Дыхание дьявола

Я хотел сказать ему миллион вещей, миллион причин, по которым я хотел избить его до полусмерти, как он десятки раз избивал мою мать и меня на протяжении многих лет. Но он ничего этого не стоил. И никогда не стоил.

"Даже не смог подарить мне внука", - бормотал он. "Даже не смог сделать это правильно".

"Закрой рот". Я почувствовал, как мои руки сжались в кулаки. "Закрой свой грязный поганый рот".

"Я тебя не боюсь".

"А стоило бы, старик".

Он сделал еще один глоток водки, но большая ее часть растеклась по его подбородку, груди и животу. Он был настолько пьян, что почти не приходил в сознание. "Отвали", - прохрипел он, делая полубезумную попытку бросить в меня бутылку. Она упала в нескольких футах от меня и покатилась, расплескав по полу все, что в ней оставалось.

Чувство одиночества не было для меня чем-то новым. Я уже довольно долго находился на краю пропасти в одиночестве. Но сейчас я был рад, что не сорвался, как планировал, потому что впервые в жизни я почувствовал себя по-настоящему свободным от болезни, которой был мой отец.

"Удачи тебе во Флориде, папа. Как только ты устроишься и получишь новый телефон и адрес, сделай мне одолжение, а?" Без страха я посмотрел прямо на него, на этого жалкого старика, который в детстве пугал меня так сильно, что мог заставить меня описаться, просто повысив голос. "Засунь их себе в задницу. Хорошо и глубоко, ты, кусок дерьма".

"Помоги мне встать", - сказал он, протягивая ко мне руку. "Мне нужно отлить".

Вместо этого я стоял и смотрел, как он пачкает себя.

Когда я уходил, он все еще пытался выбраться из кресла, барахтаясь в собственной грязи и бормоча непристойности в мой адрес.

Радуясь, что вернулся на ступеньки, подальше от него и его вони, я стоял там и позволял солнцу омывать меня. Это было приятно. Почти так же хорошо, как осознание того, что я больше никогда не ступлю сюда.

На несколько минут я забыл о бритвах и жизни, которую почти выбросил, о времени, проведенном на этих подлых улицах, о счастье, которое когда-то имел, а потом упустил, о грязных столовых и бесконечных кучах посуды, о странных видениях у моей двери, о потерянном времени, пустых банковских счетах и жутких пустых визитных карточках.

На какое-то время все эти бури стихли, но, в отличие от меня, я знал, что рано или поздно они вернутся. Я поспешил к машине и направился к мысу, как бы держа их на мушке, понимая, что это место больше не является для меня домом, не было им уже очень давно.

И за это я мог быть только благодарен.

6

Обратная дорога была долгой и странной, голова была забита старыми воспоминаниями и новыми кошмарами, которые боролись за место в моем и без того измученном сознании. Ничто не казалось правильным или реальным: дорога, машина, небо - все это было похоже на гигантский навес, расстеленный и готовый отвлечь меня от того, что гнездилось под ним.

Я хотел только одного - напиться до беспамятства и проспать остаток этого дня, этой жизни, но, выехав на место рядом со своим коттеджем, я заметил, как мой сосед и хозяин дома Альберт Смитхи подметает свое маленькое крыльцо. Все коттеджи в нашем районе стояли относительно близко друг к другу, участки были довольно скромными, но у Альберта, который владел своим и моим домом, был один из самых красивых и больших коттеджей на нашей дороге, с гаражом, просторной террасой и джакузи на заднем дворе и небольшим крыльцом спереди. Хотя Альберту было далеко за шестьдесят, он выглядел гораздо моложе и находился в потрясающей форме благодаря многолетним занятиям йогой и тай-чи, которые он дисциплинированно практиковал на своей террасе с видом на Атлантику. Родом из Пенсильвании, он владел и управлял агентством недвижимости, которое было настолько успешным, что он смог продать его и уйти на пенсию, когда ему было еще за пятьдесят. Он и его давняя подруга Карла, учительница истории в средней школе, проводили лето в Сансете, а остальную часть года - в своем городском доме в Филадельфии. Поскольку мы всегда хорошо ладили втроем и, вероятно, потому, что им было жаль меня, они разрешили мне платить гораздо меньше, чем положено, в обмен на присмотр за обоими коттеджами в зимние месяцы. Если бы не их доброта, я бы никогда не смог позволить себе аренду.

