Дьявол соленых песков

— Нет. — Лана решительно оттолкнула Игоря от себя и отвернулась. В ней кипело негодование. — Это лишнее. Дайте мне выйти.

Игорь не стал ей препятствовать. Понуро опустив голову, он отошел в сторону, но выставил вперед руку, чтобы помочь выйти, только Лана не стала даже смотреть в его сторону. Подхватив свои вещи, она выбралась из автомобиля. Подошла к Игорю и, как бы ни хотелось влепить ему звонкую пощечину за такое своеволие, лишь только разочарованно покачала головой.

— Я сама доберусь до дома.

— Но Лана…

Хватило лишь одного холодного взгляда, чтобы пресечь всякие попытки остановить ее.

— Лана Георгиевна. Я, кажется, не давала поводов к другому общению.

После чего развернулась и из последних сил, не показывая, какую боль испытывала после аварии, уверенно зашагала к метро.

От возмущения даже дышать спокойно не могла. Подумать только… Теперь-то ей многое стало понятно. Дрожащей от негодования рукой она нашла в сумочке телефон и набрала номер Рассказова.

— Сергей Геннадьевич, только один вопрос: как давно отпала необходимость в моей охране?

— Как давно? — равнодушно отозвался тот, ничему не удивляясь. Либо ожидал подобного вопроса уже давно, либо Игорь успел отчитаться. — Ну, может, с месяц назад.

— А что за цирк вы тогда с Игорем устроили. Прямо кино «Телохранитель».

— Игорь настаивал, что твоя безопасность еще под вопросом и снимать охрану еще рано.

— Так вот, Сергей Геннадьевич, — недовольно произнесла Лана, представляя, что говорит все это глядя мужчине прямо в лицо, — вынуждена констатировать профнепригодность вашего сотрудника. Им двигали исключительно лишь собственные меркантильные интересы. Прошу с сегодняшнего же дня снять охрану. За дальнейшую мою безопасность будут отвечать правоохранительные органы.

Черт бы побрал этого Игоря! Черт бы побрал! Он все это время искусно манипулировал ее неведением, утверждая что ей грозила опасность. В то время, как сам искал к ней подход. Дон Жуан фигов! Кофе в кабинет, пирожные. Он считал, что благодарная за мнимую защиту, она бросится в его объятья? Уму непостижимо. Лана до скрежета зубов ненавидела ложь, любые ее проявления, и поступок Игоря окончательно вывел ее из равновесия в этот день.

Боль в бедре стала только нарастать, пришлось поехать сперва в больницу. Снимки не показали каких-либо переломов, лишь незначительные ушибы и синяки, однако врач все равно дал ей неделю больничного прийти в себя. О чем Лана с радостью и сообщила на работу — не придутся хоть в эти дни видеть Игоря. За неделю ее недовольство поутихнет, и она сможет просто не реагировать на него. Удивительное дело, как взвилась она из-за поцелуя Игоря, точнее, из-за одной единственной попытки. И только внутренний голос шептал ей: «А с Дамианом все было иначе… И первый поцелуй не казался таким неправильным ни тогда, ни сейчас».

Уставшее такси едва продвигалось по наглухо забитым улицам. Лана никуда не спешила, лишь равнодушно смотрела сквозь затемненное стекло на мелькавшие мимо машины. Почему все в ее жизни так нелепо? Ее внимания готовы добиваться даже наперекор ее желанию, а она никак не могла забыть одного единственного мужчину, далекого и запретного, того, в чьих руках ей не было страшно. Она впитала его образ до каждой мелочи, казалось, закрой глаза — и его присутствие будет столь ощутимо, что можно даже будет дотронуться до него, ощутить тепло тела, вдохнуть его запах. Ее желания сыграли с ней сегодня злую шутку, выдав желаемое за действительное. И это ее сломило. Да, сломило ту жесткую и требовательную деловую женщину, за личиной которой пряталась ранимая и одинокая девочка, которой так нужно было чувствовать себя любимой и отдавать взамен всю свою ласку и нежность.

