Дыхание севера

— Ну и где носит твоего хозяина с утра пораньше? — буркнул, подскакивая и устремляясь в ванную.

Пока умывался и одевался, невольно вспомнил вчерашний день: после заданного Тобиашем вопроса мы все оглянулись на судей. Пятеро мужчин в строгих костюмах, чьи места располагались на самой нижней и ближней к финишу трибуне о чём-то яро спорили, но полог тишины скрывал их слова, так что нам приходилось терпеливо ждать, какое решение они вынесут.

В итоге громом среди ясного неба было объявление распорядителя гонок о том, что большинство судей склонилось к решению признать победителем того, кто управлял пришедшей первой доской. То есть двоих: и меня, и Астрит. Тобиашу доставалось почётное второе место, но право на посещение бала во дворце императора это не давало. А вот нам с Астрит торжественно вручили по приглашению: красный конверт с золотым тиснением, в котором лежала открытка, приглашающая победителя и одно сопровождающее его лицо во дворец.

Мы с Астрит переглянулись с одинаковыми выражениями, во взглядах отпечатался вопрос: и кто же пойдёт с ней?

— За что боролись… — проворчал Раззарт.

Вопрос остался открытым, потому как сразу нам поговорить не дали, меня забрали целители для оказания экстренной помощи, которую я запомнил далеко не полностью. В итоге в комнату меня отвели чуть ли не под руки, я упал спать, лишь краем глаза ответив, что Астрит уже спала на своей кровати.

И вот утром моя соседка уже куда-то усвистала, даже не удосужившись меня разбудить.

Наскоро причесавшись, я уже шагнул к двери, как она распахнулась, запыхавшаяся Астрит влетела в комнату, захлопнула и прижалась к полотну спиной. В проёме я успел заметить несколько миловидных девичьих лиц. Астрит, выравнивая дыхание, наконец обратила внимание на меня, её губы сложились в несколько злорадную усмешку.

— Ты уже собрался? Хорошо, тогда иди, я пока что переоденусь и догоню тебя. Встретимся на занятии, — скороговоркой выпалила она, отталкиваясь от двери и шагая к кровати.

Я открыл было рот, чтобы задать вопрос по поводу будильника, но время поджимало, так что не стал вдаваться в подробности странного поведения соседки: стена между нами вроде бы стала несколько тоньше после гонки, но до конца не исчезла.

Пожав плечами, открыл дверь и шагнул в коридор, тут же оказываясь под прицелом четырёх пар глаз. Приподняв брови, с удивлением осмотрел девушек, которые тут же взяли меня в окружение. Спросонья забыв про правила этикета, я переводил взгляд с одной девицы на другую, замерев на месте. Наиболее смелая из них, заводила, видимо, сделала шажок вперёд, сконцентрировав моё внимание на себе: высокая, почти одного со мной роста с более женственными, нежели у остальных, формами, которые не скрывала даже свободная укороченная мантия. С лёгким нервным румянцем на лице и с горящими решительностью глазами она молча буравила меня взглядом и явно ждала от меня каких-то конкретных действий.

Меня с утра пораньше такое поведение незнакомой, пусть и симпатичной девушки слегка нервировало, я незаметно завёл руку за спину, нащупал дверную ручку и попытался повернуть, но оказалось, что дверь закрыта изнутри. Теперь стало понятно, почему Астрит влетела в комнату такая взмыленная и с бешеным взглядом, для неё подобное должно было вообще стать шоком, если эта четвёрка охотниц гнала её до общежития от самого учебного корпуса. А девицы отчаянные, ворвались на наш этаж, каким-то образом обойдя коменданта, переступили через строгость воспитания, ибо вот так стоять в мужском крыле считалось неприемлемым для столь молодых девиц, а эти явно первокурсницы…

Стоп, а с чего бы… Вдруг меня осенило: конечно, ради чего же девушки способны пойти на такой шаг? Приём у императора! Ведь многие аристократы, несмотря на существенно более высокие титулы нежели мой, ни разу за свою жизнь не увидят императорский дворец изнутри. По всей стране ходили сказки, легенды, предания о том, что же происходит за стенами этого монументального строения с его высокими башнями, светящимися окнами и огромными залами. Некоторые рассказывали, что там есть вечнозелёные сады под хрустальными куполами, оранжереи, в которых распускаются цветы со всех уголков мира и благоухают экзотические фрукты. Что танцевальные залы искрят золотом и брильянтами и обедают император с семьёй исключительно с золотой посуды. Что самые прекраснейшие девушки прислуживают императору, услаждая его взор.

