Дым и металл
Шрифт:
— Оружие наготове, — приказываю я. — Проверь фургон.
Я поднимаю оружие и прижимаю приклад винтовки к плечу. Расслабляю шею, позволяя щеке прижаться к рукоятке. Мы подходим медленно, каждый шаг просчитан и осторожен. Оглушающе тихо, и густой запах масла и расплавленной пластмассы висит в воздухе.
Прохожу перед Тэдом, продвигаясь к задней части фургона. В нескольких метрах от меня распахиваются двери, и я застигнут врасплох, как гребаный дилетант, двумя придурками с пушками.
Бах.
Бах.
Люди Черепа падают на землю, один прямо у моих
— Спасибо, — выдыхаю я, в ушах звенят выстрелы.
— Ты налево, — заявляет он, — я буду справа.
Кивнув, я обхожу фургон с левой стороны. Никакого движения — даже когда обхватываю ладонью холодный металл ручки. Я держу винтовку на прицеле, палец практически нажимает на курок, и дергаю дверь.
— Твою мать! — рычу я, когда тяжелое твердое тело врезается в меня, выбивая винтовку из рук.
Когда мы падаем на дорогу, затылком впечатываюсь в твердую поверхность, а винтовка скользит по асфальту и попадает в канаву. Ужасная боль пронзает голову, до звездочек перед глазами. Мозг как будто перекручивается в голове, а легкие не раскрываются полностью под весом чужого тела. Чувствую чьи-то тяжелые руки, сжимающие горло.
— Надо было догадаться, что ты будешь здесь, ублюдок, — рычит он, сдавливая пальцами мою шею так сильно, как только может.
Я надавливаю на его бицепсы, но он не двигается, так как у него доминирующее положение. Я задыхаюсь. Ох, ну на хер это все. Сегодня я не умру.
Резко дергаю бедрами, сбрасывая этого козла с себя. Ослабев в результате аварии, он теряет позицию и падает в метрах трех слева от меня. Я перекатываюсь на живот, холодный воздух наполняет мои легкие, отчего я испытываю тошноту. Мне требуется секунда, чтобы восстановить равновесие, а мудак, который запрыгнул на меня, стонет и прикрывает лицо руками. Я сплевываю, потом иду к винтовке и поднимаю ее с земли. Приближаясь к нему, я навожу оружие ему в лицо. Он опускает руки. Лицо, которое только что было искажено ненавистью и злобой, сейчас уже кроткое и умоляющее.
— Пожалуйста, — умоляет он хриплым голосом, — у меня есть дети.
Я прижимаю дуло винтовки к его лбу. Если это правда, то я сделаю одолжение его детям, когда снесу ему голову. Никто не сможет использовать детей в качестве рычага, если он мертв.
— Если я позволю тебе жить, Череп убьет тебя и твоих детей тоже. — Я сильнее прижимаю дуло. — Я сделаю им одолжение.
— Джай! — зовет меня Тэд.
Я не могу отвести взгляда от человека, которого сейчас не станет.
— У них подкрепление, и они рядом. Нам пора.
Может, мне не стоит убивать этого парня... может, это будет как еще одно сообщение, если я оставлю одного из них в живых.
— Да всади уже пулю ему в голову, Стоун, — стонет где-то неподалеку Хасс. Он откашливается и хрипит. — Он видел наши лица. Если ты отпустишь его, мы все потеряем.
Это все, что нужно было сказать. Я нажимаю на курок.
Бах.
Кровь попадает на мою руку, остальная — на дорогу, и его размозженная голова разлетается по асфальту. Тэд и Хасс рисковали всем ради этого момента. Они хотят его убить? Будет сделано. Никаких вопросов. У меня были сомнения насчет преданности Хасса, но сегодняшний вечер все решил.
Вокруг оглушающе тихо.
Я смотрю на Тэда. Он уверенно кивает мне, но уголки его губ опущены, а в глазах сожаление. Позади него Хасс прижимается
своим окровавленным телом к фургону. Его одежда разорвана, обнажая пятна чистой и татуированной кожи. Слабый свет луны освещает его лицо, на котором видна темная кровь. Она бежит из-под волос и из носа, из живота и бедра, стекает с его левой руки. Руки, которая явно сломана.— Господи, твою мать, — вырывается у меня, и я делаю шаг к нему.
Он ворчит от боли, поворачиваясь к открытой пассажирской двери.
— Я в норме.
— Черт. Нам нужно отвезти тебя в больницу, — говорит Тэд, нервно проведя ладонью по лицу.
— Я же сказал, что в порядке, — шипит он сквозь зубы. — Верните меня к озеру. Я сам позабочусь об этом. — Он переводит на меня взгляд. — Проверь своего брата.
Точно. Джоэл. Я бегу к задней двери фургона, пока Хасс объясняет Тэду, что он подготовил вторую машину в часе езды к северу отсюда. Должен отдать ему должное: он все продумал. Может быть, все эти парни из УГО (Примеч.: сокращение от Управление Гражданской Обороны США), не так уж и плохи, в конце концов.
Я забираюсь в фургон, и вот он, привязан к стенке фургона, с кляпом во рту и без сознания. На нем грязные джинсы и черная борцовка, одежда местами порвана и запачкана грязью. Я замираю на месте. Это словно сон... Я уже и не надеялся, что когда-нибудь снова увижу своего старшего брата. Медленно опускаю винтовку на пол и поворачиваюсь, чтобы закрыть двери позади себя. Когда они закрываются, автоматически включается неяркий синий свет, освещая пространство. Именно тогда я замечаю кровь, стекающую по его затылку.
Я резко подаюсь вперед и приседаю, чтобы обхватить его лицо ладонями.
— Джоэл? — я легонько бью его по щеке.
Он не двигается. Черт.
Прижимаю пальцы к его шее, чтобы нащупать пульс. Он слабый, но есть. Я выдыхаю, и облегчение наполняет мое тело.
Я сделал это. Нашел Джоэла. Я оседаю и упираюсь головой в колени. Звуки искореженного металла проникают в мой мозг, заставляя содрогнуться. Слава Богу, фургон все еще на ходу, иначе мы были бы в жопе.
Мое тело плавно качается из стороны в сторону из-за движения фургона. Поднимаю голову и смотрю на Джоэла. Я почти не узнаю его.
— Глупый ублюдок, — бормочу я. — Что ты с собой сделал?
Глава 15
Эмили
Мои нервы натянуты. Не на шутку. Снаружи темно, и я ни черта не вижу. Ни стены, ни мебели, и это выводит меня. Какова вероятность провала, и что Джаю не удастся забрать своего брата у Черепа? Либо кто-то знает, что я здесь, либо Вселенная прикалывается надо мной. Я держу пушку перед собой, но она сильно трясется из-за дрожи в моих руках. Вот почему я не поехала с ними? Почему думала, что остаться здесь, в чужом доме, совсем одной было хорошей идеей? Я прижимаюсь спиной к стене в коридоре и закрываю глаза. Ветки деревьев снаружи качаются на ветру. Одни бьются о дом, в то время как другие скрипят, трещат и пугают меня. Где же они, черт возьми? Их нет уже несколько часов. Я бы могла проспать бесконечное количество минут, но нет. Я не могу спокойно спать, зная, что они там. Они могут быть ранены. Могут быть мертвы.