На глаза попался неброский рекламный баннер с умиротворяющим видом моря. В последнее время мысли о море уже не вызывали в ней того восторженного трепета, как прежде. Оно стало для нее символом чего-то далекого, несбыточного, того, что так легко потерять. Символ спокойствия. И разбившихся надежд, оставшихся мелкими осколками где-то на побережье. Море скоро обточит их об камни и скалы, притупит острую ноющую боль, оставив лишь блестящими сувенирами-воспоминаниями на всю оставшуюся жизнь.

Звучавшая по радио музыка отрывками влетала в сознание, навевая лишь грустные воспоминания:

«Я так хочу туда, где нас будет трое:

Я, ты и море,

Я, ты и море…»

Чувствуя, как перед глазами все расплывается от соленой влаги, Лана несколько раз глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Не помогло. Тягучая тоска заволакивала все внутри, погружая в пучину воспоминаний. «Я, ты и море…»

Смартфон завибрировал, оповещая о новом сообщении.

Аня: «Ты была права. Я все боялась поменять что-то в своей жизни. Мне вчера предложили начать профессиональную карьеру. Думаю, я рискну».

Лана еще раз взглянула на баннер с морем, задумчиво тарабаня пальцами свой телефон. Что такое настоящее безумство? Сорваться и бежать навстречу мечте или всю жизнь сожалеть о том, что упустила ее?

Глава 27

День сомнений. Мучительный. Долгий. Полный отчаяния. День как целая вечность. Чтобы потом в одночасье решиться и одним кликом в планшете попытаться что-то изменить в своей судьбе. А потом — незапланированный перелет, знакомая дорога… и хрупкая надежда, от которой в душе все переворачивалось. Чистое безумие, Лана и сама поверить не могла во все происходившее, но понимала, что именно сейчас принятое ею решение было правильным.

— Этот дом не сдается, — в который раз категорично качал головой седовласый мужчина в темном костюме. Должно быть, управляющий. К радости Ланы, он свободно владел английским и не нужно было объяснять на пальцах о цели приезда в это место. — Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Обратитесь лучше в гостиницу. Могу даже посоветовать вам одну из приемлемых…

— Простите за беспокойство, — вздохнула Лана, печально опустив плечи. Она была готова расплакаться от отчаяния. — Знаете, несколько месяцев назад я уже была гостьей в этом чудесном особняке. Это место оставило самые теплые воспоминания, которые, уверена, останутся со мной до конца жизни. Еще раз извините мою настойчивость…

Старик нахмурился, о чем-то раздумывая, глядя ей вслед, и когда Лана уже отошла от дома к арендованному автомобилю, окликнул ее:

— Синьорина, задержитесь на минуту! И будьте любезны, пройдите на свет, вот сюда.

Дождавшись, когда девушка окажется на освещенной площадке перед гаражом, он достал из кармана брюк старенький телефон и набрал кому-то. Разговор велся на местном языке, поэтому Лана не могла ничего разобрать, но по тому, как пристально смотрели выцветшие серые глаза на нее, логично было бы предположить, что речь шла именно о ней. Сдержанный управляющий не позволял ни единой эмоции выдать разговор. Потому оставалось только ждать.

— На сколько дней вы планируете задержаться?

Не ожидавшая подобного поворота событий, Лана даже не сразу нашлась с ответом:

— Не знаю. Но я не отниму у вас много времени, обещаю. В моем распоряжении есть только четыре свободных дня.

Мужчина, не сводя с нее внимательного взгляда, снова вернулся к разговору со своим собеседником, только уже немного эмоциональнее, явно получая какие-то указания.

— Синьорина, прошу проследовать в дом. О вашем багаже я позабочусь.

Отправляясь сюда, Лана мало верила, что ей позволят остаться — ей прекрасно было известно о том, что хозяин дома никогда и никому его не сдавал. Лишь только каким-то чудодейственным образом Дамиану удалось выторговать всего одну ночь здесь. И вот, идя по знакомой дорожке, ведущей во внутренний двор, она испытывала такое смятение, что просто терялась.