Дыхание жизни

Сколько Три себя помнил, то есть порядка двадцати семи – двадцати восьми лет, теме погоды в его окружении всегда уделялось достаточно мало внимания. Когда он жаловался на жару или холод, мама любила повторять: «Не бывает плохой погоды. Бывает неподходящая одежда!» Она работала учительницей, и у нее был особый подход к воспитанию.

– С ветром все в порядке. С миром что-то не то – факт. Но ненадолго, – ответил Мамонт и повернулся к входной двери, со звуком выстрела хлопнувшей от очередного порыва.

Три вздрогнул и посмотрел на вход. Все было по-прежнему: байкеры гоготали, женщины визжали, официанты сбивались с ног. Но новый приятель был прав – с миром было что-то не так. И у парня уже сложилось ощущение, словно воздух наполняется запахом перемен, вихрем летящих из неведомых краев. В какой-то момент даже показалось, что сквозняк проник и бар. Три поежился. Может быть от легкого ветерка, заставившего зазвенеть висящие над стойкой бокалы, а может быть от осознания того, не один он задумывается о происходящем вокруг. И оба они сейчас смотрит на мир через рюмку с текилой.

– За ветер перемен! – провозгласил Мамонт, глядя на Трития с хитрым прищуром.

– Только каких? – задумчиво ответил тот, после чего рюмка отправилась на столкновение с чужим сосудом, словно пилот-камикадзе.

– Самых лучших! Вообще, все, что ни делается – к лучшему. Все, что не делается – тоже, – важно заявил Алекс. – Сйчас все старое и негодное сдует, новое и красивое – принесет. И какая жизнь начнется! – блаженно продолжил он, цокнув языком и закатив глаза.

– Какая жизнь? С чего она начнется? Мне кажется, у большинства просто мозги выдуваются. Или уже выдулись. У меня, наверное, тоже. Чувствую, что-то происходит, но что – хоть убей не понимаю, – расстроено проговорил байкер, уставившись в жерло бутылки.

– Ну, в общем-то, ничего удивительного. Сам человека вряд ли догадается, что к чему. Даже такой, как ты, – отсалютовал Мамонт.

Чаще всего люди, почти не знавшие парня, высоко оценивали его способности, таланты и множество положительных черт. Он прекрасно понимал и признавал существование на свете огромного количества людей, умнее его, сообразительней, симпатичнее, обладающих более изящным чувством юмора и даже, возможно, более талантливых. В то же время Три ясно осознавал: даже если таких персонажей и много, у человечества оставалась серьезная проблема – они почти никогда никому не встречались. Комплимент Алекса Мамонта ему почему-то был приятен. Он слегка склонил голову, выражая согласие с такой оценкой.

– Дело не в погоде, – продолжил Мамонт. – Точнее, не в ней одной. Да, ее нельзя назвать идеальной. С другой стороны, моим знакомым кайтерам она очень нравится. Они вообще молятся, чтобы подольше ветер не стихал. И что-то мне подсказывает – их услышали, – он продемонстрировал улыбку человека, который знает нечто недоступное никому на свете.

На Трития заявление не произвело особого впечатления. Он с уважением и интересом относился к всевозможным теориям заговоров, наговоров и приворотов. Но не верил в климатическое оружие, кем-то направленное одновременно против всех континентов и большинства стран. Версию с инопланетянами парень не рассматривал. Божественное вмешательство также не входило в список правдоподобных вариантов. Конечно, уже несколько тысяч лет ходили слухи о всемирном потопе. В реальности подобного события Три практически не сомневался. Но более правдоподобной версией катаклизма ему казалось глобальное таянье ледников. Было очевидно – что-то происходило с природой. Но ни астероиды, ни метеориты, ни кометы с Землей не сталкивались. По крайней мере, способные повлиять на климат на всем земном шарике облетали его стороной.

– И кто же их услышал? Великий метеоролог Вселенной? – сделал попытку пошутить Тритий, и тут же увидел стремительное падение своего рейтинга чуть ниже уровня плинтуса в глазах Алекса.

