Дыши в такт со мной

Лучше более мягкая формулировка.

– Брось, тебе так только кажется. Есть разные женщины Клео. Некоторые рождены для успеха, бизнеса, и семья для них, это дело десятое. Они не могут удержать семейный очаг так, как нужно. А ещё есть идеальные жёны, они всю жизнь проведут за спиной мужа, воспитывая детей и жаря мясо, но их семейный очаг будет тёплым и надёжным.

Себя Эвелин явно относила к типу удачливых женщин бизнеса, а Клео к неумехам – домохозяйкам, нанимавшим по семь нянь на неделю и тихо спивавшимся на заднем дворе с передником в обнимку.

– Я поговорю с Расселом, - сделав глоток воды, Эвелин отодвигает тарелку, на ней было всего пять креветок, но она не съела и половины.

– О чём поговоришь? – Клео повторяет движения за матерью, стараясь избавиться от мерзкого вкуса фасоли во рту.

– О браке. Чем скорее мы сможем использовать твои яйцеклетки, тем лучше. Пойми, чем старше женщина, тем тяжелее ей рожать. Ты не представляешь, как мне было трудно произвести на свет тебя.

– Боже мой, - судорожно вздохнув, Клео хватается за голову. – Мама, прошу, не будем о моих яйцеклетках.

– Почему? – Эвелин озадаченно хмурится.- У тебя что-то не в порядке? Постой, секундочку…

Подвинув к себе сумку, Эвелин одним властным, быстрым движением извлекает на свет ежедневник.

Даже вещи не смели её ослушаться.

Пролистав вперёд страницы исчерченной книжки, женщина поправляет очки.

– Твой цикл кажется ровным, только в прошлом месяце месячные пришли на день раньше…

Глаза Клео изумлённо округляются, она даже не замечает, как Марк забирает тарелки с закусками, наполняя бокалы водой.

– Ты… высчитываешь,… откуда ты знаешь мой цикл?

– Детка, я всё знаю, - захлопнув ежедневник, Эвелин одаривает Клео победоносной улыбкой, в ней так и читалось «да, я контролирую твою жизнь куда лучше тебя».

– Какой… ужас.

– Не слишком обильные? Надеюсь, ты следишь за…

– Господи, мама! – восклицание получается несколько громче, нежели планировала Клео.

Женщина за соседним столиком, где канделябры отбрасывали тени на её лицо, привстаёт, пытаясь понять, кто поднял шум.

– Эвелин?

– Альма? – не смотря на то, что выражение лица у Эвелин похоже на гримасу маньяка-убийцы, она надевает блаженную улыбку, и, обернувшись, раскидывает руки в стороны. – Боже, какая встреча!

Поднявшись, женщина перебрасывает достающие почти до пояса густые, светлые волосы, больше напоминавшие гриву, за спину.

Клео морщится, когда видит её лицо. Оно кажется слишком вытянутым, нос слишком длинным и слишком маленькие глаза терялись на его фоне.

Худощавая фигура была скрыта за длинным платьем, волочащимся за ней по полу.

– Я не видела тебя почти три года! – женщина обнимает Эвелин, обдавая их столик специфическим запахом парфюма, больше напоминавшим мочу.

Эвелин отвечает на её слова широкой улыбкой, почти искренней.

– Кажется, я не видела тебя столько же.

– А это Клео?

Она честно пыталась сбежать от этого любопытного взгляда, но ничего не вышло.

Придётся подниматься, изображать очаровательную дочку и выдавливать из себя улыбку.

– Здравствуйте.

– Боже, как она выросла, держите меня! Она же совсем большая! Господи, Эвелин, когда она успела? Ты отвезла её на остров, где время идёт быстрее?

Эвелин заливисто смеётся в ответ, Клео тоже пытается смеяться, но в голове лишь мысли о смотавшемся Логане Андресоне и не заполненных им формах.

– Да, дети растут.

– Только не мои, потому что у меня их нет, - рассмеявшись, Альма хлопает Эвелин по плечу. – Но твоя дочка красавица, когда замуж?

– Надеемся, уже скоро, Рассел Бломфилд наш жених.

Глаза женщины театрально округляются, рот открывается и на лице появляется ещё десяток морщин.

– Серьёзно? Бломфилд? Девочка, тебе повезло, роскошный мальчик, роскошный. Он был на нашем показе, я глаз отвести не могла.

Клео сдержанно улыбается в ответ, должно быть, по мнению Альмы она обязана танцевать, подбрасывая в воздух бумажные купюры. Сорванный джек-пот ведь отмечают именно так?

– Да, ей повезло, к тому же она теперь редактор моего журнала в Нью-Йорке.

– Серьёзно? – глаза Альмы вновь округляются, руки прижимаются к груди, она либо слишком бурно реагирует, либо уже раздражает своей игрой на публику.

– Да, с тех пор, как в сорок я получила весь бизнес, журнал был идентичным и в Сан-Франциско, и в Нью-Йорке, а теперь Клео будет создавать нечто новое под нашим брендом.

– С ума сойти, деточка ты должно быть с ума от счастья сходишь, пока тебя никто не видит!

Почти.

Клео предпочитала рыдать, пока её никто не видит.

Взглянув на часы, она кусает губу. Марк приносит основные блюда и от одного взгляда на бурлящую зелень в кипячёной воде, Клео становится дурно.

Альма, это реальный шанс сбежать. Эвелин не сможет заставить её остаться.

– Прошу прощения, но я вынуждена вас оставить, - бросив салфетку на стул, Клео поднимается. – Мне срочно нужно в офис.

– Конечно, конечно, - Альма поспешно отмахивается. – Постой секундочку детка, у меня для тебя кое-что есть.

Как только женщина отдаляется, оставляя после себя невыносимый запах парфюма, Эвелин бросается к дочери, точно голодный зверь.

– Что это значит?

– Поужинайте с Альмой, а мне нужно идти, я ведь тебе говорила, мама.

Поджав губы, Эвелин оборачивается к Альме, что уже вновь спешит к их столику.

– Возьми, - протянув Клео бутылку Шардоне покрытую капельками влаги, женщина широко улыбается. – Забрала после показа, я пропустила столько твоих дней рождений детка, порадуй себя немного. Нельзя постоянно работать.

– Я уверена, Клео это не возьмёт, она почти совсем не пьёт, - выдыхает Эвелин, цепляясь за бутылку.

– Ну, что ты мама. Я возьму, не вежливо обижать Альму, - выхватив из рук матери бутылку, Клео обвивает горлышко мёртвой хваткой. – Была рада встрече, всего доброго Альма.

Забрав на входе пальто, Клео почти смеётся от осознания собственной наглости, всё-таки иногда хорошо, что Эвелин все знают.

~***~

Джейми Найман обожала порядок.

Порядок помогает контролировать жизнь.