Дык

"Запорожец" лихо выскочил на ленинградское шоссе, обогнал черную "Волгу", которой Серега в заднее стекло показал сразу две фиги, и рванул по прямой. Однако, уже у кольцевой, прямо напротив поста ГАИ, где скучал милиционер с глупым лицом, у "Запорожца" отскочил задний бампер.

– Холера!!!
– заорал Сидор, нажимая на тормоза.

Визг остановившегося "Запорожца" разбудил гаишника, тот встрепенулся, схватился за свисток и заверещал.

– Елы-палы!
– сказал Фтородентов, потирая ушибленный при торможении нос.

– Я к нему не пойду, - категорично сказал Сидор.

– Я человек спокойный, можно сказать, по-христиански смиренный, но ментов терпеть не могу!

– Дык, - сказал Антоныч.
– А мусорка своего нам на съедение дашь?

– Дырку вам от бублика, а не Шарапова!

– Тогда я схожу, - Антоныч с трудом выбрался из машины и направился к менту, который стоял, постукивая своей полосатой палочкой по колену и нетерпеливо ждал.

– Почему нарушаете!
– утвердительно заорал гаишник, вовсе не ожидая ответа Антоныча.
– Пройдемте непосредственно со мной!

– Э... Начальник, - ласково проговорил Антоныч.
– Дык, мы ж ничего не нарушили! Ехали себе и ехали, а тут бац!

– Пройдемте!
– не слушал возражений гаишник.

– Понимаешь, начальник, у меня сосед - такая сволочь - вечно что-нибудь подстраивает. Сегодня еще ничего, бампер открутил, а неделю назад - вообще колесо. Дык, мы тут совсем не при чем!

– Права!
– потребовал милиционер, кося глазом и протягивая руку в перчатке.

Антоныч вздохнул и протянул права. Гаишник раскрыл документ. С фотографии на него, весело ухмыляясь, смотрело пухлое лицо Сидора.

Сверив физиономию Антоныча с фотографией, страж порядка пришел к выводу, что перед ним не тот, кто на фотографии.

– Поддельные!
– зарычал он.
– Пройдемте!

– От заладил!
– воскликнул Антоныч.
– Дык, ты чтож не видел, что я не с водительского места вылез? Водитель у нас шибко толстый, а машина шибко маленькая. Понимаешь, мы сегодня с утра позавтракали не вылезая из машины, Сидора и разнесло, дык он и застрял там между сидением и рулем. Ему, однако, не выбраться.

Милиционер задумался.

– Нужен водитель!

– Елы-палы! Ну, пошли, - не выдержал Антоныч, - покажу тебе водителя.

Они подошли к "Запорожцу", причем Антоныч по дороге подобрал бампер и спрятал его за спиной.

Гаишник наклонился к окошку, прищуря глаз изучил Сидорову рожу. Сидор при этом осмотре нервно дергался, открывал рот, чтобы сказать какую-нибудь грубость, но вовремя одумывался и молчал.

– Видишь, - сказал Антоныч.
– Плохо ему, застрял бедняга. Тужится, а вылезти не может.

Милиционер распрямился.

– А что в багажнике?

– Дык, канистрочка с бензином... Ну, и книжки.

– Открыть!

– Фтородент, открой!

Вася, которого сделали ответственным за все, что лежало в багажнике, выбрался из машины, позвенел ключами и открыл.

– А!
– заорал гаишник.
– Это что?

– Портвейн, - робко сказал Василий.

– Понимаешь, начальник, у Васи вот тетушка в Ленинграде умерла. (Вася сделал жалобное лицо.) Мы едем поминать. А как поминать без этого самого? Сам понимаешь!

Гаишник подвигал челюстью, обернулся и пристально посмотрел на Антоныча.

– А!
– опять заорал он.
– А что ты прячешь за спиной?

Антоныч показал бампер от машины.

– Спекулировать запчастями едешь! Пройдемте!

– Дык, - офонарел Антоныч.
– Это ж у нас бампер-то отвалился, у нашего "Запорожца". Я ж говорил уже.

– Не положено.

– Чего не положено?

– Не положено, - уперся гаишник.

Вася Фтородентов втихаря закрыл багажник, сунул ключи в карман.

– Чего мы сделали-то?
– добивался вразумительного ответа Антоныч.

– Не положено, - твердил твердолобый мент.
– Пройдемте.

– А!
– осознал вдруг Фтородентов и снова открыл багажник. Гражданин начальник, а вот за упокой моей любимой бабушки...
– он протянул дорожному стражу бутылку порвейна.
– Помянуть-то надо!

– Не положено, - буркнул гаишник, но бутылку взял, обошел вокруг машины, посмотрел на номер, повернулся к митькам спиной и зашагал к своей будочке, помахивая в левой руке жезлом, в правой бутылкой портвейна.

Антоныч и Василий по-быстрому залезли в машину, Сидор нажал на педаль, "Запорожец" громко чихнул и сорвался с места.

– Дык!..
– сказал Антоныч.

– Елы-палы, - подтвердили Сидор и Серега.

Василий погладил Мирона и опять уткнулся в окно.

"А как там без меня Настенька?" - думал он...

Глава девятая,

Свобода

– Что на месте тебе не сидится?
–

Ты в ответ вопрошаешь строго.

– Я отныне вольная птица,

Отпусти ты меня на свободу!

Е.Глебова

– Свобода!!!
– орал Антоныч, высунувшись из окна. Его волосы были откинуты назад встречным ветром, он блаженно жмурился, показывал язык машинам, которые обгонял их "Запорожец", и орал.

– М-м-м, - радостно мычал Сидор, подпрыгивая за рулем. Навстречу неслись белые полосы, "Запорожец" подпрыгивал на обычных для советского шоссе ухабах.

Счастливые Васька и Серега, обнявшись, выкрикивали "Матросскую тишину". Мирон на коленях у Василия истошно вопил. В общем, всем было хорошо.

Но тут резкий милицейский свисток заставил Сидора опять обругаться и затормозить. Все обернулись к заднему стеклу. В десяти метрах стояла милицейская машина, и от нее шел к "Запорожцу" гаишник, точная копия первого. Гаишник точно также постукивал по ноге жезлом и преглупо ухмылялся.

– Холера!
– сказал Сидор. Было видно, что и к этому гаишнику он не пойдет.

– Если дело пойдет такими темпами, - проговорил Фтородентов, готовя ключи от багажника, - не проехав и пол пути до Питера, мы растеряем весь портвейн.