Дьявол соленых песков

Лана вдохнула аромат свежесрезанного цветка и зажмурилась, прижав бутон с нежными лепестками к губам. Она не знала, чего ожидать от этого мужчины, но пока своими неожиданностями он шаг за шагом завоевывал и ее доверие, и ее душу. Счастливо потянувшись, ощутив при этом, как непривычно заныли мышцы тела, Лана не удержалась, уткнулась в подушку, на которой еще недавно лежал Дамиан, и втянула его запах, все еще хранившийся на ткани. Обняла подушку и прикрыла глаза, вновь переживая в памяти все события ночи.

***

— Ты выглядишь подозрительно довольной. Я чего-то не знаю?

Татка за завтраком буквально не сводила с нее глаз, словно ища следы преступления. Может быть, зайдя утром к ней в номер, и нашла бы: припухшие губы от жадных поцелуев и от колючей бороды, от которой остались саднящие покраснения даже на шее и груди, и, кажется, вся комната пропиталась запахом секса. Но прохладный душ и качественная косметика решили все проблемы, оставив лишь намек на бурную ночь, а если внимательная подруга вдруг будет задавать вопросы про отметины на коже, всегда можно списать на приступ аллергии.

— Наконец, втянулась в отдых, — улыбнулась Лана и спряталась за чашечкой чая. Не хотелось посвящать подругу в то, что случилось с ней ночью. Это был секрет только двоих — ее и Дэма.

— Комплимент от заведения, — подошедший официант деликатно поставил перед каждой новый кондитерский шедевр шеф-повара этого ресторана, и в этот раз десерт ничем не уступал по красоте и аппетитности предыдущему. Мусс, чередовавший шоколадный, клубничный, сливочный слои, украшенный сверху стекающей шоколадной глазурью, на которую положили сочные ягоды клубники, малины, присыпали шоколадной крошкой. И только десерт Ланы отличала одна деталь. Небольшая, но вызвавшая у подруги массу вопросов, впрочем, как и у самой Ланы — маленькая объемная шоколадная корона с золотым напылением. Лана так и застыла в шоке, разглядывая сие творение.

— Боже, Лана, — выдохнула удивленно Татка, рассматривая ее тарелку, — хотела бы я знать, за что такой комплимент презентовали тебе, так как чувствую, что мой достался мне только в придачу к твоему. Чтобы не обидно было.

Подняв глаза на подругу, она не увидела ни капли зависти, только крайнее замешательство и веселье.

— И теперь ты мне ничего не хочешь рассказать? — скептически подняв брови в ожидании, спросила Татка.

— Нет. — Сказала, как отрезала. Лана очень боялась спугнуть это ощущение счастья, и готова была скрывать его даже от своей лучшей подруги, от которой никогда прежде не имела секретов. — Не хочу.

Довольно улыбнувшись, она покрутила свой десерт, разглядывая его со всех сторон. Что Дэм хотел сказать ей этим? Корона… При возможности она обязательно спросит его об этом. И о розах в ее постели. Не хотелось ничего себе придумывать, пусть озвучит это сам.

— Ну как знаешь, — загадочно сверкнув глазами, Татка принялась за свой десерт. Нет, она не обиделась — не в ее характере. Только теперь точно глаз с нее не спустит, уж Лана-то знала.

На пляж Лана шла, как на пытку. Боялась саму себя прежде, своей реакции на присутствие Дамиана. А под изучающим взглядом Таты и вовсе боялась наделать каких-либо глупостей. Но своего искусителя Лана увидела лишь мельком — он был занят работой. Грозно раздавал указания своим ребятам, тщательно осматривал лодки, что-то высказывал Томасу, обращая его внимание на какие-то детали. Пару раз даже разразился бранью на возражения своего помощника. Дьявол — не иначе. И даже сказать нельзя было, что еще пару часов назад он был совершенно иным в ее постели, и искры летели не от злости, а от страсти. А сейчас было страшно попасться ему на глаза или под горячую руку — уж слишком грозен был ее любовник. Лана лишь издали позволяла себе любоваться им сквозь темные стекла своих очков. Самой с трудом верилось, что этой ночью он был ее.

Несмотря на бессонную выматывающую ночь, Лана чувствовала в себе столько сил, как никогда ранее. Словно ее подзарядили неиссякаемой энергией. Она долго плавала, рассекая волны, и лишь почувствовав легкую судорогу в ноге, решила, что пора бы уже на берег, пока не случилось беды.