Но были и другие слухи: по углам шептались о том, что в мрачных подвалах императорского дворца затаились самые страшные пыточные за всю историю существования империи, в которые никто из смертных не желал попадать. Там содержались преступники, навечно подвешенные за рёбра на стальных крюках. Самые отъявленные душегубы подвергались нечеловеческим пыткам и умирали в застенках, не видя более солнечного света. Те, кто попадал в эти подвалы под покровом ночи, никогда больше из них не выходили. Никто точно не знал, что именно там происходит, а потому каждый представлял свои самые ужасные страхи, на которые только был способен, увеличивая ужасающее величие императорского дворца.

И теперь мы с Астрит были двумя билетами на приём, где можно будет увидеть самого правителя нашей страны…

Вежливое покашливание вывело меня из задумчивости, напоминая, что я стою в коридоре не в одиночестве. Моргнув, я осознал, чего от меня ждут: приветственного поклона. Выступившая вперёд девушка даже слегка приподняла изящную ручку, как бы намекая на определённую последовательность действий, принятую по этикету в высшем обществе.

Смирившись с тем, что обратно в комнату мне сейчас не попасть, я натянул на лицо невозмутимую маску, слегка склонился и взял нежную ручку в свою ладонь, сразу же ощущая, как мозоли от занятия с мечом почти царапают тонкую кожу девушки. А вот сама особа пусть и слегка зарделась, но с победным блеском глянула на подруг, которые явно не разделяли её радости, поджимая губы и завидуя её смелости.

— Баронесса Иветта Ригель Мансуа, — представилась она мелодичным, но слегка подрагивающим голосом. — Разрешите сопроводить вас на завтрак? — баронесса слегка поморщилась, ей была явно непривычна роль просителя. Скорей всего, обычно она была как раз-таки на моём месте того, кого приглашают на завтраки, а уж она благосклонно соглашалась или отказывала.

Интересно, ей на бал к императору просто захотелось или у её отчаянной смелости есть какая-то ещё причина?..

* * *

— Как ты могла так сглупить, дочь?!

Крик матери был для Кассандры подобен пощёчине. Или даже хуже: девушке казалось, что ударь та её, было бы гораздо легче, чем слышать все эти жестокие слова и видеть поджатые в недовольстве губы. Мать металась перед ней, заламывая руки.

— Я подумала, что он — пустышка! Ты просто не видела всего, он не мог сделать даже элементарного! — попыталась оправдаться Кассандра. — Такие нам в роду не нужны…

— То есть ты посчитала, что умнее всех и достойна решать, кто нужен роду, а кто нет?! — взвилась мать, повышая голос, хотя, казалось, что громче уже некуда. — То есть наш покровитель ничего не соображает, а ты — сущий брильянт тактики и наблюдательности?!

— Нет, что ты! Конечно нет! Прости, я…

— А теперь тот, кого ты посчитала пустышкой, идёт на бал к императору! Не будь ты столь поспешна в выводах, то сейчас бы искала подходящее платье, а потом блистала бы рядом с ним!

— Мама, я…

— Ничего, — вдруг взяла себя в руки женщина, резко успокаиваясь и останавливаясь напротив дочери. — Ничего. Поспешность — это болезнь молодости, лечится с годами. Мы всё исправим, правильно? Ты всё исправишь. В конце года его ждёт испытание, которое он не пройдёт, тогда этого парня выставят на аукцион. Амораны вцепятся в него и будут торговаться до последнего, но при ставках выше нормы у парня будет выбор. Ты должна сделать так, чтобы он выбрал именно Шентри!