Дыхание Осени

– Да, я вспомнил, я бывал в Ойверке и видел твою работу, - припомнил король.
– Зимой на ледовом празднике. Почему ты здесь?

Чародей отдышался и заговорил ровнее.

– Ваше величество, я был в Ойверке, когда началось вторжение, я дрался с гномами... Когда город пал, мы сбежали в столицу, там был бунт...

– Что?

– Бунт черни! Вашего величества не было в Анновре, когда взбунтовались городские подонки...
– Этвин сел и пошевелил связанными руками.
– Убивали всех чародеев...

– Врет, ваше величество, - вставил староста, - и про то, что дрался с нелюдями, врет, и про другое прочее. Сам, небось, и ворота карликам отворил!

– Заткнись, - бросил Деймут.
– А ты, маг, говори.

– В столице мятеж, все кричат: бей чародеев... Я подался сюда, на север, думал, хотя бы этот далекий край не заражен поветрием злобы. Но и здесь... Ваше величество, теперь нас убивают по всему Анновру, повсюду...

– Проклятье, - сказал Деймут.

***

– Всем известно, - повторил крестьянин, хотя и без прежней уверенности, - маги - они предатели. Они и не люди вовсе. Таким известно, чего нужно, вот они с гномами и стакнулись!

– Заткнись, болван!
– рявкнул Деймут. Крестьянин попятился.
– Кто там... развяжите колдуна. Эй, вы!

Король грозно глянул на толпу. Люди стихли и втянули головы в плечи, в глаза никто не смотрел. Староста попытался укрыться, втиснуться между других, но земляки нарочно выталкивали его вперед.

– Эй, вы!
– повторил Деймут.
– Кто вам велел бить чародеев? Дурачье, отвечайте!

– Так предатели же...
– безнадежно повторил староста. Он уже понял, что прогневил короля, но не мог взять в толк, чем именно.

– Кто вам сказал, что этот Эрвин предатель?

Магу распутали руки, он тяжело поднялся.

– Ваше величество, я дрался с гномами в Ойверке...

– И ты заткнись!
– Деймут был зол, и его бесило, что не на ком сорвать злость. Крестьян следовало бы примерно наказать, но в их глазах король видел настолько беспросветное тупое упрямство, что понимал: и наказание не поможет им осознать, насколько они отвратительны.

Деймут не был садистом и не получал удовольствия от чужой боли. Подданных он карал не задумываясь, если видел в этом пользу, но какой толк бить этих безмозглых олухов, если от битья не поумнеют? Впрочем, Деймут знал хороший способ заставить их встряхнуться. Сейчас они начнут работать головами...

– Чья это деревня? Кто сеньор?

Староста назвал имя. Один из рыцарей, отправившихся с королем в Феллиост. Этот воин погиб в ночном бою, пропал посреди выжженного леса.

– Ваш господин пал в бою с нелюдями, - объявил Деймут.
– А вы и рады? Занялись разбоем?

Толпа дружно опустилась на колени.

– Вот что, негодяи, - Деймут постарался говорить как можно строже.
– Вас будут судить за разбой. Кто наследует покойному господину?.. Сын? Что ж, он в ответе за вас, мерзавцы, ему придется уплатить немалую виру этому почтенному магу за обиды, за нанесение побоев, покушение на жизнь и за убийство учеников...

– Так они сколько наших поубивали...
– рискнул вставить староста.
– Всем известно, предатели. В прошлое воскресенье, опять же, проповедь мы слушали, так святой отец нам сказал... и поубивали они вон сколько народу...

– Молчи, злодей. Твои земляки пострадали от собственной тупости, понял? Нет, вижу, не понял. Ничего, заплатите господину тройной налог, тогда начнете понимать. А ты, чародей... э... мастер Эрвин, ты можешь присоединиться ко мне в этом походе. Мы идем против гномов на юг. Желаешь послужить королю?

– Ваше величество, - маг потер шею, на которой веревка оставила уродливые следы, - я за вас... за спасение и правый суд...

– Вот и славно, разыщешь меня. Кстати, я видел в распадке человека, думаю - твой ученик. Найдешь его, и явитесь ко мне. Мне понадобятся все добрые люди, на которых можно рассчитывать... Я отправляюсь встречать войско, оно уже идет сюда по купеческому тракту.

Деймут развернул коня. Он намеревался первым делом отыскать Брака с Клугом и рассказать им, какие плоды приносят проповеди нового архиепископа.

ГЛАВА 21 Вейвер в Сантлаке

Наутро Тегвин начал действовать в качестве главнокомандующего. Армия ему досталась, конечно, жалкая... Собственных вассалов под началом герцога теперь было едва ли полтора десятка, еще столько же остались в захваченных замках и в Трингвере - их отделяли от сеньора несколько дней пути. Помимо тильцев, в лагере у Вейвера сейчас находились ванетские солдаты, братья Белого круга - этих совсем немного. Гораздо большую силу представляли собой местные - волонтеры, принятые на службу Алекианом в Сантлаке, и отряд из Ливды. Им-то и досталась самая неприятная служба - объехать окрестности, согнать местных крестьян, чтоб рыли могилы, организовать охрану лагеря и прочее.

Тильцы поглядывали на всех свысока и с самого утра успели восстановить против себя всех соратников. И прежде существовала некая отчужденность между дворянами из Тилы, которые чувствовали себя униженными и всячески подчеркивали, как они недовольны - и остальными участниками похода, солдатами из Ванета и местными волонтерами. В свою очередь, ванетцы с сантлакцами всегда глядели друг на друга с подозрением, теперь же южане настолько явно демонстрировали превосходство, что товарищи по оружию были готовы объединиться против них. Однако приказы Тегвина исполняли, потому что не видели иного выхода.

Из города пришли известия - императору лучше, но, пока он окрепнет, войско будет стоять здесь, у Вейвера. Начала налаживаться обычная лагерная жизнь. Солдаты собрались к своим знаменам, людям выдали завтрак, развернулись походные кузницы, желающим позволили ходить в город, где имелись лавки и мастерские. Ворота Вейвера теперь были распахнуты настежь, а имперских воинов принимали, как дорогих гостей и, разумеется, желанных покупателей.

После полудня сантлакцы пригнали местных селян, те приступили к рытью могил. Дело оказалось привычным - очень уж обильным смертями выдалось нынешнее лето. Но, если Гилфинг Светлый будет милостив, большое кровопролитие уже позади. Дозорные докладывали, что чужих воинов поблизости не видно, остатки разбитой армии мятежника Перка разбежались, рассеялись.

Обоз мастера Ривена собрался в путь. Почти весь товар оказался распродан за время осады, остатки соленой рыбы купцы уступили имперскому войску по сходной цене. Каждый день дорог, из-за осады они потеряли немало времени! Купцам не терпелось возвратиться на побережье за новой партией товара, и Ривен спешил в Ливду с вестями о победе императора - уж теперь торговля оживится!

Конечно, караванщик опасался, что повстречается с остатками мятежного войска. Он бы не побоялся вступить в бой с каким-нибудь рыцарем-разбойником, который задумал поживиться проходящим караваном, но если попадется большой отряд... однако опасения опасениями, но Ривен спешил. Он знал: его ждут. Купцы, Пекондор Великолепный с прочими, уже готовят новый караван.