Дыши в такт со мной

Опустив голову, Клео скребёт носком туфли ножку стола, чувствуя, как в глазах набираются солёные слёзы.

– Он пытался отгородить тебя от себя, видит Бог, он пытался. Он поцеловал тебя лишь потому, что был пьян и потерял контроль. Он бы никогда не сделал этого на трезвую голову, я знаю Логана. Я вижу, что ты для него значила Клео, и значишь до сих пор.

Мы заигрались в эту игру, не думая о том, что будет дальше. Ни он, ни я, ни Верн. Никто не хочет верить, что однажды он просто закроет глаза.

– Хватит, - бормочет Клео, поднимая голову, и пусть глаза её наполнились солёной водой, она не позволит ей выбраться на свободу. – Хватит. Я не хочу слушать. Я всё для себя решила. Этого человека не будет в моей жизни. Никогда.

Задумчиво кивая в ответ, Адриа слабо улыбается.

– Я понимаю. Ты слабая, ты не смогла бы этого вынести. Жить не ради себя, а ради кого-то, кто заберёт часть тебя с собой. Ты слишком слабая.

– Убирайся, иначе я вызову охрану.

Поднявшись, Адриа подхватывает шапку, и, покрутив её в руках, вновь бросает взгляд на Клео.

– Спасибо тебе. Спасибо, что ты такая, иначе ему было бы больнее. Я не хочу, чтобы Логан страдал из-за тебя, а теперь он будет знать, что ты подлая дрянь. Никогда о нём даже не думай. Я тебе запрещаю.

Её мягкие черты лица становятся необычайно жёсткими, скулы проступают сквозь нежные щёки, и, подхватив перчатки, она покидает кабинет.

Только, когда Клео слышит хлопок двери, понимает, что не дышала всё это время.

Прижав ладонь ко рту, она делает тихий выдох.

Адриа права, она чертовски слабая.

Слабая даже для того, чтобы перечить матери.

Она бы никогда не смогла быть с таким человеком, как Логан.

4 глава

Причинять другим боль очень... больно.

Эйдзи Микагэ

2008 г.

Он просыпается, когда его спального мешка касаются первые лучи солнца.

Лениво приоткрыв глаз, он задирает шапку и, проведя рукой по лицу, устало зевает.

Ему требуется несколько секунд для того, чтобы вспомнить, кто он, где он и почему рядом так громко сопит чужеродный нос.

Нахмурившись, он поворачивает голову и натыкается на Джордан, что словно гусеница, запряталась в кокон из старых одеял.

Шмыгнув носом, Логан тяжело поднимается, снимает шапку и прячет в карман куртки перчатки.

В горных хребтах Медного каньона, где они ночевали, утром стояла немыслимая жара, а ночью невыносимый холод.

Неделю они прожили в близлежащим городке Креэль, но деньги утекали слишком быстро под напором улыбающейся владелицы хостела и им пришлось импровизировать.

Вернее Логану пришлось импровизировать, а Джордан, как верный щенок покорно следовала за ним, хотя каждый их день сопровождался скандалом под кодовым названием: «Кто кому больше нужен, или кто должен уйти».

Расстегнув куртку, Логан бросает её в спальный мешок, и, застегнув его, пытается затолкать в рюкзак.

Услышав шум, Джордан морщится и, открыв глаза, вздрагивает, будто ожидая нападения.

Рассказы жителей Креэля все, как один сводились к тому, что в горах обитают пумы, чёрные медведи и мексиканский волк.

Кстати Логан был почти уверен, что слышал его вой этой ночью, но предпочёл зарыться лицом в спальный мешок и забыться тяжёлым, холодным сном.

Спать было неудобно.

Ни один матрац, ни одно одеяло, ни одна куртка не могли сгладить углы крепких скал.

Они были повсюду.

Крохотные, стальные бугры, въевшиеся в поверхности, впивались в тело, оставляли следы, царапины и откровенно посмеивались над теми, кто посмел обживать их.

Реки хохотали вместе с горами и ущельями, разрывая камни на своём пути немыслимым грохотом.

Облегчённо выдохнув, Джордан медленно садится и, морщась от солнца, лениво выглядывает из-за выступа скалы, созерцая картину заснеженных верхушек далёких скал.

Пустыни, снега, реки, леса, причудливые горы, поросшие мхом, точно медью.

Деревья, усыпанные тяжёлыми листьями, шум воды, чья кристальная прозрачность разбивалась о ладонь, делая кожу ледяной в мгновенье ока.

Стянув шапочку, Джордан улыбается, растрепав тёмные, пушистые волосы.

За последнюю неделю она исхудала ещё больше, чем прежде.

Одежда висела на ней уродливым мешком, ноги превратились в кости обтянутые кожей, рёбра выступали наравне с ключицей, и она даже почти не стеснялась ходить без лифчика в простых майках, выступать всё равно было почти нечему.

Скулы выступали вперёд, рисуя на её лице новые линии и стирая мягкость некогда женственных черт.

– Доброе утро, - хрипит она, прочищая горло, и Логан слабо кивает в ответ.

Она закатывает глаза и тихо посмеивается над ним.

Хочет казаться таким занятым, всё время что-то снимает, смотрит, молчит и кажется, будто он умнее всех на свете.

– Мне снилось, будто ты был Гитлером, - хихикает Джордан, поднимаясь, и расправляя полы сарафана, висевшего мешком на её костлявой фигуре.

Логан вновь слабо кивает в ответ, вытаскивая из рюкзака банку консервов.

Нахмурившись, он деловито изучает её и, кивнув самому себе, достаёт из рюкзака следом полотенце и зубную пасту.

– Ты идёшь чистить зубы? – Джордан поспешно стаскивает куртку. – Я пойду с тобой. Ты ведь не оставишь меня здесь одну, верно?

– Здесь постоянно ходят туристы. Мы не можем бросить наш лагерь, - отрезает он, оставляя её одну.

Джордан окидывает их импровизированный лагерь скептическим взглядом.

Два спальных мешка, рюкзаки, запрятанные ключи от машины под крепкую змейку, угли от давно угасшего костра.

Опустившись на свёрнутый спальный мешок, девушка устало вздыхает, прижимая колени к груди.

Обойдя очередное ущелье, что веет ледяным холодом преисподней, Логан выходит к устью реки, где она слабым ручейком обхватывает гладкие камни.

Опустившись на колени, он опускает руки в ледяную воду и умывает лицо.