Альберт помахал мне рукой. "Эй, Стэн, - позвал он, - есть минутка?"

Выбравшись из своего потрепанного "Шевроле", я помахал ему в ответ, перебрался через фасад своего коттеджа и подошел к ступенькам его крыльца. "Конечно", - устало сказал я. "Как дела?"

"Все в порядке?"

Я не был уверен, как ответить, поэтому просто сказал: "Да. А что?"

"Просто интересно, что было вчера".

"Вчера?"

Худой, худощавый Альберт, одетый лишь в серые хлопчатобумажные шорты, был загорелым до глубокого коричневого цвета, как и каждое лето. "Ты не помнишь?" - спросил он.

" Извини, я... что я не помню?"

"Я случайно встал вчера утром", - сказал он. Будучи отъявленной совой, Альберт обычно вставал не раньше полудня. "Я не мог уснуть и решил пробежаться по пляжу. Я уже возвращался, когда увидел тебя у двери. Я подумал, может, ты закрывал или что-то в этом роде".

Несмотря на жару, мне вдруг стало холодно. Неужели Альберт увидел то же самое, что и я? Действительно ли кто-то стучал вчера в мою дверь, мешая мне провести бритвой по запястьям, кто-то, похожий на меня, с изрезанным лицом?

Ошеломленный, я стоял и смотрел на него. "Прости, Альберт. Я тебя не заметил".

"В том-то и дело. Ты видел".

"Видел?" беспомощно спросил я, пытаясь скрыть свое замешательство легким смехом.

Альберт перестал подметать, облокотился на метлу и провел рукой по своим аккуратно подстриженным волосам цвета соли и перца. "Ты серьезно?"

"Да".

"Я посмотрел прямо на тебя и спросил, в чем дело, - объяснил Альберт. "Ты вел себя очень странно - нервничал и волновался, как будто не был уверен, где находишься, и на тебе была толстовка с поднятым капюшоном. Я спросил, все ли с тобой в порядке, а ты что-то пробормотал и уставился на дверь. Внутрь ты не заходил. Я пыталась завязать с тобой разговор, но ты полностью меня игнорировал. Я очень волновался за тебя".

Сердце заколотилось в груди. "Прости, парень, я слишком много выпил".

"В такой час? Слушай, я за то, чтобы хорошо провести время, и, видит Бог, я буду веселиться с лучшими из них, когда это будет правильное место и время, но это было, Стэн, - не было даже полудня, и, честно говоря, ты не выглядел пьяным, ты выглядел отстраненным".

"Я здорово надрался накануне вечером", - сказал я, надеясь, что он купится. "Утром я все еще был пьян. Прости, Альберт, правда, я просто был не в себе".

Он тяжело вздохнул. "У тебя ведь нет никаких неприятностей?"

"Я так не думаю. А что?"

"Если да, то, может быть, мы с Карлой сможем помочь".

"Спасибо, но я в порядке", - солгал я.

Он наблюдал за мной с минуту, оценивая правильность моего ответа. "Я не хочу лезть не в свое дело, ты же понимаешь, я просто хочу сказать, что если у тебя проблемы, то тебе могут помочь".

"У меня была плохая ночь", - сказала я. "Вот и все".

" Ты уверен, что это все?"

"Да". Я ненавидел врать ему. Он и Карла были добры ко мне и заслуживали большего. Но я не хотел впутывать их в происходящее. Чем меньше они будут знать, тем лучше. "Спасибо за понимание. Мне очень жаль, что я так себя вел".

Альберт улыбнулся, продолжил подметать, потом резко остановился и сказал: "Если в какой-то момент ты почувствуешь, что хочешь поговорить об этом, дай мне знать, хорошо? Я буду рад помочь, если смогу. Никакого давления, просто хочу, чтобы ты знал, что мы с Карлой здесь, если мы тебе понадобимся".

"Ты хороший друг, Альберт, спасибо тебе". Я направился к своему коттеджу.

"Стэн?"

Я остановился, оглянулся. "Да?"

"Ты не один. Важно, чтобы ты это знал".

С полусерьезной улыбкой я кивнул, помахал рукой и поспешил к себе.