Дьявол сказал "бах"

— Здесь где-нибудь есть Спиритус Дей?

— В аптечке есть маленький флакон.

На обратном пути в «Шато» мы делаем короткую остановку в отеле «Бит». Мне жаль Касабяна. Если я магнит для дерьма, то он магнит для пиздюлей. Возможно, мне следовало заставить его поехать с нами. Ему бы это понравилось. Ещё один повод для нытья.

В «Шато» мы с Кэнди ломаем ещё больше мебели, а потом я пытаюсь придумать, что делать дальше. Диван не двигается с места. Он айсбергом возвышается над тонущим «Титаником» переломанной мебели.

Подхожу к окну, чтобы покурить. Что-то, что могло бы быть айсбергом, скользит по бульвару Сансет, разрушая дорогу, выбивая окна в зданиях на противоположной стороне улицы и круша автомобили. Затем оно бесшумно исчезает из виду. Звёзды над головой мигают, словно разноцветные гирлянды на рождественской ёлке. Вдали виднеется зарево пожара и слышится вой сирен. Как там звучала цитата в «Джоси Уэйлс — человек вне закона» [181] ? «Приготовьтесь, маленькая леди. Ад придёт на завтрак».

181

Вестерн 1976 года с Клинтом Иствудом.

Где-то ближе к рассвету у меня возникает мысль. На хуй святошу Джеймса. Он мне не нужен. Я хочу Ключ от Комнаты Тринадцати Дверей, но я прекрасно справляюсь и без него. Конечно, он не стоит того, чтобы мириться с этой каруселью дерьма. С призраком с румяными щеками, из-за которого все скачут, словно курица на электрической изгороди. Настырным скелетом, ноющим, как самая эмоциональная подружка со времён Офелии. Размазнёй из Малибу, гоняющим чаи со скелетами. Даунтаун снова превращается в дерьмо, а Лос-Анджелес в огне. И я знаю, что дальше будет только хуже. Если Семиаза не может справиться с адом, как, предполагается, я должен это делать? Мне ничего этого не нужно. На хуй святошу Джеймса. Аэлита и король Каир — вот те, о ком мне нужно беспокоиться, и под «беспокоиться» я имею в виду убить.

Мы сидим в угнанном минивэне «Форд» «мамочки футболиста» [182] между хипстерской художественной галереей и магазином костюмов.

— Так это и есть твоё представление о двойном свидании, — говорит Аллегра.

— Ты хотела вернуться в поле. Добро пожаловать в захватывающий мир окопной войны.

— Мы просто сидим здесь.

— Мы ждём приказа наступать. Тогда мы ринемся прямо на вражеские пулемёты и колючую проволоку.

182

Как правило, это белая женщина из среднего класса, многодетная мать, домохозяйка и истовая христианка. Воплощение американского мещанства. Как правило, водит минивэн, в котором развозит детей в школу, в воскресную школу и на различные кружки.

— А пока что у нас есть терияки, гёдза и суп мисо, — говорит Кэнди, передавая пенопластовые коробки.

— И сакэ, — говорит Видок. — Я зажгу свечку в честь прекрасной богини Мацуо, чтобы почтить каждую бутылку, которой она одаривала нас на протяжении многих лет.

— Это будет пожароопасно, — произносит Кэнди.

— Что за жизнь без риска? — отвечает Видок.

— Долгая, — комментирует Аллегра. — И с уймой времени, чтобы быть благодарным за все те глупости, которых не совершил. Вроде слежки за квартирой убийцы.

— Мы не следим за квартирой Каира. Думаю, ему принадлежит всё здание.

— Я чувствую себя лучше, зная, что мы охотимся на владельца недвижимости. Это делает ситуацию более дружелюбной, — комментирует Кэнди.

Аллегра палочками для еды макает гёдза в соевый соус и скармливает Видоку. Тот улыбается и легонько целует её в губы.

— Добрый отец сказал мне, что ты вчера стал свидетелем Виа Долороза, — говорит он.

Я киваю, не сводя глаз с двери на другой стороне улицы.

— Было дело. Травен превратился в реального громилу. Он проделывал это с другими людьми? После визита Аманды он хотел пойти со мной на встречу с Тедди Остербергом. Вот была бы потеха.

Видок качает головой. Отпивает ещё сакэ.

— Отец — хороший и серьёзный человек. Он бы никогда не стал злоупотреблять своей силой.

— Как скажешь. Я лишь надеюсь, что он не ребёнок с заряженным пистолетом.

Кэнди на секунду перестаёт есть.

— Это укол в мой адрес?

— Твой пистолет не заряжен. Я проверил.

Она поворачивается к Аллегре.

— Старк собирается взять меня на перестрелку. Вы с Эженом должны пойти с нами.

— Звучит весело.

Кэнди хмурится.

— Отец Травен ведь не Саб Роза?

— Нет.

— Тогда как он может проделывать Долорозу?

Я пожимаю плечами и откусываю кусок курицы терияки.

— Аллегра — не Саб Роза, а я научил её руками добывать огонь.

Аллегра машет палочками для еды, словно качая головой.

— Ты не обучил меня этой магии. Ты дал её мне.

— Достаточно справедливо. Но существуют некоторые виды старинного худу, которые под силу даже гражданским, если те выучат правильные заклинания и принесут правильные жертвы. В этом-то и проблема. Они не выросли в окружении настоящей магии и не понимают, с какой силой играют.

— Плюс, большая часть наиболее распространённой старинной магии — Злая Магия. Это то, чем воспользовался Отец Травен, — говорит Видок.

— Что за Злая Магия? — спрашивает Кэнди.

— Это то, что Саб Роза называют чёрной магией, — отвечаю я.

— Саб Роза верят в четыре системы магии. Эфирную, которая описывает экстрасенсорные способности, прорицание, телекинез и тому подобное, — продолжает Видок.

— Другими словами, стоячая магия, — добавляю я.

— Есть телесная магия. Физическая магия.

— Трогательная магия.

— Магия при помощи рук, — говорит Видок. — Зелья. Исцеление. Изготовление амулетов. Чтение предметов. И есть Зловещая.

— Которая является самой популярной. Особенно у детей. Вот почему даже обладание большинством старинных книг по Зловещей незаконно, а у Травена их целые груды.

— А какой четвёртый вид магии? — спрашивает Кэнди.

— Теоретическая магия, — отвечает Видок.

— Что за теоретическая?

— Бог, — поясняю я, — Ангелы. То, что удерживает Вселенную воедино и заставляет всё крутиться. Это может быть даже не магия в том смысле, в котором мы её понимаем. Вот почему она теоретическая.

Кэнди легонько хлопает меня по руке.

— Почему бы тебе не рассказать мне всё про это?

— Я не думаю об этом. Зачем мне утомлять тебя? Если хочешь узнать больше, поговори с Французом или одолжи одну из его книг.