– Причем тут метеорологи? – поморщился тот, но видно передумал ставить крест на собеседнике. – Все намного интереснее! – и он заговорщицки подмигнул.

Тритию показалось, будто они остались в клубе одни. Хотя вокруг царили шум и гам, а за соседним столиком азартно играли в карты, сопровождая каждый ход комментариями, способными лечь основу не одной диссертации филологов. Справа на стойке уютно похрапывал мордоворот в кожаной жилетке. Из уголка его рта весенним ручейком сбегала слюна, образуя небольшое озеро в котором планировали тронуться в плаванье пара окурков. Раненый бармен с кем-то разговаривал по телефону, время от времени трогая свою забинтованную голову, морщась и ойкая. Через слово он кидал недобрые взгляды на Трития.

Тот не замечал ничего и никого.

Что-то подсказывало – перед ним приподнимается занавес удивительной тайны. Возможно, причиной тому была выпитая текила, удачно легшая на свежую и интересную тему. Она серьезно отличалась от великого множества других, в сотый раз обсуждавшихся за столиками и другими квадратными метрами, оккупированными весьма нетрезвыми байкерами. Три вытащил из кармана сигару, проткнул ее филейную часть валяющейся на стойке зубочисткой и начал раскуривать. Мамонт, довольный произведенным впечатлением, с улыбкой наблюдал за шаманскими действиями.

– Интересно… Очень даже интересно! – выпустив облако дыма, на секунду спрятавшее его от всего мира, медленно проговорил Три. – Нужно обсудить!

– Конечно, обсудим, – уверенно кивнул Алекс. – Только не здесь. Во-первых, мне тут надоело, а во-вторых, тебе тоже стоит попрощаться с гостеприимным заведением, – и указал на бармена, который шептался у входа с зашедшими внутрь тремя молодчиками, время от времени кивая в сторону Трития.

– Ну, вечер обещает быть томным, – наклонив голову, ответил парень и пару раз описал ею небольшой круг. Шейные мышцы приятно отозвались.

– Да, оторвемся по-питерски, как любит говорить старик Билли! – кивнул Алекс и хлопнул Три по плечу.

Резким движением он встал с барного стула и, не оборачиваясь, направился к выходу. Тритий задержался ровно настолько, чтобы достать из кармана приготовленные на гулянку деньги и швырнуть их на стойку. Бармен отработанным движением смахнул купюры и вздохнул:

– Вы там аккуратнее…

– Как всегда. Не впервой, – ответил Три, одернул куртку и быстрым шагом направился к дверям, хлопком проводившим Мамонта секунду назад.

Срисовав Трития, компания приятелей быстро осмотрелась по сторонам, и сочла за лучшее покинуть байкерское логово. К тому же они уже начали ловить на себе любопытные взгляды. А заводить новых знакомых среди сегодняшних посетителей клуба не входило в их намерения, как смиренно догадался парень, толкая дверь. Прятаться за чужими спинами он не любил. Да и вообще не любил бояться, предпочитая заглядывать страхам в лицо. Однако первая физиономия, радостно встретившая его вместе с сильнейшим порывом ветра, принадлежала Мамонту.

– Ну, что, пошли? – спросил Алекс и подмигнул.

– Куда?

– Мотор ловить! Я пьяным за руль не сажусь, – пожал плечами Мамонт. – И рекомендую найти такси поскорее.

Три огляделся по сторонам. Посетителей бармена не было видно. Впрочем, успокаиваться и расслабляться не стоило.

– Согласен. Только куда поедем?

– Дальше? Ну, куда-нибудь заглянем, – тут он ухмыльнулся. – Мы же с тобой погоду едем обсуждать.

И Алекс быстрым шагом пошел в сторону Новослободской. Но раньше, чем они успели увидеть небольшую стайку таксистов, перед ними, словно айсберг перед «Титаником», выросла фигура одного из зачинщиков будущей драки. Три закатил глаза. Но не от избытка чувств, а от сокрушительного удара по затылку от следующего товарища, вынырнувшего из-за спины. Сколько было следующих ударов – два или три – ускользающее сознание заметить уже не успело.