Дыши в такт со мной

ВИЧ, ВИЧ, ВИЧ,ВИЧ… ВИЧ.

Что она о нём знает?

Это страшно, от этого умирают, это не лечится.

Она не могла заразиться. Она ведь не спала с ним.

Господи, а если бы всё зашло дальше в тот вечер? Если бы всё случилось?

Мотая головой, пытаясь оттолкнуться от собственного голоса в голове, Клео бросается в сторону шумящего шоссе, где-то за пределами квадратных домов из рассыпающегося кирпича.

Прохожие шарахаются от неё. По вороту пальто стекают холодные капли снега, волосы превратились в ледяные сосульки.

Поймав такси, она умоляет водителя не щадить педаль газа.

Скорее домой.

Скорее забыть.

Её мирок был прекрасен. Мирок, где все живы, здоровы и счастливы, где любую проблему можно решить деньгами.

Мир Логана был уродлив и она не позволит затащить её туда.

Оказавшись дома, Клео с трудом открывает дверь, ключ отказывается отпирать замок, затем ручка отказывается поворачиваться.

Когда она, наконец, попадает внутрь, сбросив пальто, прямиком бежит в ванну.

Сбросив одежду, она забирается в ванну и включает горячую воду.

Ей кажется, что она грязная. Пропитанная им. Его вирусом. Его болезнью.

Опустившись на корточки, Клео обхватывает руками колени и прижимает их к груди.

Вода становится горячее, и она морщится от боли покрасневшей кожи. Словно она превращается в папирусную бумагу и, скукожившись, слезает, утекая в водосток.

Она выходит через час, когда становится невозможно дышать и лёгкие уже плавятся от горячего пара.

Обернувшись в полотенце, она идёт в гостиную, оставляя на полу мокрые следы.

Поправив очки, Рассел отрывается от ноутбука, и переводит на неё сосредоточенный взгляд, словно она была очередным договором, готовым к подписанию.

– Летом ты едешь с нами на озеро? – пробежав пальцами по клавиатуре, Рассел устало вздыхает. – Приезжает мой старый знакомый, я хочу испытать новые японские, балансирующие кроссовки, а мама в очередной раз попытается справиться с морской болезнью на яхте отца.

Опустившись на край дивана, Клео дрожащей рукой проводит по мокрым волосам, прижимая ладонь ко рту.

Горячие слёзы смешиваются с остывающей водой, пропитавшей тело.

Шмыгнув носом, она кивает.

– Хорошо.

Кивнув, Рассел устало вздыхает.

– Звонила твоя мама, завтра она приедет к тебе в офис.

Поднявшись, Клео уходит в спальню, словно не замечая её отсутствия, Рассел говорит что-то ещё, чуть громче, чем до этого, она кивает в ответ и он, должно быть, чувствует, раз делает то же самое.

Сбросив полотенце, она забирается под одеяло, и тело дрожит, словно каждая клеточка пытается осознать происходящее.

Она закрывает глаза, чувствуя, как натягиваются и сокращаются мышцы, как бежит дрожь и она сгибается в судорогах.

Тихо всхлипнув, Клео выбирается из-под одеяла, и шепчет в тёмную пустоту:

– Почему он?

~***~

Я смотрел в перекрёстки светящихся окон и кажется никогда не чувствовал себя таким одиноким.

У меня был весь мир, у обычных обывателей не было ничего, помимо четырёх стен и тарелки супа на ужин.

Почему же я тогда стою здесь и смотрю, как чья-то хозяйка домашнего очага разогревает ужин?

– Доброе утро.

Оторвав взгляд от экрана компьютера, Клео недоуменно вздёргивает бровь, когда в её кабинет заходит Роксана и падает на ближайший стул.

– Доброе утро, - свернув окна, Клео отодвигается от стола, скрестив руки на груди.

Посмотрите только на неё со стороны, она ведь сама невозмутимость и профессионализм, словно ничего и не было.

Рассел был идеальным выбором.

Он никогда не обратит внимания на её слёзы.

Никогда не утешит, не спросит в чём дело, но и не попрекнёт ими позже.

Простит ей слабость и предпочтет сделать вид, что ничего не было.

Отбросив назад волосы, Клео встаёт, как бы ненавязчиво демонстрируя новое платье от Patrizia Pepe из её последней коллекции.

Из толстой, плотной ткани, походившей на драп и связавшей её тело жгутом.

Оно было в тонкую чёрно-белую полоску, и поверх надевалась кожаная куртка из той же ткани, с тёмно-синими рукавами.

Клео прикусывает губу, и как она может думать о каком-то платье, когда в голове всё ещё роятся мысли после вчерашних новостей.

– Шикарный прикид, - бурчит Рокси, окидывая себя придирчивым взглядом.

– У тебя побелка в волосах, - подойдя ближе, Клео озадаченно хмурится, вытаскивая из волос девушки белоснежные, рассыпчатые песчинки.

– Чёрт, - стряхнув с волос побелку, Роксана морщится. – Я ночевала в отеле. Мы с Брендоном ночевали в отеле, даже скорее в мотеле, судя по количеству тараканов на стене, и криков за дверью.

Клео нетерпеливо постукивает ногой, слушая подругу.

Она должна рассказать. Хотя бы кому-то.

В конце концов, с ней он тоже общался, а вдруг между ними что-то было?

Ведь он ей нравился, разве она не имеет права знать правду?

Роксана продолжает что-то говорить, всплёскивая руками, но Клео её не слушает, лишь округляет глаза, когда это делает подруга и понимающе кивает головой.

Кажется, Роксану это не устраивает, раз она резко замолкает, прищурившись.

– Ты меня вообще слушаешь?

Замерев на мгновенье, Клео опускается на соседний стул и, сложив руки на коленях, от нетерпения вновь начинает стучать ногой.

– Я вчера была у Логана.

Раздражённо закатив глаза, Роксана всплёскивает руками и в воздухе мелькают её длинные ногти, выкрашенные в ядовито-зелёный цвет.

– Ты меня слушаешь? Мне негде жить, мои родители, кажется, попросили моего бывшего разрушить нашу квартиру!

– У Логана ВИЧ.

Роксана уже открывает рот, чтобы продолжить спор, когда до неё доходит смысл сказанных Клео, слов.