А на берегу ее ждал Дэм. Скрестив руки на груди, он стоял прямо перед ней, и хоть глаза его были скрыты непроницаемыми солнечными очками, по хмурым складкам на лбу, было понятно, что он все еще не в духе.

— Привет! — как ни в чем не бывало улыбнулась Лана, словно они и не расстались только утром.

— Очень рискуешь, заплывая так далеко, — все так же сурово говорит он ей, как до этого разговаривал со своими ребятами, и Лане это не понравилось. Разве она чем-то заслужила? Или он думал, что одна ночь давала ему право?

— Чем же? Акул здесь вроде бы нет. — Еще ей совершенно не нравилось, что глаза его были скрыты от нее темными зеркальными стеклами и она не могла прочесть по ним его эмоции. Он весь был напряжен, будто сдерживал себя от ярости.

— Сегодня холодное течение, может свести ноги судорогой.

Он приблизился к ней. Но его поза так и осталась напряженной, только на руках заметно напряглись мышцы.

— Не волнуйся, я хорошо плаваю, — от его холодности стало не по себе. Лана поймала себя на том, что в ее ответе появились нотки дерзости, но это была защитная реакция, выработанная годами общения с Германом и обнаглевшими клиентами. На подобный тон она всегда умела за себя постоять.

На миг ей показалось, что руки Дэма дрогнули, словно он хотел сделать какой-то жест, но потом передумал.

— Это хорошо, но я не могу не волноваться за тебя.

— Потому что это твоя работа?

— Потому что я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Вот так раз! Лана буквально не знала, что ей на это ответить. Вместо этого у нее только копились вопросы к нему, только сейчас, определенно, не самое время их задавать. Она как-нибудь дождется вечера и обязательно получит на них ответы. Если их встреча все же состоится.

— Дэм, то, что произошло… — нерешительно начала она, обдумывая, как бы подвести разговор к тому, что ей хотелось бы поговорить с ним вечером. Именно поговорить, а не давать каких-то ложных намеков.

— Дьявол, что там такое, — нервно выругался мужчина, вглядываясь куда-то в море, а потом, скинув очки на песок, бросился в волны, попутно что-то крича Томасу и подавая ему сигналы жестами.

Лана не сразу поняла, что же произошло, и, подняв брошенные очки с песка, обернулась вслед. Дэм, мощно загребая руками, плыл прямо к ограждениям на воде, и его движениями можно было бы любоваться, если бы не спешка. Неподалеку от Ланы завелся водный мотоцикл, и Томас устремился туда же, где сейчас был Дэм. Ее мужчина огляделся по сторонам и нырнул под воду. Лане казалось, что его не было слишком долго, но вот он снова появился из воды. Но только для того, чтобы быстро набрать воздуха в легкие и снова нырнуть. Подоспевший Томас тоже поспешил на помощь. Они кого-то искали. Должно быть, это как раз было то, о чем и говорил Дэм: кто-то переоценил свои силы и не смог доплыть до берега. Она стояла на берегу и беспокойно ждала, когда же Дэм вновь вынырнет. Было безумно тревожно. И за него, и за того, кто сейчас нуждался в его помощи. Их не было видно слишком долго, и Лана, обеспокоенно прижав к груди руки, в которых были сжаты очки, ждала на берегу. Первым показался Дэм. В его руках была маленькая фигура, Лана даже не сразу догадалась, взрослый то был человек или ребенок, и лишь когда он доплыл до скутера и забрался на него, забирая из рук Томаса пострадавшего, Лана поняла, что спасенный был ребенком.

Дэм быстро добрался до берега, а там его уже ждали ребята со всем необходимым. Вокруг стали собираться толпы любопытных, но все они держались на значительном расстоянии, боясь помешать. Лана нерешительно подошла ближе, боясь чего-то плохого. Боже, когда она увидела, как Дэм нес на руках мальчика к расстеленному на песке покрывалу, у нее сердце оборвалось. Ребенок, вероятно, успел нахлебаться воды, и теперь, совершенно синий, не подавал никаких признаков жизни. Маленький, лет десяти-одиннадцати от силы. Мимо нее, с силой оттолкнув со своего пути, пробежала невысокая женщина, о чем-то неразборчиво причитая и рыдая, но ее тут же подхватили под руки и не пустили дальше, чтобы не мешать. «Мать», — догадалась Лана.