полину, о которой он думал до трех часов ночи, разбавляя свой мысленный монолог виски, и Светлану, которая смотрела на него этим мерзким жалостливым взглядом.

Хотя, разве не был он сейчас жалок? Он даже побриться утром нормально не смог, так ему было плохо. И Света была права, не мог он работать. Его мутило целый день, а он упорно сидел на рабочем месте, давясь поганым горьким кофе с лимоном, словно наказывая себя за свое идиотское поведение. Это было глупо, но так по-человечески. И от этого хотелось блевать.

А еще ему было стыдно за то, что кто-то видел его в таком состоянии. Особенно болтливая секретарша, которая на него явно точит зуб с тех самых пор, как новость об увольнении Полины облетела этаж. Вот уж кто точно порадуется его слабости.

— Ты как, красавчик? — девушка нависла над ним, рассматривая своими кошачьими глазами.

Дан поморщился: едва заметив его слабость, она тут же обнаглела окончательно и стала позволять себе фамильярничать. Он хотел было что-то сказать, но побоялся, что его вырвет, и промолчал. Ему в жизни не было так плохо, что физически, что морально. Он лежал на диване, глядя на кружащийся потолок и клялся, что больше капли в рот не возьмет. Никогда еще похмелье не было столь долгим и мучительным.

— Ясно, — только и сказала Света в ответ на его молчание, а потом осторожно уложила ему на лоб полотенце, вымоченное в холодной воде. — Выпей это, отпустит, — она поднесла к его губам стакан, на дне которого что-то подозрительно шипело и пенилось. — Ну?

У него не осталось сил спорить или возмущаться, так что он выпил то, что она ему подсунула. На вкус это было просто омерзительно.

— Я принесла ковш с кухни, — вдруг сказала Светка. — Ну, вдруг тебя стошнит.

— Меня никогда не тошнит, — просипел Дан, закрывая глаза. Никогда не тошнило, но сейчас все так кружилось, что он мог и не сдержаться.

— Так будет легче, — Света зачем-то скинула его ногу с дивана так, чтобы она оказалась на полу.

Дану неожиданно действительно стало легче. Вращение замедлилось, постепенно сходя на нет.

— Если скажете кому-то…

— Обычно в таких случаях говорят спасибо, — хмыкнула девушка. — Знаешь, если тебе плохо, то не стыдно попросить помощи. Не обязательно строить из себя киборга, ты всего лишь человек.

Дан хотел бы поспорить, да сил не было. Его учила жизни секретарша с зарплатой в тридцать тысяч, у которой даже диплома о высшем образовании не было. Унизительно.

— Я позвоню Максиму, чтобы забрал тебя домой. И еще, я увольняюсь, заявление принесу в понедельник. Невозможно работать с таким невыносимым человеком. Не знаю, как Полина терпела тебя и твое хамство так долго.

Она пользовалась тем, что он не мог ничего сказать в ответ. И все же ей удалось его задеть. Оглушительно громко зацокали каблуки по доскам, а потом хлопнула дверь.

«Я и сам не знаю», — пронеслось у Дана в голове перед тем, как он провалился в мучительное забытье.

* * *

Света как раз закончила писать заявление и с легким изумлением смотрела на дело рук своих. Она действительно решилась на это. Она уволится из компании. И дело было не в том, что уходит Полина, просто она наконец осознала, что никто не должен так к ней относиться. И уж точно не за тридцать тысяч рублей в месяц. Все-таки у нее была гордость. А еще ей было очень обидно, что зам не оценил ее заботы о нем. Да и к черту!

— Мерзкое хамло, — пробормотала она, ставя подпись под датой.

Нужно было позвонить Максу. Она долго думала, как заговорить с ним, а потом сдалась и просто отправила сообщение с просьбой забрать Дана с работы, пояснив, что у него адское похмелье.

Вдруг пискнул компьютер, извещая о новом сообщении ВКонтакте. Свете подумалось, что ей наконец ответила Полина, но оказалось, что ей написал Паша. Она пробежалась глазами по дурацкому сообщению с извинениями и очередной просьбой поговорить. Что-то подобное он писал и вчера, но она ничего не ответила. Однако и в черный список не закинула, мотивируя это тем, что это слишком по-детски. Но на самом деле ей просто было приятно, что он хочет ее вернуть, что он ей пишет.

Она вчера целый день думала о сложившейся ситуации и пришла к выводу, что Паша — герой не ее романа. Она никогда не будет ему доверять, помня о том, как он с ней поступил, а тот поцелуй… когда она отошла от эмоций, охвативших ее, Света поняла, что Паша просто застал ее врасплох. Он огорошил ее своим признанием, а еще ей было приятно, что он осознал, что был не прав. Полина была права — его слова ничего не стоили, как и ее чувства к нему. И говорить ей с ним было не о чем. Или все-таки было?

Волна решимости, которая охватила ее в кабинете у зама, снова подтолкнула ее. Пора было ставить точки над Ё. Она не любила его, нет. Но это не значило, что он не плюнул ей в душу, что ей не было больно до сих пор.

Спустя каких-то пять минут она стояла у двери в Пашин кабинет. Внезапно ей стало страшно: а вдруг, увидев его, она снова потеряет голову, как тогда в лифте? И все-таки она постучала.

— Войдите.

— Это я, — как-то глухо сказала девушка, закрывая за собой дверь.

Паша смотрел на нее с растерянностью. В этот раз она застала его врасплох. Это воодушевило девушку, и она подошла к его столу и остановилась, глядя на него сверху вниз. Снова оказавшись в его кабинете она вспомнила, как сказала, что останется у него. Как раз за день до того, как он позвонил ей, и она услышала женский голос. Снова стало гадко и как-то грустно, но она закусила губу, приказывая себе не киснуть. Потом.

— Не пиши мне больше, — потребовала она, глядя ему в глаза, с удивлением замечая, что они больше не кажутся ей такими уж красивыми. Глаза предателя.

— Я пришла к вам, чтобы сказать, как я вас ненавижу? — усмехнулся Паша, не уловив ее настроя.

— Тебе смешно? — вскинула брови девушка, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой комок. Но в этот раз не от боли, а от злости. Он растоптал ее, а теперь еще и издевается.

— Нет, просто ты смешно злишься, — сказал мужчина, обходя стол и приближаясь к ней.

— Да что с тобой не так? — выдохнула блондинка, не понимая, что за игру он затеял. То стоит перед ней на коленях и в любви клянется, то насмехается. — Почему ты ведешь себя как…