Дыши в такт со мной

Бет слабо улыбается в ответ, заправляя прядь сухих волос за ухо.

Стоит только ей представить, что Рассел действительно уже вырос, а она такая старая, какой видит себя в зеркале, настроение мгновенно портится и хочется, есть сладкое.

– Я привыкла, ты так похож этим на отца, - улыбнувшись, Бет кивает Реймонду и тот щёлкает пальцами.

Через мгновенье в руках Рассела появляется меню, он окидывает его беглым взглядом и, захлопнув, делает заказ.

– Я буду бараньи рёбрышки с молодой морковью, запечённые в красном вине и воду.

– Это всё? – Бет изгибает бровь дугой, и сын отвечает утвердительным кивком.

– Да, у меня встреча через полтора часа.

Закатив глаза, Бет вновь кивает и меню исчезает с их стола.

– Тебе нравится мой новый костюм? – Бет проводит рукой по белоснежной вышивке на позолоченном пиджаке, отливающем сияющей рябью. – Это Армани.

Улыбнувшись, Рассел кивает в ответ и, положив телефон на стол, отключает звук.

Это единственное, что она воспитала в нём лично.

Математические способности, манеры, умение обращаться с женщинами, всё это он постигал с помощью других людей, совершенно не имеющих никакого отношения к его семье.

Выключать звук на телефоне и откладывать его в сторону он научился благодаря матери.

Она не выносила, когда отец постоянно отвлекался и, тыкая пальцами в крохотные кнопки опять, и опять погружался в свой мир, расплывающийся в реальности бумажными купюрами и большими цифрами.

– Как продвигается подготовка к свадьбе?

Рассеянно пожав плечами, Рассел слабо кивает в ответ.

– Кажется… не плохо. Не знаю, этим занимается Эвелин.

Бет понимающе улыбается.

– Ох, Эвелин, этот вечно двигающийся моторчик внутри неё. Она удивительная женщина. Обожаю, когда она говорит. Мир вокруг становится ярче.

Вновь кивнув, Рассел отводит взгляд в сторону.

Бет замечает крохотную морщинку, что залегла у него на лбу, розовый след на переносице от очков, россыпь лопнувших сосудов в усталых глазах и едва заметный след от синей ручки на большом пальце.

Что с ним происходит?

Рассел казался расстроенным.

Это чувство было ему не свойственно.

В последний раз он плакал, когда отец пытался убить собаку, что оставила ему кровавый след на лице в виде шрама.

После этого она не видела столь ярких проявлений эмоций на его лице.

Он был в ярости, раздражён, нарочито громко смеялся, отпускал колкие шуточки, был демонстративно равнодушен, но никогда не был расстроен.

Никогда не отводил взгляд, думая о чём-то, никогда не создавал между ними пауз.

Паузы могли быть между ним и Клео, между ним и его сотрудниками, между ним и его партнёрами, между ним и его отцом, в конце концов, но только не между ним и его матерью.

Когда на столе появляется морской окунь и бараньи рёбрышки, Бет подаётся вперёд, подхватывая в руки серебряные приборы.

– Ты сегодня такой тихий. Всё в порядке милый?

Склонившись над тарелкой, Рассел рассеянно кивает в ответ.

– Всё отлично.

Поджав губы, Бет раздражённо вздыхает, не сводя с сына пристального взгляда.

Он, то ли делает вид, что не замечает её, то ли действительно отказывается замечать.

– Рассел, - её голос становится холодным, буквы обрастают инеем и прошиваются сталью, она, наконец, заставляет сына оторвать взгляд от тарелки и перевести глаза на неё. – Что с тобой?

– Я просто устал.

– Устал? Ты? – Бет нервно смеётся, и судорожно поправляя застывшую в лаке и чёрной краске причёску, бросает робкий взгляд на Реймонда. – Ты не можешь устать. Тебе не положено, ты ещё не на пенсии.

– Я в курсе. Я просто не выспался на этой неделе и хочу поскорее лечь в постель.

– Может, тебе стоит показаться врачу? Может, ты заболел? Может, у вас проблемы с Клео? Может, у тебя что-то не так на работе? Может, тебе показаться моему психологу?

Раздражённо закатив глаза, Рассел забрасывает в рот большой кусок мяса и несколько секунд пережёвывает его, в очередной раз, позволяя тишине осесть между ними.

– Мне ничего не нужно, мама. Всё в порядке.

– А мне так не кажется, - вздыхает Бет и даже её любимый морской окунь больше не кажется привлекательным.

Отодвинув от себя тарелку, она складывает руки на груди, обращая свой взор к единственной неразгаданной для неё загадке света – Расселу.

– Милый, что случилось? Расскажи мне, я ведь твоя мать. Ты единственное, что есть в моей жизни, и я хочу, чтобы ты был счастлив. Скажи мне честно, дело в Клео?

Устало вздохнув, Рассел отодвигает тарелку и, скрестив руки на груди, облизывает губы.

– А что с ней?

– Ну, не знаю, может она… поправилась? – глаза Бет испуганно округляются.

Нет, только не это, Эвелин предупреждала её о жутких воспоминаниях детства девочки, но она ведь не могла набрать большой вес так быстро?

Может просто пара лишних килограмм, ничего. Она всё исправит.

Отправит девчонку в спортзал и будет лично контролировать каждый её приём пищи.

– Нет, она не поправилась. Наоборот, похудела ещё больше.

Бет облегчённо выдыхает.

Так-то лучше.

– Она дарит тебе недостаточно… ласки? – Бет неловко разводит руками.

Спрашивать о таком сына, всё равно, что сватать бывшего мужа к другой.

– Мама, успокойся, - бормочет Рассел, снимая очки и устало потирая переносицу. – Я просто устал и хочу спать.

– Летом у тебя свадьба, - цедит Бет сквозь зубы, встряхивая салфетку и вновь раскладывая её на коленях. – Так что, времени уставать нет. Я всё ждала, что ты поумнеешь. Ты говорил, что хочешь жениться и приличную невесту. Говорил, что тебе осточертели свидания, и ты хочешь тихую гавань.

– Клео, это не тихая гавань, мама, - бормочет Рассел, наклонившись к матери и бросая острый взгляд на Реймонда. – Она чёрная дыра, что засасывает в себя Вселенную.

Закатив глаза, Бет подхватывает столовые приборы и с остервенением начинает разрезать рыбу.

Откинувшись на спинку стула, Рассел подносит к губам стакан с водой и окидывает ресторан рассеянным взглядом.

Он бывал здесь с тех пор, как ему исполнилось семь, и отец впервые вручил ему карманные деньги.

Сумма была крохотной, но Рассел хотел порадовать маму и позвать её в любимый ресторан.