Дырка от бублика

— Больше, чем неплохо! — пробормотал Шведов.

По дороге к Овсянникову они заехали в салон «Очкарик», который украшала вывеска «Очки за один чае». Пока очки делали, компания завернула в магазин одежды. Вера всунула свою новую подопечную в тесные вельветовые штаны и короткий черный свитер. Шведов оплатил также новую куртку, сапоги и сумку.

— Борька меня убьет, когда узнает, — пробормотал он, втайне любуясь тем, что у них получилось. — И вот что, Астапова! Постарайся ничего не ронять и не портить. Я понимаю, что это зачастую не в твоих силах, но все-таки следи за собой. Жека мужик умный, за это я ручаюсь. И старую сумку с документами мне отдай — он может полюбопытствовать, пока ты будешь в душе или в туалете. Все-таки сыщик!

Элла отдала ему сумочку, тайком вытащив оттуда ключи от своей квартиры. Мысль о том, чтобы войти туда, приводила ее в ужас. Однако откуда в этом случае начинать расследование, как не с места преступления?

ГЛАВА 4

Когда Жека Овсянников открыл дверь и увидел Эллу, то сразу же воскликнул:

— Ого!

Она тоже хотела воскликнуть «Ого!», потому что этот самый Жека оказался здоровенным мужиком с перебитым носом и длинной светлой челкой, падавшей на один пытливый глаз. Второй пытливый глаз был откровенно синим, без всяких оскорбительных крапинок и обводок. «Он ужасно некрасивый! — пронеслось в голове у Эллы. — Не правильные черты лица, слишком большой рот, слишком близко посаженные глаза». Однако смотрела она на него не отрываясь и, кажется, даже забыла, зачем пришла.

— Очень приятно познакомиться. Евгений, — сказал Овсянников, нимало не смущаясь, и насмешливо улыбнулся. И протянул ей огромную лапу — поздороваться.

Элла с опаской вложила в нее ладонь и пропищала:

— Бэлла.

Шведов посоветовал ей остановиться на этом варианте, чтобы не запутаться.

— Зуб даю, — сказал он, — когда задумаешься, то на Вику или Машу просто не среагируешь. Так себя и выдашь.

— Бэлла, — пробормотал Овсянников. — Как жаль, что мне запретили выступать в роли Печорина…

— Категорически запретили, — вскинулся Шведов. — Считай, что моя племянница — это твоя племянница.

— Понял, не дурак.

— Ну, — воскликнул Шведов с фальшивым оживлением, — вот и познакомились! Распоряжайся Бэллой по своему усмотрению. Ну, в смысле, она может приступить к работе прямо завтра с утра, — спохватившись, поправился он.

Как только Шведов суетливо попрощался и захлопнул за собой дверь, Элла мгновенно почувствовала себя блохой, свалившейся на паркет. Скрыться было решительно некуда.

— Предлагаю сразу же перейти на «ты», — сказал Овсянников, прислонившись к косяку и сложив на груди ручищи. — Комната для тебя готова. Сразу хочу оговорить некоторые моменты. Питаюсь я в основном в ресторанах. Так что готовить для меня не надо. Так же, как стирать и убирать.

— А я где буду питаться? — тут же спросила Элла, которая с утра ничего не ела. Желудок сводило, как челюсти у голодной акулы.

— Поскольку ты теперь у меня на довольствии, то будем питаться вместе. Где я, там и ты. Если тебя это устраивает.

— А сегодня? — спросила Элла.

— Что сегодня? — не понял он.

— Где я сегодня буду питаться?

Овсянников вскинул руку и посмотрел на часы. Впрочем, он сделал это демонстративно, потому что и так знал, что давно перевалило за полночь. За окнами было темно, а эта девица стояла и хлопала кукольными глазами за стеклами узких очков без оправы. Ему показалось, что на самом деле она его боится и крепится изо всех сил, чтобы не сжаться в комочек.

— Ты к нам из провинции или как? — спросил он, пригласив ее на кухню и добыв из холодильника снедь.

— Да нет, я тоже из Москвы. Просто… У меня сейчас обстоятельства…

Овсянников посчитал неудобным спрашивать, что за обстоятельства, хотя ему очень хотелось узнать. «Он меня расколет, — думала Элла, поглощая бутерброд за бутербродом. — У него взгляд, как у охотника». Ее пугала его дикая внешность — лохматая голова, огромные плечи и торс, которым хорошо закрывать пробоины в корабле. Даже если бы она не числилась в розыске, она все равно отнеслась бы к нему с опаской. «Ну Шведов меня и спрятал!» — посетовала она, копошась в ванной комнате, где Овсянников выделил ей полотенце и полочку для умывальных принадлежностей.

— Но помни! — предупредила ее накануне операции Вера. — Без грима ты не должна попадаться Жеке на глаза. Смывай с себя все только перед сном, а как проснешься, первым дедом хватайся за косметичку.

— Спасибо, дорогая крестная, — пробормотала Элла.

В комнате, которую выделил ей Овсянников, было холодно и мрачно. Он жил в старом доме с высоченными потолками и просторными подсобными помещениями и, кажется, вовсе не был озабочен тем, что у него в квартире неуютно, как в рыцарском замке. Довершая сходство с замком, в гостиной пылал мрачный камин, возле которого лежала чья-то шкура с растопыренными лапами.

Постель, в которую Элла забралась, оказалась ледяной. Накрахмаленные простыни хрустели, и она долго возилась в них, размышляя обо всем, что произошло, и замирая от страха. Как ни странно, присутствие Овсянникова за стеной странным образом ее успокаивало. Хотя не факт, что он станет защищать ее, если что случится.

* * *

Когда Овсянников позвал ее завтракать, она накрасила всего один глаз. Пришлось все делать быстро, и она второпях переборщила с тенями и помадой. Кроме того, волосы не желали лежать, как им было велено, а выбивались из прически и завивались в колечки. Элла еле-еле уложила их так, как показывала Вера.

— Я сейчас занимаюсь одним делом, — сказал Овсянников, наливая кофе. — Так, ничего особенного. Бракоразводный процесс. И еще — один друг попросил меня найти свою приемную дочь.

— Я знаю, мне дядя рассказал, — кивнула Элла. — Ты ищешь приемную дочь Бориса Михальченко. Она работала у дяди в редакции.

Овсянников замер с кружкой в руке, потом подул в нее и пробормотал:

— Трепло твой дядя.

— Но я же все равно буду в курсе всего, — пожала плечами Элла.

— Да?

— А как же иначе? — Она положила бутерброд на тарелку И посмотрела Овсянникову в глаза. — Секретарша частного детектива — его доверенное лицо. Вдруг что-то случится и мне нужно будет срочно принять решение? Что же мне, как дуре, хлопать глазами? И вообще я хотела поучиться мастерству. На примере поимки этой приемной дочери. Мне уже тридцать… — Овсянников тут же вскинул брови, и Элла, вспомнив, что Шведов скостил ей четыре года, поспешно добавила:

— Скоро будет. А у меня в руках никакой профессии.

— А образование?

— Филологическое, — мрачно призналась Элла.

— И что? Ты хочешь стать классной частной сыщицей?

— Да нет. Я хочу стать классной секретаршей частного сыщика. Это ведь тоже своего рода специализация!

— Ну ладно, — пожал он плечами. Под его рубашкой перекатились мускулы, и Элла подумала, что, если однажды он захочет ее прикончить, ему не придется особо напрягаться. — Пойдем в комнату, я тебя проинструктирую.