Дюбал Вахазар и другие неэвклидовы драмы

Л е д и (несколько ядовито). И господин Корбовский тоже будет.

Т а д з е. Это господин из кошмарного сна. Но я его люблю. Люблю на него смотреть. Он как змея, пожирающая пташек.

Л е д и (иронически). А ты пташка? Правда?

Т а д з е. Мама, почему ты со мной говоришь, как со взрослым дядей? Я же просил, чтоб ты со мной так не разговаривала.

Л е д и. У меня никогда не было детей, и я не умею с ними разговаривать. Хочешь, иди к Афросье.

Т а д з е. У нее нет двойных глаз. Но мне с ней скучно. Добрых людей я не люблю, а злые меня мучают.

Л е д и (с улыбкой). А я злая?

Т а д з е. Не знаю. Но ты меня мучаешь, мама, и я люблю быть с тобой потому, что ты меня мучаешь.

Л е д и (со смехом). Что за извращение!

Т а д з е. Это слово для взрослого дяди. Я знаю. Почему же я не могу проснуться?! Все не то.

Справа входит Я н.

Я н. Господин Корбовский, Your Grace.

Л е д и. Просить.

Ян exit [36] . Тадзе молчит, глядя на правую дверь. Входит Корбовский во фраке.

К о р б о в с к и й. Добрый вечер. Я не опоздал?

Л е д и. Нет, обед задерживается. Эдгара еще нет.

К о р б о в с к и й (целует ей руку и садится рядом, ближе к кулисе). Алиция, как ты можешь называть этого прохиндея тем же именем, что и покойного господина герцога? Хотя я не слишком тонко устроен, это мне причиняет психическую боль.

36

выходит (лат.)

Тадзе делает такое движение, словно хочет броситься на него, но сдерживается.

Л е д и (со смехом). Ну, если не физическую, то еще можно стерпеть.

К о р б о в с к и й. Не смейся. Я свою душу ношу на перевязи, как раненую руку, как плод, украденный из собственного сада, которым завладел враг. Я чувствую к тебе морганатическое влечение, по силе равное американскому торнадо. Я полон жажды мезальянса, а ловкий автор перекроил его в автопамфлет, которым я бичую свою бездарную судьбу.

Л е д и. Во всем, что ты говоришь, нет ни малейшего смысла.

К о р б о в с к и й. Знаю, потому и говорю. Читаю день и ночь, в голове все перемешалось. (Вытягивает ноги, запрокинув голову за спинку кресла).

Л е д и. Сядь прилично.

К о р б о в с к и й. Сил нет. Я как рубашка в объятьях прачки. Боюсь времени — оно проносится рядом со мной, как ветер пампасов мимо несущихся антилоп. Сплошная мука.

Т а д з е (серьезно). Вы это хорошо сказали. Я нарисую это, когда проснусь.

К о р б о в с к и й. Слушай, юный эстет, может, ты спать пойдешь? В самом деле, в кроватку, а?

Т а д з е (опираясь на кресло Леди). Не пойду. Вы красивый бродяга, а я у себя дома.

К о р б о в с к и й. Ты такой же бродяга, как я. Иди бай-бай, мой тебе совет.

Л е д и. Господин Корбовский прав. Вы можете у меня находиться совершенно на равных основаниях.

Т а д з е. Неправда. Если б я знал, почему Он мой папа, я бы вам, господин, ответил иначе. Но это тайна.

К о р б о в с к и й. Никакая не тайна. Твой якобы-папа — обыкновенный убийца. В любую минуту его могут повесить. Он живет благодаря милости хозяйки-герцогини, как пес на цепи. Понял?

Т а д з е. Неправда. Папа, если б он захотел, мог бы стать великим, но он не хочет. Я это уже где-то слышал.

К о р б о в с к и й (встает и грубо его отталкивает). Ты, кретинчик, я тебе покажу величие! Пошел вон!

Тадзе падает на ковер, подползает к машине и снова начинает с ней возиться — согнувшись и не говоря ни слова. Корбовский наклоняется к Леди.

Алиция! Я больше не могу! Твое место не здесь. Гони ты ко всем чертям этого Валпора. Не могу я так жить. Я чувствую, во мне зреет какое-то новое чудовищное свинство, и плохо будет тем, кто меня спровоцирует. Понимаешь? Все, что я читаю, а я ничего другого не делаю, превращается во мне, как в бреду, в гнусное, косматое, жестокое, пышущее жаром зло. Не доводи меня до безумия. Брось все это. Скажи, что — сегодня. Скажи, что сегодня. Я больше не хочу быть тем, чем был без тебя. Знаю, я ничто. Но за что ты мне платишь? Зачем я живу? (Хватается за голову.)

Т а д з е (оборачивается и восхищенно смотрит на него). Чтоб вы лопнули, господин Корбовский, чтоб вы лопнули.

Леди разражается смехом.

К о р б о в с к и й (грозит ему кулаком). Молчи! (Леди.) Алиция, я — ничто, но именно поэтому. Я был счастливейшим из людей. Теперь у меня есть все, о чем я мечтал, но без тебя это ничто и стоит только пули в лоб. Я сойду с ума!

Л е д и (холодно). Ты изменил мне?

К о р б о в с к и й. Нет, нет, нет! Не спрашивай меня об этом так равнодушно. Я не вынесу этого.

Л е д и. Он тоже мучается.

К о р б о в с к и й. Что мне до него? Пускай себе и дальше спокойно мучается. Ты превратила этот дом в какой-то жуткий терзариум. Я так не хочу.

Л е д и (с улыбкой). Ну и ступай себе.

К о р б о в с к и й (наклонясь к ней). Не могу. Скажи, что сегодня, сегодня.

Входит Я н.

Я н. Господа Видмовер, Эвадер и Типович, Your Grace.

Л е д и. Просить.

Ян exit. Входят трое С т а р ц е в во фраках.

К о р б о в с к и й (склонившись над рукодельем, громко). Прелестная работа, сине-желтая гармония. (Тихо, сквозь зубы.) Скажи, что сегодня...

Л е д и (встает и, обойдя его, двигается навстречу Старцам). Простите, господа, Эдгар задерживается.